Читать книгу "Доллары царя Гороха - Дарья Донцова"

– Но как же! Сделаете новый автомат. Машка говорит, что вЛожкине многие с большим удовольствием приобретут такой агрегат.

– Не хочу!

– Так за деньги.

– Мне это неинтересно, – отрезал Киса.

– Вам заплатят, – не успокаивалась я.

– Не надо. Сейчас я занят более увлекательнымпроектом, – отмахнулся Киса.

– Каким же? – Я решила проявить интерес к деламстаричка.

– Секрет, – сердито ответил Киса, – скажу лишь,что это произведет переворот в самолетостроении, спасет тысячи человеческихжизней, поэтому мне недосуг заниматься ерундой. Денег и так на все хватает.Уходите, не мешайте.

Я повернулась к двери и услышала тихий протяжный стон. Морозпобежал по коже.

– Это что?

– Летучие мыши, – спокойно объяснил Киса, – онииногда такой звук издают. Висят себе в углу, потом ноют, небось голова болит.

– Ой! Я страшно их боюсь! – завопила я.

Но Киса уже перестал воспринимать звуки, его взлохмаченнаяголова склонилась над столом.

– Пи в квадрате… – забормотал он. – Теперь умножим…

Я молча ушла. Каждый день в мерзких Вербилках приносит новыенеприятные сюрпризы! С одной стороны, я знаю, что летучие мыши не способнынанести человеку вред, с другой – панически их боюсь.

 

Клавдия Якунина оказалась маленькой, слегка расплывшейсяженщиной, очевидно, давно плюнувшей на свой внешний вид. Волосы ее были собраныв неаккуратный хвостик, на лице полностью отсутствовала косметика, застиранный,некогда ярко-красный халат отнюдь ее не красил. Свой истинный цвет он сохраниллишь вокруг пуговиц, все остальные части стали бледно-серыми, а босые ногихозяйки, скорей всего никогда в жизни не делавшей педикюр, торчали из мужскихшлепок с надписью «Пума».

– Проходите, – сказала она.

Я хотела снять босоножки и была остановлена Клавой:

– Так ступайте, недосуг мне полы мыть, грязи и без васполно.

Оказавшись в крохотной кухоньке, я втиснулась на узенькуюскамеечку, положила на столик конверт и сказала:

– Это вам. Извините, что не сразу принесла, только Сергейадреса не сказал, лишь имя ваше произнес: Клара.

Клавдия открыла конверт, заглянула внутрь и протянула:

– Не пойму никак. Вы бы все по порядку рассказали.

Я объяснила ситуацию. Хозяйка молча меня выслушала, потомотодвинула деньги.

– Заберите, это не мое!

– Как же так? – удивилась я. – Сергей четкосказал: «Отдай Кларе».

– Вот и ищите ее, – с неожиданной злостью воскликнулаЯкунина, – Клару эту.

– Разве вас не так зовут?

– Клавдия я.

– Но многие переделывают это имя в Клару, – залепеталая.

– С какой дури мне подобными глупостями заниматься? –презрительно ухмыльнулась Клава. – Сейчас идиоток полно! Вон у нас соседкабыла Зина, а стала Стэлла. Во смех! Нет уж, как крестили, так я и хожу. Имя мнемама выбирала, с ним по жизни до конца и пойду.

– Простите, а вы не знаете, какую Клару имел Сергей в виду?

Якунина села за стол и мрачно сказала:

– Кто ж в его бабах разберется? Я давно им счет потеряла!Если шеренгой их поставить, она от Москвы до Питера протянется.

– Простите…

– Чего уж там, – махнула рукой Клава, – япривыкла. Мы давно только на бумаге мужем и женой считались.

– Сергей жил в этой квартире?

– Нет.

– Где же он обретался?

– Понятия не имею. Я ему после смерти Леонардо не нужнаоказалась. Эх, вторую такую дуру поискать, – грустно заговорилаКлавдия, – думала, он меня любит, а потом разобралась: он Леонардо мстил.Дескать, смотри, на ком я женился. Думаете, приятно?

– Простите, я не понимаю, о чем речь.

Внезапно маленькие потухшие глаза Клавы наполнились слезами.

– Что ты вообще в этой жизни понимаешь? Небось горя незнала!

Клава уронила голову на стол и завыла. Тщедушный хвостиксальных волос начал трястись. Я сидела тихо. Очень хорошо знаю, что истеричныеличности рыдают обычно при свидетелях, наедине с собой им плакать неинтересно,нет зрителей. Поэтому успокаивать истеричку не надо. Любое проявление заботыили сочувствия вызывает новый виток стенаний. Лучше сделать вид, что вы ничегоне слышите, и буря стихнет.

Клава повсхлипывала, потом подняла голову.

– Что ты о моей жизни знаешь? Явилась сюда Клару искать!Ткнула гвоздем в больное!

Мне стало неудобно.

– Не со зла же! Я хотела деньги вам отдать, думала, вы в нихнуждаетесь.

– Точно! – снова с истерической нотой в голосевзвизгнула Клава. – Очень даже нуждаюсь! На хлебозаводе я пашу, в третьейсмене стою, только эти не возьму! Они для другой приготовлены. У-у-у-у…

Я встала, налила в кружку воды и поставила перед бабой.

– Выпейте.

Клава толкнула фаянсовую емкость, украшенную цветочками.

– Не хочу!

– И не надо, – согласилась я, – ладно, прощайте,еще раз извините.

– У-у-у, – выводила Клава, стуча ногами по полу.

Мне стало противно. Только что она сказала, что Сергей с нейдавно не живет, а теперь закатывается в припадке. К сожалению, встречаютсяособы, для которых истерика смысл жизни. У нас в институте когда-то работалаСвета Протопова, так она довела весь коллектив до нервного истощения. Онапринималась визжать по каждому поводу, любое событие – радостное, печальное –вызывало у нее море слез и вопли.

Понимая, что ничего не узнаю, я встала и пошла к двери.

– Стой! – выкрикнула Клава. – Кому говорят,вернись!

Я собралась было спокойно ответить: «Пойдите в ванную иумойтесь», как мне в голову полетела кружка. С детства я обладаю плохойреакцией, поэтому не успела отскочить в сторону. Довольно увесистая чашкаударила меня прямо в глаз. Из второго посыпались искры, я попыталась уцепитьсяза стену, краем сознания отмечая: падаю. Но не сумела удержаться на ногах имедленно сползла на пол.

Клава бросилась ко мне.

– Ой, я не хотела! Случайно в вас попала! Господи, вот ужас!Сиди, сиди, сейчас йод принесу.