Читать книгу "Все нормально, падаю! Неравный бой - Александр Баренберг"

– Я тоже нередко часами вглядываюсь в его глаза… Как будто задаешь волнующие тебя вопросы и иногда получаешь ответ. – Скрипучие звуки старческого голоса оторвали наконец мой взгляд от изображения на стене, и я обнаружил за столом под ним высокого пожилого человека практически в такой же форме и с точно такой же повязкой на рукаве, как и фигура на портрете. Да и взгляд у него по пронзительности ничуть не уступал гитлеровскому.

– Картина, между прочим, принадлежит кисти Генриха Книра, одного из величайших художников Третьего рейха! Садитесь, Валерий! – Хозяин кабинета указал на одиноко стоящий в паре метров от стола стул с высокой спинкой. – Позвольте представиться – Канцлер Четвертого рейха Рудольф Рихтер.

– Валерий Кожевников, – представился, в свою очередь, я и, углядев на столе кучку отобранных у меня предметов и документов, добавил: – Впрочем, вам это уже известно.

После чего уселся на предложенный стул. Конвоиры встали рядом, но чуть сзади – если что, до стола точно допрыгнуть не дадут. Об этом даже и думать не стоит! А то кое-какие мысли, каюсь, возникли, когда понял, что в кабинет меня ввели, не сковав руки-ноги.

– Имя известно, разумеется. Теперь хотелось бы узнать все остальное. Биография, образование, профессия, ну и обстоятельства вашего попадания сюда. И поподробней, чем на допросе у майора Фогеля!

Что же, просят вежливо – отчего бы и не рассказать о себе? Откорректированную версию своей биографии, естественно. Зачем Канцлеру, к примеру знать, что я был военным летчиком? В паспорте у меня это все равно не отображено. Вообще была вначале идейка прикинуться полным лохом без образования и профессии, но в таком случае имелся ненулевой шанс, что такого бесполезного пленника просто, не откладывая, пустят в расход. А хотелось все же побарахтаться. Вдруг появятся какие-то шансы? Тем более что пока не бьют и не пытают. Поэтому, медленно и иногда спотыкаясь при построении сложных фраз – давно не практиковался в немецком, – стал излагать компромиссную версию своей биографии. Выходило, что я по образованию инженер-машиностроитель, опыта практической работы, ввиду тяжелой обстановки в России, не имел, работал на всяких подсобных работах. В армии служил только срочную в обычной пехоте.

Канцлер слушал крайне внимательно, а описание проблем после развала СССР вызвало у него довольную ухмылку:

– Если вас не затруднит, не могли бы вы описать вкратце историю Земли после сорок четвертого года? А то у нас имеются только отрывочные сведения, – вдруг прервал он меня. Вежливо, но таким тоном, что отказаться было никак не возможно.

– Не затруднит, – охотно согласился я и в отместку за ухмылку начал с описания самоубийства Гитлера, денацификации Германии по окончании войны и Нюрнбергского процесса. А потом вообще ударил ниже пояса:

– Репарации же пострадавшим в войне гражданам, в том числе евреям, платит уже третье поколение жителей Германии. Это гигантские суммы!

Хозяин кабинета позеленел, кулаки его непроизвольно сжались. Я пару секунд даже надеялся, что его хватит кондратий от такого известия, но, к сожалению, старикан оказался еще крепок.

– Продолжайте! – только и произнес он.

Пришлось рассказывать дальше. Описав основные моменты новейшей истории, я наконец умолк. Неплохо было бы теперь промочить горло! Но Канцлеру было не до моих проблем. Он, приняв информацию к сведению, сразу же перешел к следующему вопросу:

– Как вы попали сюда? Чтобы не вынуждать вас лгать, предупреждаю – нам известно, что вы перенеслись вместе с каким-то складом или что-то в этом роде!

Ну это я уже знаю. И версия заготовлена – магазин одежды и продуктовый. Больше ничего! Как отыскать – без понятия. Кстати, последнее – истинная правда! Как-то я не предполагал удаляться так далеко, когда шел на разведку! Все это я вкратце уже излагал майору и тот не возражал. С Канцлером, однако, номер не прошел:

– Вы хотите сказать, что вот это все, – он указал на груду вытащенных «из меня» ножей, – продается в продуктовом? Или, может быть, является предметом одежды? – в голосе хозяина кабинета явно прорезался сарказм.

