Читать книгу "Жара - Виктор Степанычев"

— Сказал, что клиент из авторитетов, но где-то прокололся по-крупному.

— Вон даже как! Из авторитетов, значит. Слава богу, что не в педофилы-маньяки записали. А если я не поймаюсь? Не захочу ловиться? То что?

— На каждую двойку выдали по стволу… — угрюмо пробурчал плечистый.

— А вот это серьезно! — покачал головой Вадим. — Выходит, дали команду на ликвидацию. Чудненько! А как вы должны были определить, что я — это я?

— По фотографии, — доложил пленник. — Нам еще ваше фото вручили.

— А уж это совсем интересно! — изумился Веклемишев. — И где эта фотография? Я жажду ее лицезреть!

— В кармане, — повел глазами на свою грудь плечистый.

Вадим расстегнул его куртку и вытащил из внутреннего кармана бумажник и мятый бумажный прямоугольник.

— Да, это очень даже занимательно, — внимательно изучив фото, сообщил через голову пленника Веклемишев Стоянову. — Фотография из моего личного дела. Точнее — грубый монтаж. Мундир убрали, прилепили к моему фасу гражданский пиджак.

— Ничего себе! — изумился Димитр. — Личное дело идет под грифом «Секретно» и хранится в наших архивах… Такого не может быть!

— Выходит, может! — отрезал Веклемишев, пряча фотографию себе в карман. — Потом разберемся. Кстати, мое дело идет под грифом «Совершенно секретно».

— Накуролесили же вы, Вадим Александрович, — уважительно протянул Стоянов.

— Да уж, было, девки, было, — задумчиво согласился с Димитром Веклемишев, рассматривая содержимое бумажника плечистого.

Ничего интересного он в нем не обнаружил. Водительские права, деньги, какие-то квитанции… Закрыв бумажник, он сунул его назад в карман распахнутой куртки.

Похоже, недаром генерал Ветлугин отправил Вадима в свободное плавание. И понятно, почему молчит спутниковый телефон.

Видимо, очень серьезные люди не хотят, чтобы сведения, полученные Веклемишевым от Дагаева, дошли до Москвы.

А возможно, эти самые серьезные люди в Первопрестольной выполняют роли статистов, потому что слишком сильно замазаны. А кукловоды кто? Вопрос без ответа.

Вадиму в очередной раз пришла в голову не очень приятная догадка, что его используют вслепую, чтобы выявить «кротов» — в погонах и без оных. Одна только информация о том, что фото полковника Веклемишева изъяли из «совсекретного» личного дела, тиражировали и раздали криминалу, стоит многого. Определить того, кто брал его послужной список из секретной части, не составит особого труда. А это значит, что в ход пошли козыри из рукава, законсервированные на самый крайний случай «кроты». Да какие там «кроты», матерые «кротищи» при высоких должностях и погонах задействованы без всякого сожаления, и можно не сомневаться, что их часы сочтены. Игра ва-банк!..

Но это были лишь догадки. Реалии же сегодняшнего дня и часа предлагали Веклемишеву решить трудную задачку со скудными исходными данными и многими неизвестными. Известен лишь ее итог: он должен добраться до Москвы и донести информацию Мусы Дагаева. Точка! За работу!

— На отдых! — повел подбородком в сторону пленника Вадим.

Стоянов словно ожидал этой команды. Рука Димитра немедленно метнулась к шее пленника. Пару-тройку секунд тот еще стоял на коленях, держа спину, застывшими глазами глядя сквозь стоявшего перед ним Веклемишева. Затем он качнулся и мягко осел ватным телом на грязный пол.

Глава 19. Уйти и вернуться

— Проверь «тэтэшку» и блокируй выходы, — приказал Вадим Стоянову и глянул на наручные часы. — Мы потеряли из-за этих балбесов… восемь минут. Ехать до следующей остановки порядка шести-семи минут. Есть предположение, что там нас уже ожидает группа фанатов. Выбора нет, придется десантироваться из электрички на ходу.

