Читать книгу "Узник комнаты страха - Чингиз Абдуллаев"

– Это что?

– Я не знаю. Это надо выпить. У Оли была такая же доза.

– Кому это надо?!

– У нас есть совет… такой, ну, друзья просто. Сказали, что это посвящение-братание-испытанием. Для всех. У всех были пакетики. Раздавали приходящим. Я не знаю, кто принес.

Торчилин наконец выпрямился и больше не нависал над парнем. Он взял пакетик у него из рук и поднес к глазам, разглядывая на свет.

– Это я забираю. Вещдок. Пойдет на экспертизу. Скоро мы узнаем, что это такое. С тебя список фамилий всех, кто состоит в этом, как его… совете!

Парень промолчал.

– Валерка, – повернулся Торчилин к Варкину, стоявшему все это время чуть в стороне, – проконтролируй мальца, чтобы не сбежал! А ты, щенок, – помахал он пальцем перед носом у мальчишки, – молись, чтобы подружка твоя выкарабкалась с того света. И чтобы другие тоже выбрались. Через главный вход этой больницы, а не через трубу крематория! Ты понял?!

– Ну и шуточки у вас, – буркнул парень, поправляя одежду.

– Это у вас, придурки, «шуточки». А я, к сожалению, знаю жизнь, как она есть. Знаю, чем это заканчивается. Все! Ушли. Ты мне надоел. С тебя список и – пока – свободен. Не забудь себя и подругу в список вписать. Все равно найдем. До встречи.

Торчилин отвернулся, доставая телефон.

– А у меня тут еще один разговор будет непременно, – сообщил он сам себе под нос, выбирая нужный номер из списка звонков. – Да! Леня! Ты мне нужен. И лучше бы ты был в больнице! Дежуришь? Как мило! Тогда я составлю тебе компанию. Развлеку – смеяться будешь и плакать до утра. Уже иду по коридору.

* * *

Таинственный пакетик с порошком Торчилин швырнул на стол Прилепскому через весь кабинет, прямо от входа. Пока врач, брезгливо подняв его за самый кончик, рассматривал на свет, Сергей плюхнулся на железный стул, стоявший у стола, и, сильно откинувшись на спинку, начал весьма размашисто раскачиваться, рискую завалиться назад и, возможно, сломать себе при этом шею.

– Не ломай мебель, – равнодушно попросил хирург, небрежно кинув пакетик на стол.

Он молча и вопросительно уставился на гостя.

– А я думал, ты мне объяснишь происхождение этой дряни.

– А я думал, это по твоей части: узнавать, откуда тянутся нити темных наркотических дел и появляется всякая дрянь.

– Леня, мы с тобой – в некотором смысле партнеры. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе, как могу. Но ты должен понимать, что если я сам просто вот так вот начну выяснять… И если это придется делать официально, то не имея предыстории, я могу найти то, что тебе, судя по этой упаковке, может совсем не понравиться.

– Я так понимаю, – невозмутимо предположил Леонид, – что ты тут по причине тех трагических отравлений, о которых гудит вся больница. Я слышал. Почему же ты пришел ко мне? Наверно, думаешь, что я знаю, потому что являюсь причиной. Ты ошибаешься.

Торчилин несколько раз качнулся на стуле, затем наклонился к врачу, облокотившись руками о стол.

– Леня, тебе должно быть все равно, поверю я тебе или нет. Нам не все равно, что подумают в моем ведомстве. Пойми, дружище, я не топить тебя пришел. Я пришел предупредить о том, что ситуация дерьмовая. Хуже некуда. Но тонуть придется тебе одному. Однако я этого не хочу. Не из любви к тебе, а из любви к себе. Я не намерен вот так, ни за что ни про что из-за каких-то ерундовых детских забав терять свою кормушку. Я с твоего прикрытия немало имею, моя доля меня радует. И только из-за любви к ближнему, а ближе себя самого у меня никого нет, я пришел сюда к тебе подумать вместе с тобой, как прикрыть это дельце. Хорошо, кстати, что подвернулся я, а не кто-то еще из наших. И хорошо, что зануда Кузнецов спешил свернуть свою смену!

– А что, тут был Кузнецов?

– Да. Он меня и вызвал. Старик совсем обленился, задом шевелить не хочет, дни до пенсии считает. Но нам это на руку.

– Да, это хорошо, что ты тут, а не Кузнецов, – согласно закивал Леонид. – Противно то, что это не наш товар. Это вообще что?

– Пока не знаю. Ты не узнаешь?

– Я – нет. Подозреваю, что бутират, в общем, безобидная штука, если не злоупотреблять.

– Брось! У нас все безобидное, если не злоупотреблять. Просто нам повезло, что оно такое клевое, что потребитель не может не злоупотреблять. Нажиться можно только на пороках человечества. Нажиться на добродетелях не удавалось никому и никогда!

– Брось философию. Что делать будешь?

– Я когда философствую – думаю. И сейчас думаю, что закрыть этот case просто так, то есть тупо замять его, мне силенок не хватит. Я просто обязан притащить этот вещдок в отдел.

– Я понимаю… – задумчиво протянул Леня, покручивая в руках карандаш. – Из-за этого у нас тут тотальный досмотр начнется. Что за хрень?!

– Думай, как отмазывать госпиталь будешь. Соображай живее.

– Прежде всего, я думаю, стоит так сделать, чтобы необходимость отмазываться вообще не возникла. Чтобы у нас она не возникла. Пускай другие отмазываются. А пока они будут отмазываться, о нас, дай Бог, даже не вспомнят.

– То есть?

– Надо кого-то подставить. Вопрос – как? Ну и кого, конечно. Хотя тут мне лучше с тобой советоваться, потому что ты лучше знаешь, у кого нос больше всех в пудру замазан.

– Дело говоришь, доктор! – обрадовался Торчилин и снова занялся раскачиванием на задних ножках стула, только теперь с более приподнятым настроением. – У меня даже клиент есть. Знаешь Мураталиева?

– Наслышан. Но мне он не враг. Значит, и тебе тоже. Мы ему то-се сливаем. Реализует шустро, платит сполна. Работает, короче, честно. Его подставлять – рубить сук, на котором сидишь. Думай дальше.

– Да фиолетово мне на его сеть. Он меня лично обидел! – разозлился Сергей. – Его проще всего зарыть. По крайней мере, дети все тусуются на его точках. К тому же отмазываться он умеет…

– Пока он будет отмазываться, у нас товар ляжет.

– Утром мы решили, что нам вообще надо полежать. А Марат тем временем пусть попляшет. А мы посмотрим и поржем.

Сергей громко расхохотался, отчего и в самом деле чуть не полетел затылком вниз. Вовремя сгруппировавшись, он уцепился руками за край столешницы и смачно выругался.

– Короче, Прилепа, дискуссия закрыта. Давай придумывать, как мы его подставим.

– Скажем, что в бреду один из детей проболтался, будто взял пакетики в кафе.

– Чушь голимая. Я уже с одним поговорил. У них там коллективная гулянка на эту тему была и ни о каком кафе речи не было.

Торчилин пересказал разговор с парнем в приемном отделении и добавил свои соображения о том, что удержаться в рамках версии, что порошок пришел из кафе, при том, что допрашивать будут многих по списку, нереально.

– Ну ты сам говоришь, что нам не надо делать так, чтобы это было правдой. Нам надо пустить сомнение. Как только клиент начнет оправдываться, он сам утонет. Подожди, я сейчас один вариант промониторю на работоспособность.