Читать книгу "Театр теней - Кевин Гилфойл"

— Так ведь никогда нет полной уверенности… — вот и все, что он произнес вслух.

Дэвису казалось, что Джоан хочется ему в чем-то признаться. Но в чем?.. Он иногда представлял себе, что было бы, окажись они вдвоем в интимной обстановке. Честно говоря, представлял это довольно часто. Но, позволив видению задержаться лишь на секунду-другую, отмахивался от него и тут же начинал себя упрекать. Думал о ее мальчиках, ее мужчинах: школьные привязанности, университетские увлечения, романы с коллегами. И всем без исключения завидовал. И всей душой ненавидел того монстра, что напал на нее в Хьюстоне, ненавидел почти так же сильно, как подонка, лишившего его единственной дочери.

— Кстати о чокнутых, — прервала она его мысли. — Ты видел отчеты психолога Джастина?

Конечно, она обозвала Джастина «чокнутым» в шутку. У Джоан было особое чувство юмора — он понимал и даже ценил его, но этот укол оказался довольно болезненным. С тех самых пор, как Дэвис посвятил ее в тайну уникального преступления, совершенного ради появления Джастина на свет, подобные пренебрежительные высказывания задевали его, и несмотря на то что Джоан с готовностью отправилась с ним в эту поездку, он все-таки обижался на нее немного: роль сообщника, очевидно, по-прежнему ее тяготила, и потому она была щедра на язвительные замечания. Кроме того, Дэвис чувствовал себя в ответе за Джастина. Пожалуй, это были чувства, схожие с родительскими.

И он снова удивился: «Что она здесь делает?» Он пытался ответить себе на этот вопрос, когда она согласилась отправиться с ним в Брикстон. Он сделал еще одну попытку уже в самолете, когда они уселись рука к руке, без лишних споров о том, кто займет подлокотник.

— Отчеты видел. И что?

— Разве тебя это не беспокоит?

— Он ведь ребенок. С детьми всегда трудно.

— Ну да. И с некоторыми особенно. Потому мы и называем их «трудными».

— К чему ты клонишь?

— Неужели тебя ни капли не волнует, что у Джастина гены убийцы и что в возрасте семи лет в его поведении уже наблюдаются проявления жестокости?

— Ты хочешь сказать, мы создали монстра?

— Так. Во-первых, давай-ка без этого «мы», кемосабе,[14]— проговорила Джоан и подозвала бармена, чтобы заказать еще каберне. — А во-вторых, неужели ты можешь оставаться спокойным? Ты ведь и сам видишь, с парнем явно не все в порядке.

— Брось. Роль природы. Роль воспитания. Да нет ни одного исследования, которое доказывало бы, что клонированный ребенок может унаследовать от донора склонность к насилию. Уверяю тебя, Джоан, генетика тут совершенно ни при чем. Если у отца-убийцы вырастает убийца-сын, то исключительно потому, что парнишка насмотрелся на папашу. Или потому, что они существуют в одной и той же социально-экономической среде. А вовсе не из-за какого-то там гена злобности.

— Воровство. Пиромания. Жестокое обращение с животными. Три одинаковых картинки, Дэвис. Это же джекпот.

— Эти твои аналогии с азартными играми звучат не слишком убедительно. — Он потер глаза. — Жестокое обращение с животными? Это ты о чем?

— У соседей погибла собака.

— И что?

— Мать считает, что это могло случиться из-за Джастина.

— А что говорит доктор Морроу?

— Он в этом не уверен. Он симпатизирует Джастину. Считает, что мальчику просто скучно, — вот он и развлекается.

— Видишь, возможно, это простое совпадение.

— Как ты можешь так легко ко всему этому относиться?

— Так ведь даже его психолог не видит поводов для беспокойства.

— Ты бы лучше подумал, что стало бы с его спокойствием, узнай он всю правду о Джастине.

У Дэвиса оставалось полстакана виски, но он заказал еще одну порцию, поскольку бармен как раз посмотрел в его сторону. Весь оставшийся вечер они сидели почти не разговаривая, потягивали спиртное и не обратили внимания на усатого мужчину в дорогом костюме с крошечным блокнотом в кожаном переплете. Он сидел в одиночестве за дальним столиком — оттуда была отлично видна барная стойка.

Они поднялись, дошли до двери в комнату Джоан и на мгновение замерли. Им хватило бы улыбки, жеста, смущенного смешка, чтобы взять и изменить навсегда свою жизнь.

— Кто такой судья Форак? — спросила Джоан.

Они смотрели друг другу в глаза так долго, что уже перестали от этого смущаться.

— Понятия не имею, — выговорил Дэвис и нервно рассмеялся.

— Ага. — Джоан начала медленно поворачиваться к двери, по-прежнему не отрывая глаз от Дэвиса, будто он был севером, а она — стрелкой компаса.

— Спокойной ночи, Джоан, — сказал Дэвис.

— Спокойной ночи.

30

— Так он тебе не заплатит?

— Нет.

— Почему?

Рик Вайс откинулся на спинку стула так резко, что ножки царапнули по линолеуму.

— Да потому что он — козел. Козел, который хочет нас с тобой обобрать. — С этими словами он яростно пнул стол.

— Но ведь это точно он, да? Джимми Спирс? Он его ищет?

— Ясное дело, его. Уж будь уверена, богатенький судья вроде него черт знает куда не поперся бы только ради того, чтоб «спасибо за беспокойство» сказать. Для этого компьютер есть.

Он с раздражением отбросил почту, несколько длинных конвертов, и взялся за газету «Спортс Иллюстрейтед» за двадцатое сентября. Он бездумно пролистывал страницы, не задерживаясь ни на фотографиях, ни на заголовках. Пег, жена Рика, уселась напротив. Ее бледное хмурое лицо выражало беспокойство: тайно от мужа она уже успела набрать кредитов на шесть тысяч по карточке «Виза», поскольку надеялась выплатить все из огромной суммы, которую они вот-вот должны были получить за голову Джимми Спирса.

— Чего ж он не платит?! — воскликнула Пег.

— Козел, я же говорю!

— Точно, козел!

— Чертов жулик, вот он кто, а не судья! — заявил Рик.

Каждую субботу Рикки и Пег усаживались перед телевизором и смотрели шоу, в котором показывали преступников, ударившихся в бега: всяких там грабителей банков, убийц, растлителей малолетних. Пару раз они звонили, хотя и знали, что наводки так себе, жиденькие. Зато когда Пег зашла на сайт добровольных борцов с преступностью и наткнулась на сделанный Дэвисом фоторобот, она поняла: вот он, их долгожданный счастливый билет.

— На кого, по-твоему, он похож? — спросила Пег у мужа в тот же день, протягивая ему распечатку.