Читать книгу "Разлучница - Эллина Наумова"

Май отцветал деревами, впереди было все лето до единого дня. В июле у англичанина заканчивался контракт. Он обещал на что-то решиться. Иногда Даша трусливо думала: «Скорее бы.

Хуже неизвестности ничего нет». Но чаще признавалась себе, что готова терпеть все, лишь бы он был рядом. Похоже, таинственный друг настроил Эдварда на серьезную и прибыльную работу в Лондоне. И тот либо переборщил с обетами, либо сознательно отучал себя от переводчицы. Ужинали они всего пару раз в неделю в присутствии Грегори с Витей. И только одну субботу провели вместе в Третьяковке. Раньше такие издевательства приводили к нервному срыву. Эдвард становился истеричным на работе, много пил в барах, курил, чего никогда не позволял себе в Англии, а ночами открытым текстом грозился развестись, начать с нуля, лишь бы Даша была с ним. Но впервые в нем вместо зреющей и норовящей прорваться боли чувствовалась хроническая обреченность. И девушка боялась издать лишний звук, сделать неловкий жест, чтобы не ускорить разрыв. Если он ждал, что она сама даст ему повод расстаться, то обманывался в ней сильно. Даша умела каменеть, когда обстоятельства решали ее судьбу.

Тем пасмурным, но очень теплым и ароматным вечером Эдвард, который целый день пил только чай и многозначительно намекал на ужин с сюрпризом, драматическим тоном признался, что есть не хочет. Самообладание наконец покинуло несчастное изваяние. Даша молча развернулась и ушла. Ей было не до экстравагантного консультанта. Она испугалась, что отказывается уже не от женской гордости, а от человеческого достоинства. На полпути между агентством и домом был цветочный магазинчик. Из него вышел обычный парень в джинсах, футболке и кроссовках и преградил дорогу. Даша подняла недовольный взгляд с грязного асфальта. У русоволосого приставалы были неправильные, но соразмерные черты. Лицо показалось не знакомым, а известным, будто фотография молодого человека с рождения висела на стенке в ее комнате. «Артист какой-нибудь? – подумала она. – Неужели, угрожая пистолетом, заставит достать блокнот и попросить у него автограф?»

– Вы не должны унывать. Возьмите. Поздравляю вас с нашей первой встречей, – иронично, но не ерничая, сказал он и протянул расстроенной девушке пять крепких свежих роз. Они были, мягко говоря, фантазийной окраски – бледно-розовые, с широкой нежно-зеленой каймой на лепестках.

– Благодарю вас, не стоит, – отказалась она. – Вы кому-то предназначали этот букет, так уж донесите.

– Букет всегда достается тому, кому предназначен. – Он вложил цветы ей в ладонь, мягко сомкнул ее пальцы своими вокруг стеблей, улыбнулся и беззаботно пошел своей дорогой.

Даша часто слышала, что человеком руководят некие силы, заранее предупреждают обо всем. Его же беда в самоуверенности – не ищет знаки, а случайно наткнувшись, не умеет их прочесть. «Большинство крепко задним умом, – думала она. – Но, вероятно, сейчас в моей жизни какой-то судьбоносный момент. И мне, упертой, заинтересованная в себе самой судьба не шифровку прислала. А писанную русским языком, крупными буквами телеграмму: «Скажи Эдварду, что вы должны преодолеть свое желание быть вместе, расстаться, и он по гроб жизни будет за тебя молиться, а то и на тебя. Он уже все решил, безвозвратно собрался в Лондон, так озвучь его решение первой, как свое». Действительно, стоило ей оставить Эдварда, и вменяемый трезвый мужчина подарил розы. А ведь к ней никогда никто на улице не приставал. Что непонятно? Перестань унижаться перед женатым англичанином или мучить католика, разница не принципиальна, и встретишь романтика с цветами. Порывистого, не стесняющегося эмоций, где бы они ни возникли. Ты так устала от рационального эгоиста, ты заслужила.

«Романтика» Даша восприняла как символ, использованный в мистическом послании. И очень удивилась следующим утром по пути на работу. Он, натуральнее не бывает, ждал ее возле того же цветочного полуподвала с тремя алыми розами:

– Здравствуйте. Пожалуйста, возьмите. Не спрашивайте, что я вытворяю. Свое сумасшедшее поведение я, разумеется, объясню, только чуть позже. Не грустите. Спасибо. До свидания.

И опять быстро удалился в давешнем направлении.

В агентство девушка вошла, любуясь роскошными цветами. Эдвард не нарушил обета и не доставал ее ночью по телефону заботливыми вопросами, не обиделась ли она, а если да, то что он, ангел во плоти, сделал не так. Но, увидев розы, сломался. Два вечера они гуляли, взявшись за руки. Ужинали в панорамных ресторанах, вдохновляясь московскими видами. На третий у него снова пропал аппетит. А забывшую обо всех рядом с любимым Дашу встретил на прежнем месте «романтик» с единственной белой розой, но огромной, три таких были просто немыслимы.

– Вот и вы! Добрый вечер. Прошу вас, – обрадовался он, но не засуетился, вручая цветок со сдержанным полупоклоном. – Вы были так печальны, когда мы столкнулись у этой витрины. И я загадал: буду дарить вам все меньше роз, чтобы недостающие словно уносили вашу грусть. Не хмурьтесь, я вас не выслеживал. Наводил справки. Можете спросить у здешней цветочницы, она сказала, что вы ходите мимо каждое буднее утро и, бывает, вечером в начале седьмого. Но по утрам я был занят, поэтому ждал по вечерам. В первый цветок был бордовый, во второй – желтый. Но вы все не шли. Наверное, предпочли белый. Думаю, неприятности ваши кончились. Вы заметно повеселели. Я самозванцем, как мог, спасал вас от депрессии. Скажите, я похож на идиота?

Девушка улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– А если вы сочли меня нормальным, то, как таковой, я не могу не представиться, не спросить вашего имени и не пригласить вас на ужин. Какое заведение предпочитаете?

Столь изобретательно с ней еще не знакомились. Убегать от него было неловко, хотя повода для совместной трапезы девушка не видела. Но почему бы не назваться?

– Спасибо за цветы. Я – Даша. Специалист по межкультурным коммуникациям. В просторечии переводчик.

– Влад Гордиенко, предприниматель средней руки. Если мне интересно, предпринимаю с юмором. Если рутина – с толком. Так как насчет ужина? Он может быть и завтраком, и обедом, и полдником в любой день и час, когда вам удобно.

– Я сейчас очень занята на работе.

– Но рано или поздно будете посвободнее. Могу я хоть изредка вам звонить? Вдруг попаду в момент, когда вы элементарно захотите есть?

Она вытащила из сумки визитку:

– Да.

Он тоже протянул ей глянцевую картонку:

– И мои общие данные. Скажу в трубку: «Здравствуйте, Даша, я Влад», а вы меня уже забыли. Будет чем разбудить память.

Они попрощались и разошлись. Даша снова принялась думать об Эдварде.

А он явно закруглялся – каждые два дня читал по лекции. Их признавали блестящими даже самоуверенные гении московской рекламы. Народу являлось много, не только из агентства, и бывало, офисному люду не на что было присесть – все стулья доставались гостям. Сыпались каверзные вопросы, звенели яростные возражения. Девушка переводила часа по три с половиной. Это притом, что синхронисты должны меняться каждые тридцать минут, иначе у них мозги закипают. Ее организм пока выдерживал, но голова болела страшно. И хриплый голос норовил пропасть совсем. Влад как-то позвонил, чтобы напомнить про ужин, но, услышав ее, стал извиняться: «Вы берегите себя. Я подожду». Впервые она радовалась тому, что Эдвард отлынивал от личных контактов: «Мне необходимо тщательно готовиться к выступлению, а тебе отдыхать». Так и жили ради его славы и ее здоровья.