Читать книгу "Огнем и водой - Дмитрий Вересов"

«Забудут ли? – сомневался про себя Переплет, глядя на Ксению. – Это как шило, которого в мешке не утаишь». Но на самом деле он не слишком беспокоился из-за дочки – ее можно отправить в интернат, когда подрастет. Если, конечно, бабка с дедом не возьмутся за воспитание. Речь, само собой, шла не о его родителях – подсовывать им такой «подарочек», как в припадках благодушия называла свое чадо Дина, он не мог ни в коем случае.

Портрет маршала Орлова – не на коне, но все равно исполненный пафоса – теперь красовался над диваном в гостиной квартиры Акентьевых, Дины и Саши. Неизвестный Акентьеву художник здорово польстил Орлову, добавив ему мужественный подбородок и удалив простецкое выражение с лица, так что теперь маршал напоминал одного из легендарных героев прошлого. Прямо-таки античным величием веяло от его фигуры. Что ж, вероятно, так было правильно с точки зрения пропаганды. И кто знает, что на самом деле выражали лица всех этих героев прошлого? Вряд ли многие из них, подобно Юлию Цезарю, были готовы отправить льстеца в пасть львам.

Через месяц Александр собрался перевесить портрет в другое место, но Дина решительно этому воспротивилась.

– У меня такое чувство, что твой папаша следит за нами каждую секунду, – объяснил он.

– За тобой, милый, за тобой! – ответила Дина. – У меня-то такого чувства нет. А что, тебе есть что скрывать?

– Свалится кому-нибудь на голову! – выдвинул он последний и самый слабый аргумент. Слабый потому, что, во-первых, и веревка, и крюк, на которых держался портрет, были крепкими; во-вторых, потому, что гости к Акентьевым не ходили: Переплет не стремился восстанавливать старые связи, хвастаться дочерью было просто глупо, а Дина в любой момент могла закатить скандал. Да и времени не было на вечеринки.

Об этом напоминала ему и Дина, которая вцепилась в портрет, словно клещ, почувствовав, что супруга он раздражает. Маленькая домашняя война в семье Акентьевых с самого начала приобрела позиционный характер, прямо как в Первую мировую. Правда, преимущества сейчас были на стороне Дины. Квартира оказалась поделена на два плацдарма. Переплет контролировал кабинет и частенько засыпал там с книгой в руках, избегая, таким образом, необходимости исполнять супружеские обязанности.

Дине с трудом удавалось поддерживать в нем интерес к своей персоне, однако воздерживаться от интимной жизни совсем было бы невозможно. Организм требовал разрядки, а никаких приключений на стороне она бы не потерпела – было кому пожаловаться! Кроме того, не хотелось выслушивать ехидные намеки насчет полового бессилия. Александр не сомневался, что за Диной дело не станет и вскоре уже в курсе его вымышленной «проблемы» будут все ее питерские знакомые – даже в телефонных разговорах она бывала предельно откровенной. И на этот роток не накинешь платок – товарищ Орлов не даст. Портрет в гостиной теперь служил постоянным напоминанием о довлеющей над Переплетом «высшей силе».

Дина, в свою очередь, хозяйничала в детской и спальне, которую предпочитала называть будуаром. Периодически один из супругов совершал вылазку в тылы противника. Переплет – с целью выявления и изъятия спиртных напитков, Дина – чтобы вытребовать у мужа деньги на покупки. Муж всякий раз выяснял до копейки сумму, требуемую на ту или иную вещь, и не забывал сверить ее с товарным чеком. Несмотря на такой строгий контроль, Дина умудрялась выкраивать из этих денег себе на выпивку. Кое-что Александру удавалось обнаружить, но большую часть времени он проводил в исполкоме, и в это время супруга пользовалась полной свободой. Часто, вернувшись домой, он находил только записку, где она сообщала, что собирается провести вечер с кем-нибудь из новых знакомых. Акентьев не опускался до проверок, да и ни к чему это было. Он просто складывал записки в ящик стола, поражаясь замысловатости некоторых фамилий, от которых веяло Гоголем и девятнадцатым веком. Со временем он решил, что так, пожалуй, даже лучше – чем меньше он будет видеть ее, тем спокойнее станет его собственная жизнь. Пусть таскается по своим компашкам с какими-то озабоченными юнцами – Переплет хорошо знал, с кем теперь она якшается. Самая подходящая для нее компания – как раз тот контингент, с которым в свое время он работал в «Аленушке».

За окном смеркалось, Акентьев сидел за столом, на котором сейчас лежала книга, посвященная обработке драгоценных камней.

– Ты просто сгораешь на работе, милый! – Дина завернулась в штору и изображала одалиску в гареме восточного султана. Прикрывала лицо, остались только глаза, блудливо блестевшие, – сейчас она казалась даже красива. Но Переплет только скривился и попросил оставить шторы в покое.

– Деньги опять понадобились? – поинтересовался он, демонстративно раскрывая какую-то папку с бумагами – первую попавшуюся под руку.

– Нет, я просто пытаюсь привлечь внимание собственного супруга! – соврала Дина.

И уселась на краешек его стола, кокетливо сдвинув колени, обтянутые нейлоном. Спектакль начинался – когда мадам Акентьева бывала в хорошем расположении духа, то пыталась, как она сама это называла, «наладить контакт». Обычно это заканчивалось банальным сексом. Сейчас, однако, Переплет был меньше всего расположен «налаживать контакт».

– Знаешь, я ведь заказала вашему еврею прекрасное платье! – сообщила она.

– Какому еврею? – Переплет понятия не имел о Моисее Наппельбауме – свои собственные костюмы он шил в специальном ателье, обслуживавшем городских управленцев.

Дина объяснила.

– О! – Переплет покачал головой – если Наппельбаума рекомендовал отец, значит, можно не сомневаться: услуги влетят в копеечку. – Я весь в нетерпении!

– Ехидничаешь? – обиженно протянула она. – А я, между прочим, не просто так наряжаюсь… Ты помнишь, что у папы скоро день рождения?

Переплет не стал усердствовать, изображая небывалое счастье по этому поводу. Он искренне считал, что для него лично было бы гораздо лучше, если бы маршал Орлов вовсе не рождался на свет. Поездки в Москву будет не избежать, если только не случится чуда или если он, Переплет, не произведет самострел. Должно быть, все это было написано на его лице, потому что Дина помрачнела и, прекратив спектакль, прямо назвала требуемую сумму.

– Машину можно купить, – сказал Переплет.

– Не преувеличивай! – Она улыбнулась.

Что касается туалетов, то Акентьев не мог припомнить ни одну из своих многочисленных в прошлом подружек, которая могла бы похвастаться таким количеством барахла. Так что новые приобретения казались ему явным излишеством, тем более что финансирование со стороны маршала уже прекратилось. Орлов вполне обоснованно считал, что Акентьев теперь вполне способен сам обеспечить семью всем необходимым.

– Ты знаешь, – вкрадчиво продолжила она, – у Моисея вообще-то назревает проблема, я думала сначала поговорить с твоим отцом, но ведь у тебя больше связей…

Оказалось, на Наппельбаума завели дело в ОБХСС. Дина как раз намеревалась заказать ему очередной туалет, но теперь об этом не могло быть и речи.

– Какие могут быть вопросы у ОБХСС к этой лавчонке? – спросил, не подумав, Переплет.