Читать книгу "Отмороженный - Фридрих Незнанский"

И потому быстро купил у какой-то бабуси первые попавшиеся астры, хотя, возможно, это были хризантемы.

– Спасибо. – Она улыбнулась, искренне обрадовавшись, и погрузила лицо в букет. (О ней ли мне говорил швейцар?) Потом посмотрела на часы. – Мы немного опаздываем, – сказала, – поехали, – и приоткрыла дверцу своего «мерседеса».

– А разве… – Я оглянулся на кинотеатр. – Разве мы уже не приехали?

Она не сразу поняла, а потом расхохоталась.

– Бедненький. – Она взяла меня под руку, подводя к машине. – Ничего, что я вас так называю? Вы, наверное, в пору своей молодости ходили сюда на первые кинофестивали, и для вас здесь был пик цивилизации. Я правильно говорю? Наверное, вы давно нигде не бывали. Все некогда, я понимаю… Работа, семья. Так вот, такие мероприятия происходят в гостинице «Россия», там есть концертный зал…

– Я был там, я знаю, – сказал я обидчиво, и она снова рассмеялась.

– Ну что мы стоим? Садитесь, наконец. Я вас туда сейчас отвезу. Только ничего не бойтесь. Никакой дискредитации моих знакомых я не допускаю.

Она, казалось, не обращала внимания на столпившихся вокруг юнцов. Как если бы их не было вовсе. Есть только я, единственный и неповторимый, снявший ее на вечер.

Это был один из немногих моментов моей биографии, когда я перестаю чувствовать себя старшим следователем по особо важным делам. Я был чем-то вроде восторженного юнца, который пялился, не переставая, на блистательную во всех отношениях богиню куртизанок, шлюх, гейш и одалисок.

В «России», когда она сняла плащ – с моей, конечно, суетливой помощью, – я еще раз восхитился ее вкусу во всем, прежде всего в одежде. Ничего вычурного и излишнего.

На нее все смотрели. Похоже, несведущие принимали ее за одну из конкурсанток, реальную претендентку на победу. Чего там выбирать? Вот она! Можно расходиться…

Она по– прежнему никого не замечала. Ей было наплевать, как ее оценивают. Ухитрялась смотреть свысока даже на тех, кто был выше ее ростом.

Я все больше удивлялся и очаровывался. Забыл даже, зачем сюда пришел. Впрочем, поначалу мне казалось невозможным спросить у этой тургеневской барышни, с кем она переспала в ту ночь. Это мне казалось вульгарным и кощунственным.

В вестибюле я заметил еще нескольких красавиц того же уровня, что и Светлана, и мне даже показалось, будто они обменялись какими-то знаками. Эти красавицы старались быть в отдалении друг от друга. Как если бы договорились не затмевать себе подобных.

И в зале все оглядывались на Светлану. Я не заметил особенного восторга в глазах членов жюри. Одна только досада. Опять, мол, пришла. Ну все, конкурс насмарку.

Ибо все в зале видят, кто на самом деле первая красавица России. И все теперь будут смотреть только на нее. Включая претенденток.

Так я понял их взгляды и перешептывания. А что делать? Просить ее пожалеть бедных конкурсанток, этих школьниц, берущих юностью там, где не могут взять ни обаянием, ни грацией?

Светлана это тоже поняла. Взяла меня под руку.

– Зря мы сюда пришли, – сказала она негромко. – Вы ведь хотели со мной поговорить? Давайте выйдем, посидим в кафетерии. Там и поговорим.

И мы вышли с ней, сопровождаемые восхищенными и завистливыми взглядами. Что делать. Я сам себе завидовал.

В кафетерии было немного народу, но я обратил внимание, что, когда мы вышли, за нами зал покинули кое-какие зрители. В основном это были жгучие брюнеты с золотыми зубами и запонками, время от времени извлекающие на свет золотые портсигары. Казалось, они забыли про своих спутниц…

Я уже физически ощущал крепкий настой мужского вожделения, заполнявший пространство.

Моя спутница по-прежнему ничего и никого не замечала, и от этого негодующие взоры присутствующих постепенно переместились в мою сторону. Кто, мол, такой этот тип в мятом пиджаке и чиновничьем галстуке? Да и пиджак у него не малиновый, и галстук не от Кардена…

Кто его вообще сюда пустил?

Когда Светлана достала сигарету, к ней сразу кинулись с разных сторон мужчины с золотыми зажигалками, отчего она удивленно огляделась, как бы увидев этих кавалеров впервые, потом пожала плечами и прикурила от спички, которую поднес я.

Это мало расстроило боевые порядки поклонников. Меня уже разглядывали глазами гробовщиков, подбирающих для клиента его последнее обиталище. Они погасили свои зажигалки от Ронсона и ушли, не потрудившись поднять столики и стулья, которые только что в едином порыве, стараясь опередить друг друга, опрокинули. Они теперь спешили к основному разбору, который произойдет после фуршета.

А то вовсе ничего не достанется…

Так объяснила мне Светлана их поведение, когда мы уже сидели в ее машине. Она улыбалась, глядя на мой потерянный вид. Я вытер пот со лба и вздохнул. Быть с такой дамой на публике – занятие не для слабонервных.

– Мы поедем ко мне, – сказала она просто, как если бы речь шла о том, что надо заехать в булочную. – Кстати, чтобы не было вопросов. Эту машину мне подарил тоже он, Като. О котором вы спрашивали.

Я промолчал. Оперативная работа, что ни говори. То ли находиться в засаде в подъезде, провонявшем мочой, то ли в постели благоухающей красавицы… Специфика! На нее и сошлюсь. Жена, как всегда, поймет. Хотя и не поверит.

Светлана жила в отдаленном районе. В Нагатино. В хрущобе, можно сказать, отмеченной ее проживанием, согласно прописке.

Потом была ночь с восточными ароматами, свечами и негромкой музыкой. С желанием поплакаться этой наяде на неудавшуюся жизнь.

Хотя до сего дня я не подозревал об этом.

Словами это не передашь. Только оскорбишь память души.

Утром она принесла мне в постель кофе и спросила наконец, что мне от нее надо.

Хотелось сказать: что хотел, то уже получил, но вовремя осекся. По-видимому, у меня был очень глупый вид, отчего она прыснула, пролив кофе на одеяло.

– Дядя Ваня говорил, будто вы интересовались Като. Ну тем, который подарил мне машину. Японским бизнесменом.

Я никак не мог понять, о чем это она. Ах, ну да, убийство возле гостиницы «Мир»… И теперь она задает мне вопросы, а не я ей.

– Да, – признался я. – Интересовался. Только зачем говорить об этом сейчас?

– Я его давно знаю, – сказала она серьезно. – Когда он прилетает в Москву, мы постоянно встречаемся. Он не мог совершить ничего плохого. Можете мне верить. Это очень порядочный человек. Он давно предложил мне руку и сердце и до сих пор ждет моего ответа. Мне многие предлагают, вы не подумайте, хотя знают, чем я занимаюсь… Но я бы вышла только за русского парня, чтобы остаться в России. Но русские пока не предлагали. Их отталкивает мое ремесло.

– Мы разве еще не на «ты»?

– Как хотите… – пожала она своими прекрасными плечами.