Читать книгу "Квинканкс. Том 2 - Чарльз Паллисер"

Мистер Ноллот вздохнул:

— Очень вам сочувствую, очень. Надеюсь, Питер никогда об этом не узнает. И даже о вашем существовании — уж простите мне такие слова: знаю, он радовался тому, что его короткий брак остался бездетным, и его отпрыскам не угрожают беды и позор. Боюсь только, что доктор Алабастер и Хинксман выложат ему все и о вас, и о вашей матушке, едва разум его прояснится. Ваше присутствие поможет им осуществить сразу несколько целей, — с горечью заключил мистер Ноллот.

— Каких целей? Что они против меня замышляют? Мистер Ноллот ответил не сразу:

— Вы понимаете, насколько выгодна родственникам вашего отца ваша смерть?

— Конечно понимаю! — воскликнул я. — Именно благодаря кодициллу, приложенному к завещанию моего прапрадеда, которое мистер Эскрит…

К моему удивлению, мистер Ноллот меня перебил:

— Мне известно в подробностях, каким образом ваш дед приобрел его через посредство мистера Эскрита. Но скажите мне, что с ним сталось после того, как ваш отец вверил его на сохранение вашей матушке в гостинице в Хартфорде.

— Думаю, что кодицилл лишь совсем недавно перешел в руки семейства Клоудиров. — Я растолковал, каким обманным путем матушку удалось вынудить передать его мистеру Сансью (под маской Степлайта); я сказал, что не сомневаюсь в его пособничестве Клоудирам на пару с миссис Фортисквинс.

— Так, теперь мне понятно то, что я случайно подслушал. Они, должно быть, представили кодицилл в канцлерский суд, поскольку председатель Апелляционного суда менее чем через неделю намерен назначить над вами судебную опеку.

— Так, выходит, я не ошибся! — вскричал я, вспоминая свои догадки о важности моего появления в зале суда.

Мистер Ноллот попросил пояснений, и я вкратце изложил историю матушки и свою собственную вплоть до ее кончины, затем описал, каким образом попал в западню у дома Дэниела Портьюса и его жены; как меня обманом заставили поверить, будто я повстречал их по чистой случайности; как меня препроводили в зал суда, где многое из услышанного и увиденного повергло меня в замешательство; как Эмма лживо заверяла меня, что я волей закона определен под опекунство их семейства; как мне удалось установить их действительные имена; как я пытался бежать, но был пойман и привезен сюда.

— Тогда вам должно быть понятно, — задал мне вопрос мистер Ноллот, — что по вашей кончине ваш дедушка, Сайлас Клоудир, незамедлительно унаследует имение Хафем? — Я кивнул, и он продолжил: — Вот почему Питера всегда так заботила безопасность вашей матушки. План Клоудиров близок к осуществлению: из того, что мне удалось подслушать, ясно, что они поручили доктору Алабастеру либо с вами разделаться, либо гарантировать подлинность вашего умопомешательства до того, как председатель суда подпишет судебное распоряжение, а иначе Момпессоны предложат ему передать вас на попечение другого доктора. Посему на разрешение вопроса остается всего неделя.

— Но неужели у судьи не зародятся подозрения, если я… — возразил я, не сумев докончить фразы.

— Не зародятся, — задумчиво проговорил мистер Ноллот. — Взгляните на дело его глазами. Он видел вас в зале суда больным и растерянным. Позднее два мировых судьи обследовали вас, что и требовалось, и подписали заключение о вашем содержании под замком, факт вашего безумия они готовы засвидетельствовать. Ибо как вы себя вели? Бросали собственному семейству нелепые обвинения, отказывались от еды, утверждая, будто вас собираются отравить!

— И что же, по вашему мнению, меня ждет?

— Комиссия по случаям умопомешательства, назначенная канцлерским судом, вероятно, вас освидетельствует и, надо думать, признает душевнобольным, о чем, полагаю, доктор Алабастер непременно позаботится, и если прошение Момпессонов будет отклонено, вам придется оставаться здесь неопределенно долго. Впрочем, не думаю, что при таком обороте событий вам позволят слишком долго задержаться на этом свете.

Оба мы какое-то время помолчали, потом мистер Ноллот произнес:

— Вам во что бы то ни стало нужно отсюда бежать — и как можно скорее. Но вот как?

Я собирался с ответом, но мистер Ноллот прошептал:

— Тише!

Поначалу я ничего не услышал, а потом различил донесшийся издали слабый звук, похожий на лязг металлической двери.

— Яллоп начал обход, — пояснил мистер Ноллот. — Мне нельзя задерживаться. Постараюсь прийти снова завтра вечером.

— Прошу вас, подождите одну минутку, — настойчиво попросил я.

— Да-да, я подумаю над планом вашего побега, — торопливо отозвался мистер Ноллот.

— Я не об этом. Скажите мне, почему вы верите в невиновность Питера Клоудира?

— Этот вопрос для вас важнее бегства?

— Да! Я не верю, что для меня найдется способ отсюда вырваться, но я должен знать правду, прежде чем…

Голос мой прервался.

— Я понимаю, — проговорил мистер Ноллот. — Постараюсь прийти к вам еще раз.

Не добавив больше ни слова, он отодвинулся от решетки — и, хотя я приник ней лицом вплотную, пытаясь проводить его взглядом, он уже исчез в дальнем конце коридора. Я чувствовал себя обессиленным, однако волнение и встревоженность прогнали сон.

Новый день был похож на предыдущий: Рукьярд принес еду и воду, до которых я не дотронулся, отдав предпочтение хлебу, который мистер Ноллот просунул мне через решетку.

Поздно вечером он, к моей радости, опять появился у двери с хлебом и водой для меня.

— Я пытался придумать, как устроить ваш побег, — начал он, — но пока без толку.

— Мистер Ноллот, умоляю вас: расскажите мне все, что вы знаете о смерти моего дедушки.

— Если вы этого желаете… Но сначала опишите, что вам известно о происходившем в ночь убийства?

Я передал то, о чем прочитал в матушкином дневнике, и добавил, что хотя читал его только один раз, но он прочно запечатлелся в моей памяти.

— Тогда я не мешкая внесу для вас в дело полную ясность. Вы припоминаете, что за подарок ваш дедушка получил в тот вечер от мистера Фортисквинса?

Я кивнул.

— Вы имеете представление о том, что это был за подарок, или, вернее, что именно ваш дедушка ожидал получить?

— Не знаю, — неуверенно ответил я, но с возрастающим волнением поведал о своей догадке: причина, по которой дедушка потерял интерес к кодициллу, заключалась в том, что он надеялся получить в свои руки документ, гораздо более действенный.

— Вы совершенно правы, — подтвердил мистер Ноллот. — В тот вечер ваш дедушка ожидал обрести документ огромной важности. Ни больше ни меньше, как завещание Джеффри Хаффама, вашего прапрадеда, которое имело более позднюю дату, нежели официально утвержденное судом.

Моя догадка оказалась верной!

— И если, как следует предположить, оно было не подделкой, — продолжал мистер Ноллот, — то, поскольку завещание не теряет силы независимо от срока, в продолжение которого оно находилось вне досягаемости, по утверждении его судом оно заменило бы как первоначальное завещание, так и кодицилл, вокруг которого было поднято столько шума.