Читать книгу "Ромео с большой дороги - Дарья Донцова"

Петр Михайлович Волков, отец Риты, работал инкассатором снезапамятных времен. Очень положительный, спокойный парень, отслужил в армии ибыл с распростертыми объятиями принят в ряды тех, кто перевозит деньги.Естественно, Петру не сразу доверили оружие и мешки с миллионами, сначала онучился, затем работал на подхвате у опытного инкассатора, и лишь потом Волковуразрешили самостоятельно перевозить деньги.

Когда Феня появилась в доме, хозяин уже имел замечательныйпослужной список. Петр Михайлович няньке нравился, а его жена, Анна, нет, таказалась кукушкой. Муж хотел детей, вот супруга и нарожала двух дочек и сына,но в отличие от главы семьи Аня чадолюбием не страдала, ребята появились насвет в качестве страхового полиса. Умная женщина хорошо знала: Петр никогда небросит своих обожаемых кровиночек. Сидеть дома и вести скромный образ жизнидомашней хозяйки женщина абсолютно не хотела. Тогда появилась в семье Феня,которая, в сущности, стала деткам и мамой, и папой. Петр Михайлович, крайненежно относившийся к отпрыскам, работал чуть не сутками, хотел как можно лучшеобеспечить свое семейство. Анна же просиживала юбку на службе за копейки. Онадаже не продвигалась вверх по карьерной лестнице – не хотела лишних забот. Да изачем рваться? Трудолюбивый муж тащил в клювике денежки, оплачивал няню, можновесело проводить время.

Не следует думать, что Аня носилась по танцулькам. Нет, онабыла умной женщиной и не собиралась терять замечательного супруга. Ровно ввосемь Анна всегда возвращалась из конторы, мимоходом целовала детей, вынималаиз сумки шоколадки и быстро спрашивала:

– Хорошо себя вели? Феню слушались? Ладно, ладно, некричите, идите умываться, вам спать пора. Маме еще дома работать надо.

Вроде на первый взгляд все прекрасно: нигде не задержалась,приобрела деткам конфетки, поужинала и села за отчеты. Но Феня живо разобраласьв происходящем. Дети Анне в тягость, шоколадки она им всучивает с одной целью:чтобы не приставали к родительнице, и вовсе женщина не горбатится надфинансовыми документами. Пару раз любопытная нянька заглядывала к Анне ивидела, как та быстро прикрывает толстую книгу ведомостями. Хозяйка простонаслаждалась романами, а не чахла над цифрами! А еще у Анны было отнюдь неженское хобби: она любила стрелять в тире – в юности занималась в секциистрельбы и сохранила любовь к оружию.

Очень скоро Феня стала в доме своим человеком иволей-неволей слышала разговоры, а порой и ссоры хозяев. Однажды к ПетруМихайловичу пришел его старинный приятель Федор Кулькин и попросил:

– Устрой меня в инкассацию.

– Зачем? – удивился Волков. – Отчего работу поменять решил?

Кулькин замялся:

– Жениться хочу.

– Отлично, – обрадовался Петр, – хватит холостяковать. Когонашел?

Федор смутился.

– Алевтиной зовут.

– Красивое имя.

– Инкассаторы больше получают, чем мы в милиции, – зачастилКулькин, – да и график четкий, вроде два дня через два, а у меня то внеплановаясмена, то усиление, то еще что-нибудь, порой совсем выходных не бывает.

– У нас теперь тоже бардак, – отмахнулся Петр. – Может, тебевсе же лучше в ментовке остаться? В звании скоро повысят, прибавят довольствие.

Разговор происходил в гостиной у Волковых, Анна была наработе, дети в школе. Наверное, Петр Михайлович и Федор не услышали, какнянька, ходившая за продуктами, вернулась домой. Мужчины считали, что находятсяв квартире одни, и беседовали громко, не стесняясь.

– Не стоит толстую синицу на журавля менять, – разумносоветовал приятелю Волков. – В ЗАГС сходишь, это тебе в плюс. К женатомумужчине отношение иное, доверия больше.

– Из-за свадьбы-то и придется уходить из отделения, –ответил Федор. – Понимаешь, Алевтина… ну… в общем, сидела она.

– Ничего себе! – удивился Петр. – Тебе нормальных баб быломало, уголовницу нашел? Немедленно выбрось эту дурь из головы! Слушай, у настакие девушки есть на работе…

– Я Алю люблю, – возразил Федор. – Нравится она мне. И невиновата ни в чем.

– За что ж ей срок дали?

– Мужа убила.

– Ого! – вылетело у Волкова. – Ты, Федька, никак сдурел!

– Он ее избивал, – бросился на защиту невесты Кулькин, –мордовал по-черному, заставлял на панель выходить.

– Так она еще и шлюха! – вышел из себя Петр.

– Силой ее под мужиков подкладывал. Я знаю, сам дело вел,Аля не хотела проституткой работать, а муж бил и к клиентам возил. Она бежатьпыталась, ее снова стегали, руку сломали. Знаешь, когда ее арестовали и в СИЗОотправили, а там медицинский осмотр пройти надо, так доктор чуть не зарыдал –все тело у бедняжки в шрамах, об нее сигареты тушили. В один день Аля невыдержала и на мужа кинулась, ткнула в него ножом. А уж со свекровью случайновышло, та сама упала.

– Она еще и мать мужа пришила?

– Та бандершей была, – продолжил рассказ Кулькин, – ейподпольный бордель принадлежал: сынок в охране, невестка – основное тело.Ловко?

– Да уж… – согласился Петр. – А мамочку она тоже ножичкомпырнула?

– Нет. Бабка увидела невестку с окровавленным ножом и дерудала, да запнулась о порог, упала, шею сломала. Стопроцентно несчастный случай.

– Веселое кино.

– Суд учел обстоятельства.

– Ясно.

– Даже прокурор не настаивал на суровом наказании.

– Это странно? – спросил Петр.

Кулькин хмыкнул:

– Если человека в СИЗО козлом назвать или петухом, тоздорово огрести можно. Но знаешь, какое там самое страшное оскорбление?

– Нет, откуда… Я с уголовниками не общаюсь.

– Крикнуть: «Ты прям прокурор». Вот тут убьют.

– За что?

Федор протяжно вздохнул.

– Ладно, не будем. Але дали ерундовый срок, она его отсиделаи пришла у меня совета просить, как жить.

– А ты, значит, влюбился?

– Верно.

– И работу хочешь поменять?

Кулькин понизил голос:

– Ну да, иначе вроде как нельзя нам расписываться. Вернее,можно, только мне из уголовки уходить надо.

Петр засмеялся: