Читать книгу "...И дай умереть другим - Фридрих Незнанский"

– Ты меня застрелишь? Из большого пистолета? Такого длинного-длинного? – томно выдохнула она.

– Увидишь! – заорал Турецкий.

– Пугаешь?

– Предупреждаю.

Вытолкав наконец корреспондентов за дверь, Турецкий отправился извлекать из ванной зареванную жену, которую надлежало немедленно ублажить остатками торта и житейскими разговорами, иначе потом неделю как минимум придется выслушивать ее шипение и горькие вздохи. Но тут пронзительно и требовательно задребезжал телефон.

Звонил Грязнов:

– Саня, я зашился совсем, а начальство прямо с ножом к горлу: подавай им Рыбака через три дня – и хоть ты лопни.

– Ну и? – рявкнул Турецкий.

– Опять с Иркой поцапался?

– Хм… У тебя что, третий глаз открылся и прямо из трубки торчит?

– Нет, просто ты предсказуем как хреновый шахматный компьютер.

– Кончай трепаться. Что нужно?

– В общем, не в дружбу, а в службу – я с Меркуловым согласовал, прощупай рыбаковский «Буревестник» и в первую очередь нынешнего их кормчего – Резо. А?

Часть третья.

ВТОРОЙ ТАЙМ

"Четверо из команды без труда поступили на факультет… физвоспитания. Один из них, особенно беспокойный, после окончания вступительных экзаменов забрел на кафедру еще до первого сентября и в панике прибежал ко мне: «Выручай, а!» – «Что случилось, ведь все в порядке, ты уже студент». – «Ну да, в порядке, я только что был на кафедре, и там висит объявление: „Всем, кто не сдал флюорографию, срочно сдать“, а я ведь не сдавал, у тебя учебник есть?»

Александр Ткаченко, «Футболь!»

ТУРЕЦКИЙ

Турецкий уже надел ботинки, открыл входную дверь и сделал один шаг из квартиры, когда сзади раздался протестующий голос дочери. А он хорошо знал, что, когда Нинка начинает говорить своими считалочками, стоит ждать немедленной грозы.

И Нинка скороговоркой завопила:

Кони– кони!

Сидели на балконе!

Чай пили!

Чашки били!

По– турецки говорили!

Мы набрали в рот воды

И сказали всем:

– Замри!

Турецкий остановился как вкопанный и ехидно подумал, что, несмотря на то что «по-турецки говорили», стишки больше подошли бы Грязнову, имеющему довольно свежий опыт общения с лошадьми. Здорово Рыбак его объездил…

– Папка, ты куда?

– В «Буревестник», – сказал папа святую правду.

– Без меня?! – возмутилась Нинка.

– А почему я должен ехать туда с тобой? – удивился Турецкий.

– Но ты же обещал-обещал!

– Да что я такое обещал?

– В зоопарк ее сводить обещал, – ядовито прошипела Ирина Генриховна. – Последние мозги… Тоже мне, отец, называется.

Турецкий хлопнул себя по лбу и посмотрел на дочь. Глаза у нее были на мокром месте. Вот тебе и «Буревестник». Буря, скоро грянет буря.

Пришлось разуться.

– Ты хоть представляешь, что такое «Буревестник»? – спросил он, не зная, что же такое спасительное придумать.

– Что ж я, дура, что ли?! Буревестник – это птичка такая!

Действительно птичка, подумал Турецкий, а что же еще?

– Я давно подозревала, что ты ездишь в зоопарк без меня, давно-давно подозревала!

Ишь ты, давно подозревала, дочь следователя.

Ирина Генриховна с садистским интересом наблюдала за тем, как будет выкручиваться супруг.

– Буревестник, – сказал Турецкий, еще совершенно не зная, как продолжит, – буревестник… это ужасное, дикое и хищное существо. Только большой и умный следователь вроде твоего отца может с ним общаться по субботам.

Мать и дочь пораженно открыли рты.

– Не веришь? – вдохновенно врал Турецкий. – Немедленно тащи свою энциклопедию – и сама убедишься… Ну что там про буревестника?

Нинка нашла нужную страницу, статью и затараторила:

– «Буревестники относятся к отряду трубконосых, к которому причисляются еще глупыши и кочурки».

– То есть тупицы, которые кочуют с места на место, – перевел на нормальный язык Турецкий и подумал о бесконечных перемещениях Рыбака. – «Гастролеры», короче. А какие бывают буревестники? Внешность?

– «В семействе есть птицы большие и малые. Крошки ростом с дрозда и весом иногда менее 30 граммов и равные альбатросам гигантские буревестники – до 2,8 метра!»

– И «мухачи», и тяжеловесы. Понял, пошли дальше. Их образ действия? Чем на жизнь зарабатывают?

– «Гигантские буревестники на островах вокруг Антарктиды терроризируют пингвинов, воруют их яйца и птенцов».

– Ясно? – удовлетворенно кивнул Турецкий и осторожно двинулся в прихожую. – Киднеппингом промышляют.

– Но это еще не все! – войдя во вкус, возразила Ниночка. – «Днем взрослые буревестники охотятся над морем, днем прилетают и кормят своих птенцов».

– Обычное дело. Готовят себе замену. А как выглядит подрастающее поколение?

– «Птенец буревестника подвижный и злобный. Убегать, кем-либо потревоженный, он и не думает. Взрослая птица, если она рядом, отодвигается, и птенец встречает противника „лицом к лицу“, широко расставив ноги для лучшего упора, перед меткой огневой атакой, которая немедленно последует: вонючая струя, с силой выброшенная из клюва, ударит во врага!»

– Блеск, – не мог не признать Турецкий, как бы невзначай надевая ботинки. – С таким без ордера на арест лучше не связываться. Но чем же это он стреляет?

– «Остатки полупереваренной пищи – единственное оружие птенца буревестника, но оно действует на врагов ошеломляюще и очень эффективно».

– В общем, те еще ребята, из молодых, да ранние.

– «Подросшие птенцы странствуют, как альбатросы, над океаном за тысячи верст от родины».

– Бездельники, – сурово констатировал следователь Генпрокуратуры, осторожно приоткрывая входную дверь.

– Но у буревестников разные повадки! – заступилась Ниночка. – «Одни – скитальцы, следуя за восточным ветром, облетают они земной шар. Другие – лишь на сотни метров решаются удалиться от берегов. Одного буревестника увезли за пять тысяч километров из Англии в Америку. Но через двенадцать дней он вернулся и нашел свое крошечное гнездо на скалистом берегу Уэльса».

Но Турецкий остался тверд.

– Обычная бандитская ностальгия. – И он решительно закрыл за собой дверь.

Грязнов, как всегда, оказался хитрее, чем предполагалось. Отдав на откуп Турецкому Резо, он фактически свалил на него весь «Буревестник» со всем его многочисленным штатом и огромным количеством разнообразной финансовой и прочей макулатуры. А в этой макулатуре можно было закопаться навсегда.