Читать книгу "Автономный дрейф - Владимир Макарычев"

Алексей молчал, испытывая странные, доселе ему неведомые чувства. В Бога он, разумеется, не верил. Но в этот момент вдруг вспомнил адресованные ему строчки, которые в изрядном подпитии однажды написал его сослуживец. Накануне они возвращались из города на корабль и залюбовались небольшой церквушкой. А поздно ночью сослуживец принес ему стихи.

…Голову поднимешь и под облаком,

В выси, бесконечно голубой,

Ты увидишь вдруг, как бьется колокол,

Звонкий и могучий, но… немой.

В этот миг и ощутишь ты кожею,

Никуда так и не воспаря,

Что живешь под куполом безбожия,

Без свечи своей у алтаря.

И тогда, с вином отставив кружечку,

Утомленный от никчемных битв,

Забредешь в уютную церквушечку

Причаститься к ропоту молитв…

Татьяна была дома. Она молча бросилась Алексею на шею и несколько минут стояла, тесно прижавшись к нему и не говоря ни слова. Потом метнулась на кухню.

— Раздевайся, сейчас кормить тебя буду.

Алексей прошел в маленькую комнату, где беззаботно посапывал в кроватке их сын. Он молча смотрел на ребенка, на свое продолжение на этой земле, и вдруг отчетливо понял, что именно ради этого крохотного существа и даровал Господь ему жизнь…

Разговор за обедом не клеился. Татьяна как-то виновато на него посматривала, словно порываясь что-то сказать, но все не решалась. Алексей слишком хорошо знал свою жену, поэтому не стал играть в молчанку.

— Ну, давай, рассказывай, что случилось.

— Володя в госпитале, в него стреляли…

Она вскочила, вышла в комнату и через несколько секунд вернулась с толстым конвертом в руках.

— Вот! Это я у него заработала. А Володя заработал пулю…

— Так, давай все по порядку и подробно.

Татьяна рассказала мужу, что Володя попросил ее сделать бухгалтерские документы на очень крупную сделку. Сначала она не поняла, что это откровенная афера, а когда разобралась, что к чему, было уже поздно останавливаться на полпути. Что именно произошло у Белова с его партнерами, она точно не знала. Но Владимир накануне намекнул ей, что предстоят серьезные разборки. Закончились они стрельбой.

— Надо бы нам съездить к Белову, — виновато произнесла она.

Алесей промолчал. Вот уж не думал он, что Владимиру удастся втянуть его жену в сомнительные финансовые операции. Ведь предупреждал же он ее перед командировкой, чтобы обращалась в Белову только в крайнем случае.

— Я знаю, ты сейчас думаешь о том, что делать с этими деньгами, — проговорила Татьяна. — Назад их Владимир не возьмет… Не в мусоропровод же их выкидывать?

Алексей только тяжело вздохнул.

На следующий день он поехал к Белову в госпиталь. Думал, увидит надломленного, упавшего духом однокашника. Но Владимир, на удивление, был полон присущего ему откровенного цинизма.

— Вот, не повезло, — развел он руками. — Фирма сама, как то яблоко, падала мне в руки. Но мой матросик меня переиграл. Он сначала впал в истерику, но на удивление быстро взял себя в руки, разобрался, кто его пытался кинуть, и «забил» мне «стрелку»… Но ничего, я этот бизнес с импортной плиткой знаю теперь как свои пять пальцев. И позиции кое-какие остались. Деньги, кстати, тоже есть, — он многозначительно посмотрел на Алексея, прикидывая, пойдет ли тот с ним в одной связке. Помолчал, осторожно подвинул раненое плечо. И решился: — Леша! Пока я здесь валяюсь, дело стоит. Теряем прибыль. А за упущенную выгоду нам никто не заплатит. Я тебе предлагаю — возьми, пока я недееспособен, все на себя. У тебя получится. Все концы я тебе отдам. Не век же тебе тянуть офицерскую лямку. Надо и о будущем думать. Вместе мы такого наворочаем… К тому же у тебя прекрасный советчик, я Татьяну имею в виду. Без нее я бы ничего провернуть не сумел…

«Да, погряз Белов в своих махинациях, — подумал Алексей. — И пуля его не остановила. А ведь следующая может оказаться последней. Я бы, конечно, тоньше повел дело. Кидать своих компаньонов совсем необязательно. Из них надо делать союзников… Впрочем, богу — богово, а кесарю — кесарево. Каждый должен копать свой огород. Видимо, мне так и начертано всю жизнь ломаться на государевой службе… Бизнес — не моя ипостась…»

— Спасибо, Володя, — ответил он Белову. — Не мое это… Торговать не умею, не люблю и не хочу…

— Подумай, — скривился Белов. — И не занимайся чистоплюйством. Ты ведь приходишь практически на все готовое. Это шанс. Второго такого может и не быть…

Алексей вдруг рассмеялся. Он принял решение, и на душе стало легко и спокойно.

— Поправляйся, Володя! А меня не уговаривай. Не для того я выжил… — Он покосился на раненое плечо товарища: — Я не люблю умирать дважды.