— Этих нам еще не хватало! — расстроенно выдохнул Димитр, наблюдающий через стеклянные двери за обстановкой в их вагоне и следующем по ходу движения. — Явление Христа народу.

— Что такое? — тревожно спросил Вадим. — Очередные гости?

— Милицейский патруль, — доложил Стоянов и скороговоркой выдал подробности: — Двигаются со стороны электровоза. Двое, один с автоматом, у второго — на виду кобура и ручная рация. Идут по проходу, осматривают пассажиров… мужчин.

— Можно предположить, что и милицию подключили к облаве, — бесстрастно констатировал Веклемишев. — Скоро они доберутся до нашего тамбура? Как себя ведут?

— Будут здесь через минуту-полторы, — доложил Стоянов. — Идут не быстро, не нервничают, особенно не насторожены.

— Значит, не знают, что мы едем в этой электричке. Похоже, со взаимодействием у охотников за моей головой дела обстоят погано, — с удовлетворением заметил Веклемишев.

— Ну, так что, десантируемся? — вопросительно взглянул на Вадима Стоянов. — Еще успеем до прихода милиционеров.

— Нет, — неожиданно беспечно качнул головой Веклемишев. — Будем действовать согласно изменившейся обстановке. Прыгнуть, конечно, можно, но патрульные нас мгновенно вычислят и поднимут тревогу, — он кивнул на лежащих на полу. — И просчитать, на каком километре мы с тобой десантировались, для них особого труда не составит, как и организовать облаву. А раз милиционеры ведут себя спокойно, можно предположить, что официальная операция «Перехват» по наши души не объявлена. Ну а лишние несколько минут неведения силовых органов нам точно не помешают. Так что работаем по иному плану.

— Понял: другие планы. Какие будут указания? — деловито спросил Димитр.

— Встречаем правоохранителей, нейтрализуем, разоружаем. Далее: ждем остановки, а там — по обстановке. Есть большое желание приобрести самобеглый транспорт. Ребята-охотники не пешком же нас догоняют.

— То есть переходим на иждивение к нашим загонщикам, — подытожил речь Веклемишева Стоянов. — Оружие, автомобили…

— Примерно так, — кивнул в ответ Веклемишев. — Для начала вооружимся и наведем шороху на станции. А дальше… В общем, есть один интересный планчик. И в нем параграфом номер один прописаны милиционеры.

— Я встречаю первого правоохранителя, передаю вам и занимаюсь его напарником, — скороговоркой выдал диспозицию Стоянов.

— Согласен, работаем, — утвердил его предложение Вадим.

— А вот и они. Три — шестнадцать, — дал отсчет Димитр и изобразил на лице идиотскую улыбку. — Здравия желаю, товарищ милиционер!

На этой жизнерадостной ноте он неуловимо быстро выкинул руку, ухватил за рукав серой куртки показавшегося на пороге тамбура патрульного и, провалившись в полуприседе, закрутил того вокруг себя и направил по касательной к Веклемишеву. Вадим встретил потерявшего равновесие милиционера несильным «тван чуан» — коротким тупым ударом в лоб. И приложился он не «головой удава», как положено, а мягкой подушечкой основания ладони, то есть пожалел служивого.

Правда, прапорщику — Веклемишев успел разглядеть погоны милиционера во время его полета — хватило и этого. Ни о каком сопротивлении и речи не было, товарищ прапорщик замер как вкопанный, а его глаза подернулись легким туманцем с эдакой томной поволокой, предвещающей потерю сознания. В следующее мгновение он качнулся, полуприкрыл веки и попытался осесть на пол, однако Вадим поддержал бедолагу левой рукой, а правой задрал куртку, расстегнул и вытянул притороченные к поясу прапорщика наручники. Развернув послушного милиционера затылком к стене тамбура, он охватил одним замком наручников запястье, а вторым приторочил его к трубе стоп-крана. Откинув ремешок кобуры, Веклемишев вытащил штатный «макаров» и засунул пистолет в карман своей куртки.