Читать книгу "Тонкая темная линия - Тэми Хоуг"

– Он не просто представлял себе Ренара мертвым.

– Памела была единственной дочерью Хантера. Он ее так любил, а теперь и у него внутри что-то омертвело, как и у меня.

– Вы полагаете, что именно Ренар преследовал Памелу?

На лице Линдсей появилось виноватое выражение, она опустила глаза и стала рассматривать свои руки, лежащие на крышке стола.

– Памела говорила, что это он.

Женщины помолчали.

– Я пытаюсь взглянуть на дело по-новому, стараюсь найти что-то, чего не заметили детективы-мужчины. – «Хороший аргумент», – похвалила себя Анни. Надо будет привести его в свое оправдание, когда Ноблие снова вызовет ее на ковер за превышение полномочий.

– Ренар казался таким безобидным, – пожала плечами Линдсей. – Мне и в голову не приходило, что этот архитектор – психопат. Он работает здесь много лет. Я никогда… Он не…

– Мы не можем всегда предвидеть опасность, – мягко успокоила ее Анни. – Если он не давал повода подозревать его…

– Но Памела ведь подозревала. С тех пор как они с Донни разошлись, Ренар начал крутиться вокруг нее, и это беспокоило Памелу.

– Вы сначала подумали на кого другого? – спросила Анни.

– На Донни, – Линдсей не колебалась ни секунды. – Памелу начали преследовать вскоре после того, как она объявила мужу, что хочет с ним развестись. Я думала, что Донни пытается запугать ее. Я даже позвонила ему по этому поводу и сделала внушение.

– И как Донни отреагировал на это?

– Он обвинил меня в том, что я настраиваю против него Памелу. Я ответила, что пыталась это сделать много лет назад, но она все-таки вышла за него замуж.

– Для вас теперь, должно быть, в высшей степени неприятно решать с ним деловые вопросы.

– Это просто кошмар. Развод бы автоматически отсек Донни от нашей компании. Памела собиралась переделать завещание, чтобы ее половина фирмы отошла к Джози по трасту. У меня появилась бы возможность выкупить эту долю за счет страховки, которую мы планировали приобрести. Но это были просто разговоры. Мы обе были молоды и здоровы… – Линдсей помолчала. – В любом случае, мы ничего не успели сделать до…

Анни чувствовала симпатию к этой женщине, ей импонировали ее сила и ярость, искренняя боль за подругу.

– А что происходит сейчас? – поинтересовалась она.

– Теперь мне приходится иметь дело с Донни, у которого деловое чутье, как у клеща. Он вел себя крайне омерзительно, несмотря на то, что мы фактически спасли его компанию от разорения. Памела согласилась на сомнительную сделку ради этого…

– О чем вы?

– «Бишон Байу девелопмент» фиктивно продала земельные участки нашей фирме. На самом деле мы просто прикрывали Донни от кредиторов.

– И эти участки до сих пор у вас?

Улыбка Линдсей показалась Анни мрачной.

– Да. Но теперь половина бизнеса принадлежит Донни, так что фактически вся собственность наполовину принадлежит ему. Но прежде чем что-то с ней сделать, он должен получить мое согласие. В настоящий момент мы зашли в тупик. Донни жаждет вернуть свою собственность, а я хочу получить эту фирму в полное владение. Но дело в том, что Донни вдруг решил, что половина Памелы стоит в два раза больше, чем это есть на самом деле. Он пытается нажать на меня, угрожая неким мифическим покупателем его доли из Нового Орлеана.

Ручка Анни замерла в воздухе.

– Из Нового Орлеана?

«Новый Орлеан. Недвижимость. Дюваль Маркот», – немедленно всплыло у нее в памяти.

Линдсей даже покачала головой, настолько мысль показалась ей абсурдной.

– Зачем кому-то из Нового Орлеана покупать фирму в Байу-Бро?

– Вы думаете, что Донни блефует?

– Это он так думает. Я считаю его просто идиотом.

– Что вы будете делать, если он кому-то продаст свою долю?

– Не знаю. Дела у нас идут прилично, работа мне нравится. А вот это здание я продам, если у меня появится такая возможность, – призналась миссис Фолкнер, снова отворачиваясь к окну. – Теперь с ним связано слишком много плохих воспоминаний. Да еще этот ублюдок этажом выше… Я все время представляю себе, что детектив Фуркейд забил его до смерти. Я…

Она замолчала. У входной двери мелодично звякнул колокольчик, возвещая о появлении посетителей.

– Бруссар, – пробормотала миссис Фолкнер. В ее голосе послышались обвиняющие нотки. – Именно вы его остановили. А мне-то показалось, вы сказали, что хотите наказать убийцу.

– Так оно и есть.

Линдсей Фолкнер встала. Ее изящество и манера держаться выдавали происхождение из старой аристократии Юга.

– Тогда почему вы просто не прошли мимо?

– Потому что это было бы убийством.

Линдсей покачала головой:

– Нет, это было бы только справедливым возмездием. А теперь, надеюсь, вы меня простите, – она двинулась к двери. – Мне больше нечего вам сказать.

Анни подошла к задней двери агентства по продаже недвижимости и остановилась в коридоре. Справа от нее был выход на стоянку машин, ту самую, где Фуркейд набросился на Ренара. Рядом расположилась лестница на второй этаж, который занимала фирма «Боуэн и Бриггс».

Анни задумалась, не подняться ли ей наверх, но инстинкт удержал ее от этого шага. Ренар называл ее своей героиней, он прислал ей розы. Анни это не понравилось.

Однако судьба решила за нее. Дверь на верхней площадке лестницы распахнулась, и на площадку вышел Ренар. Он напоминал одного из чудовищ из сказок братьев Гримм. Отек исказил черты его лица, испещренная синяками и ссадинами кожа тоже не добавляла ему привлекательности. Он не сразу заметил Анни, и та было сделала шаг назад, к дверям агентства, но она упустила свой шанс.

– Анни! – воскликнул Ренар. – Какая приятная встреча!

– Это не светский визит, – решительно ответила Анни.

– Расследуете нападение на меня?

– Нет. Я пришла поговорить с миссис Фолкнер. Ренар положил руку на перила лестницы и прислонился к ним. Если не считать синяков, он был бледен.

– Линдсей – холодная, бесчувственная женщина.

– Надо же, а она так хорошо о вас отзывалась.

– Когда-то мы были друзьями, – заявил Ренар. – Я хочу сказать, мы пару раз ужинали вдвоем. Она об этом упоминала?

– Нет. – Лгал Ренар или нет, неважно. Анни хотела услышать как можно больше, а анализировать информацию можно потом.

– Я молчал о нашей дружбе, – признался Маркус. – Мне это показалось неделикатным.

– Почему же?

– Это было много лет назад.

– Но миссис Фолкнер проявила незаурядное красноречие, обвиняя вас в убийстве. Мне показалось, что у вас должно было появиться желание дискредитировать ее. Почему же вы ничего не сказали?