– Это… в… в магазине одежды есть небольшой отдел подарков, – не очень уверенно соврал я. Чертов фашист!

Канцлер, не мигая, уставился на меня, и в первый раз стало по-настоящему страшно. Невольно пришлось отвести взгляд.

– Валерий! – начал вдруг он проникновенным тоном. – Вы, видимо, удивлены нашим спокойным разговором и мягким отношением к вам. Ведь вас с детства пичкали книгами и фильмами с описанием всяких ужасов, якобы творимых национал-социалистами? Надеюсь, вы убедитесь сами, что все это ложь! Может быть, это займет некоторое время, но вы убедитесь!

Он что, меня перевербовать хочет, гнида? Ага, щасс! Пожалуй, поиграли, и хватит!

– Пока что я видел только концлагеря и слышал рассказы об истреблении целых поселков! – как можно более жестко выпалил я. Как в полынью прыгнул!

– Вы еще почти ничего не видели! – спокойно возразил Канцлер. – Да, идет война, да, есть жертвы и пленные. Но не надо верить рассказам представителей деструктивных племен, единственной целью которых является помешать строительству нашего, арийского порядка! А вы ведь видели при подлете часть наших достижений!

– Почему вы мне это говорите? – удивился я. – Ведь я, по вашей классификации, представитель низшей расы!

– Вы ошибаетесь. Вы – ариец. По матери. Этого достаточно! Мы не погрязли в догмах и развиваем расовую теорию в соответствии с новыми фактами! Некоторые оценки изменились за семьдесят лет.

Ну ни хрена себе! Я, оказывается, истинный ариец! Характер спокойный, нордический… Ага. От шока я не нашелся что ответить.

– Валерий! Вам нужно поближе познакомиться с нашим обществом и хорошенько подумать. Вам организуют экскурсию по Метрополии, а через несколько дней мы опять встретимся и поговорим уже откровенно.

Перед встречей я ожидал чего угодно, только не такого поворота! Поэтому, выходя из кабинета, так ничего и не произнес…

Глава 18

Прямой, хотя и длинноватый для истинного арийца нос майора Фогеля непременно попадал в кадр, как я ни пытался извернуться. Пришлось смириться с его присутствием на снимках. Черт, надо было сесть справа! А так сидящий рядом Фогель своим носом и козырьком фуражки перекрывал половину вида. Левая же сторона была заслонена могучей фигурой водителя этого тарантаса. Жаль, не знаю, как это слово перевести на немецкий, а то очень хотелось сбить спесь с хозяев. Как же, гостю для экскурсии выделили личный автомобиль самого Канцлера! Разве что «Фольксвагеном» обозвать, что для эксклюзивного представительского авто несомненно прозвучит оскорбительно, учитывая перевод этого названия. Нет, не стоит, Канцлер, может быть и оценил бы, а эти олухи явно не поймут…

Во всей Метрополии автомобилей, как оказалось, насчитывалось целых три штуки. По одной на каждого еще живого Старика, как здесь называли последних представителей «перенесенцев» из сорок четвертого года. Автомобиль им полагался из-за плавности хода и возможности прибыть прямо туда, куда надо, а не куда доходят рельсы. Вот такой бонус для «ветеранов». Это чудо техники являлось местным хай-теком и двигалось при помощи двигателя внутреннего сгорания ручной сборки. Пока массово, как паровые машины, такие движки производить не получалось – слишком сложно. Поэтому делали только для спецприменения. Я уже хотел было спросить, чем же их заправляют, когда уловил характерный и очень знакомый запах. Конечно, спирт! Гонят из чего-то растительного. «Лошадей» пятнадцать-двадцать тяжело попыхивающий и постреливающий движок, пожалуй, выдавал. Впрочем, тут этого было вполне достаточно. Низкая сила тяжести позволяла и с такой мощностью довольно неуклюжему и склепанному из тяжелых стальных листов «броневику» кататься с парадной скоростью километров тридцать в час по ровненьким дорогам с бетонным покрытием и легко преодолевать подъемы. Колеса были «обуты» в настоящие резиновые шины – особую гордость Фогеля, которую он, конечно же, не стал скрывать: именно подчиненная майору служба сумела разыскать в джунглях заросли гевеи, из сока которой добывали необходимый для производства резины каучук. С чем его и поздравляю…