Читать книгу "Гел-Мэлси и Бог-Ягуар - Ирина Медведева"

— Неужели глупость синоним молодости? — укоризненно покачал головой Чёрный Дракон.

Оторвав страдалицу от поручней, экс-президент, подобно уставшему от прелестей персидской княжны Стеньке Pазину, швырнул юную индианку в набежавшую волну. Сын Водосвинки схватил дочь за косы и, не обращая внимания на ее стенания и протесты, изо всех сил погрёб к берегу.

Экс-президент окинул взглядом шлюпку. Все люди и животные были на месте. На яхте никого не осталось.

— Скорее плывите к берегу, — крикнул он, бросаясь в воду.

Когда Сын Водосвинки выволок на песок заливающуюся слезами Голубую Ящерицу, "Мария-Луиза" уже исчезла. Там, где недавно покачивалась над волнами гордая красавица-яхта, остались лишь бескрайняя водная гладь.

* * *

В вытащенной на мелководье шлюпке заворочались приходящие в себя Чучу Картавый и Нецталькойотль.

— Крысы! Меня искусали парализующие крысы! — горестно простонал Чучу.

— Ты же утверждал, что это лишь фантазии Дюпура, — ядовито заметил Нетцалькойотль.

Увидев склонившиеся над ним лица индейцев с причудливо расползшимися подтёками подмоченной волнами боевой раскраски, Чучу потряс головой и закрыл глаза.

— Пивка бы… — мечтательно произнёс он.

* * *

— Как ты? С тобой всё в порядке? — бросилась к племяннице Легкокрылая Выпь.

— Оставьте меня! Володя утонул. Я хочу умереть вместе с ним, — сообщила Голубая Ящерица.

Внезапно её охватил неукротимый гнев.

— Ты гнусный нецивилизованный дикарь! — завопила юная индианка, обличающе тыча указательным пальцем в грудь отца.

— Это она у тебя поднабралась такой лексики? — недовольно спросил Сын Водосвинки Легкокрылую Выпь.

— Ты собирался принести его в жертву! — все больше распаляясь, кричала девушка. — Когда Володя увидел тебя, он предпочёл утопиться, лишь бы не попасть в твои руки.

— Ты несправедлива к отцу, — укорила её Легкокрылая Выпь. — Сын Водосвинки поклялся мне, что не причинит Володе никакого вреда.

— Слишком поздно! — разразилась рыданиями дочь вождя. — Теперь уже ничего не исправить!

Утомлённая её воплями, Гел-Мэлси перегнулась через борт шлюпки и постучала по нему когтями.

— Всё в порядке! — тихо сказала она. — Вождь обещал не трогать тебя. Можешь выходить.

— Обернись назад! — мягко произнёс Чёрный Дракон, прикасаясь к плечу Голубой Ящерицы.

Артистическая душа циркача любила эффектные появления на сцене. На этот раз сценой служил белый песок тропического пляжа, а декорациями — высокий прибой, из пены которого он появился подобно Венере Боттичелли. Под мышкой он держал что-то очень тяжёлое, завёрнутое в оранжевый спасжилет.

— Володя! — не веря своим глазам, воскликнула Голубая Ящерица.

— Бог-ягуар! — возопили индейцы, в едином порыве падая ниц.

— Я возвращаю его вам, — с лучезарной улыбкой сообщил циркач.

* * *

— Ты что, так и будешь таскаться за мной, как влюблённая мексиканка? — раздражённо спросил Дюпур Бальдомеро Кортеса.

— Я просто бежал в единственном направлении, где индейцы не могли нас заметить, — так же раздражённо отпарировал Кортес. — Слава богу, что они все как один уставились на эту подвывающую девицу и совсем забыли о нас.

— Чёрт возьми! — воскликнул француз, осторожно выглядывая из-за кустов. — Ты только посмотри! Этот парень, которого мы заперли в чулане, выловил из моря статую бога-ягуара.

— Вот это да! — восхитился Кортес. — Так что, каждый за себя или снова работаем в паре?

Мортимер посмотрел на Бальдомеро с отвращением. Больше всего на свете ему хотелось придушить этого назойливого, как осенняя муха, латиноса, который испортил ему всю игру в самый кульминационный момент. Ничего. Отомстить он ещё успеет.

— Ладно, партнёр. Забудем старые обиды, — лицемерно улыбнулся Дюпур.

ГЛАВА 20 Вивекасвати дает советы

— Ты просто не можешь не согласиться! — решительно заявила Легкокрылая Выпь. — Со стороны амо Ву было очень любезно пригласить тебя и всё племя пипиль погостить несколько дней у него на вилле, а заодно принести жертву богу-ягуару Питао-Шоо и сыграть нашу свадьбу.

— Даже не знаю, возможно ли это, — страдальчески наморщил лоб Сын Водосвинки. — Это идёт против всех правил и традиций. Племя может нас не понять.

— Племя — это мы, — назидательно произнесла Легкокрылая Выпь. — Ты — вождь, я — колдунья. Только мы с тобой устанавливаем законы. А насчёт того, что подобного прецедента не существует, так жизнь тоже не стоит на месте. Pазве когда-нибудь раньше бледнолицый спасал дочь вождя и возвращал народу пипиль похищенную святыню?

— Ну, насчёт спасения ещё можно поспорить, — заметил вождь. — Из-за этого бледнолицего у Голубой Ящерицы совсем крыша поехала. Представляешь, она хочет выйти за него замуж.

— Это любовь, — мечтательно вздохнула служанка. — Вспомни себя самого в её возрасте.

— Я, между прочим, влюбился в свою соплеменницу, — напомнил Сын Водосвинки. — Это ты как ненормальная гонялась за своим безмозглым какчикель. Сама знаешь, что из этого вышло.

— Успокойся, пусть всё идёт своим чередом, — примирительно сказала Легкокрылая Выпь. — По крайней мере, Володя пока не выражал желания жениться.

— Хоть у него есть мозги, и то хорошо, — проворчал вождь. — Но если этот парень проведёт в обществе Голубой Ящерицы ещё одну неделю, то окончательно потеряет способность соображать. Уж я-то знаю свою дочь.

— Лучшее, что мы можем сделать, это не вмешиваться, — заметила индианка. — Иначе ты только подбросишь дров в огонь. Любовь — как сладкий пирог. Если его вырывают у тебя изо рта, он кажется ещё слаще, но стоит тебе им объесться — и тебя начнет воротить от одного его вида.

— Будем надеяться, что у Володи аллергия на сладкое, — вздохнул Сын Водосвинки.

* * *

Володя, вместе со всеми приглашенный на виллу Черного Дракона, пребывал в совершенно растрёпанных чувствах. Безграничное обожание Голубой Ящерицы, её грациозное и сильное тело вызывали в нем совершенно новые, неведомые прежде переживания, пробуждали некие глубинные инстинкты, сопротивляться которым циркачу с каждым разом было все труднее.

Здравый смысл, объединившись с моральными принципами, с раннего детства внушёнными циркачу мамой, до поры, до времени помогал Володе держать оборону и не поддаваться чарам прекрасной индианки. Отравленное здравым смыслом воображение рисовало ему ужасающие картины беспросветного будущего, ожидающего их обоих в случае, если он, Володя, этим инстинктам поддастся.