Читать книгу "Новая инквизиция - Александр Щеголев"

* * *

Информатор должен был ждать Синявскую на проходной больницы – на дальней, давно не действующей проходной, ближайшей к моргу.

Но не ждал, по крайней мере у заржавевших ворот никого не было. Люся подошла к безмолвной и неосвещённой караулке. Дверь у этой конуры отсутствовала. Синявская тихонько позвала: Алексей Ильи-и-и-ч…

Её информатор, сторож-алкоголик из больничной охраны, весьма любил, когда к нему обращались по имени-отчеству.

Шорох из караулки? Или почудилось?

Пьяный кураж ещё не прошёл (Люся изрядно угостилась на дармовщинку в «Арт-Студии»). Азартное решение – самой прихватить в морге подручных гада Канюченко – представлялось единственно верным. Синявская шагнула внутрь проходной, луч крохотного фонарика-брелка заплясал по полу и грязным стенам.

Куча тряпья под ногами оказалась человеком. Люся ойкнула, шагнула назад. Но из проходной не выскочила. Осторожно осветила находку. Ильич? Вроде он. Мёртвый?

Она осторожно коснулась руки предполагаемого трупа. Труп замычал и дёрнул конечностью. Все ясно. Не дождался нанимательницу с гонораром. Стащил небось толику медицинского и употребил тут без закуси.

Синявская решительно переступила через поверженного борца с зелёным змием. Ничего, сама найдёт морг, не маленькая.

Она думала, что придётся объясняться с кем-то из дежурных, показывать редакционное удостоверение, улещивать или подмазывать… Вот и морг – низкое здание без окон, приткнувшееся торцом к трехэтажному корпусу. Дверь открыта. Интересно… Ильич подготовил дорогу? Короткий коридорчик тонет во тьме. Тишина. Нет, все-таки нужен кто-то живой… Люся так и спросила:

– Есть кто живой?

Тишина. Ни звука. Она прошла коридором, вторая дверь тоже не заперта. Лучик фонаря увяз во мраке. Обширное помещение. Ряды столов, отвратный запах… Морг.

Синявская осветила выключатель у двери, протянула к нему руку… Щелчок. Свет не зажёгся.

* * *

По переезду медленно грохотал бесконечный товарняк – голова и хвост состава скрывались где-то в серой мгле.

Юзеф выругался. Он ненавидел задержки, не зависящие от него. Сказал Леснику:

– Что ты думаешь о Синявской? Интересная картинка складывается с её участием. Сначала она выдаёт тебе и Крокодилу (вернее, если соблюдать хронологию, – Крокодилу и тебе) непонятно куда уводящий список. Теперь – ночной звонок, так вовремя оборванный. Полный расчёт, что ты немедленно двинешь в морг – и едва ли успеешь кого-либо известить… Что, если она повторяет вариант, удавшийся с Крокодилом? Тот считал её за свою и мог расслабиться.

– Я думал, что она просвечена до печёнок…

– Видел я, как отступаются верные, и смущаются праведные, и тьма покрывает землю, и мрак – народы, – процитировал Юзеф. – Дай ещё раз взглянуть на этот её список…

Лесник вытащил из кармана сложенный лист, развернул, протянул Юзефу и увидел – не то. Отрывок из реферата Крокодила… Хотел убрать – обер-инквизитор остановил упреждающим жестом:

– Подожди, подожди…

Быстро, по диагонали просмотрел текст. Задержался на выделенном абзаце, прочитал внимательно. И – задумался. Задумался над совершенно, по мнению Лесника, бессмысленным отрывком непонятно зачем проведённого исследования…

Наконец мелькнула последняя цистерна состава. «Дискавери» Юзефа рванул под ползущий вверх шлагбаум.

– Как думаешь, зачем Крокодил (или не Крокодил?) выделил этот фрагмент?

– Понятия не имею… Хотя текст любопытный. Трижды стрелял некий Мочидловер в командира Волынского полка – и ни слова, что убил или ранил, что вообще попал…

– Встречал я уже эту фамилию, – задумчиво сказал Юзеф. – Была у одного моего знакомого… очень давно… такая присказка: «хватит Моню Мочидловера изображать». В том смысле, что не стоит заниматься прекраснодушным идеализмом. Вот только и Крокодил, и библиотекарша никак того человеком и его присказку знать не могут.

Леснику стало зябко. Заявление о том, что кто-то владеет информацией, которой владеть не должен, в устах Юзефа легко может превратиться в приговор – окончательный, без кассаций и апелляций.

– Может, на Волыни было раньше Мочидловеров, как в Великороссии Ивановых? – предположил Лесник. – Черта оседлости, как-никак…

Юзеф ничего не ответил. Они подъехали к главному входу больницы Семашко.

* * *

Люся отшатнулась – в синюшном лучике фонарика лицо трупа казалось ещё мертвее. Трудно быть мертвее мёртвого – но так оно и было. Труп Люсю не заинтересовал – какая-то старушка, ничего сенсационного, жила-жила и померла, случается с людьми такое…

Журналистка пошла дальше вдоль длинного ряда столов, подсвечивая и ругаясь про себя: что за средневековье – держать трупы вот так, вповалку? Во всех нормальных странах давно стоят в покойницких многокамерные холодильники.

Крохотный фонарик слабел на глазах, она продвигалась почти ощупью, низко нагибаясь над столами. Осветила очередной – простыня откинута, рот мертвеца изломан застывшим оскалом.

Отвести луч фонарика Синявская не успела – тело медленно и беззвучно стало принимать вертикальное по ложение.

Глава четвёртая

Что Юзеф прибыл в Царское не в одиночку, Лесник понял сразу.

Кто-то прикрывал спину обер-инквизитору, и кто-то донёс о драке на улочке, и кто-то, в конце концов, должен был проверить на предмет «клопов» и прочих вредных насекомых дом, где они вели столь откровенные разговоры. Парни из службы внутренней безопасности, которой по совместительству руководил сам Юзеф…

Но это вспомогательные силы. Цепь лучников перед тяжеловооружённой фалангой. А в фаланге всего два человека: Лесник да Юзеф… Потому что ребятам из безопасности матёрого тенятника не взять – не тому их учили. А к людям, причастным к исчезновению Радецки и его персика, Юзеф их не подпустит. Разве что к шестёркам-исполнителям, к незадачливым Тузику и Чихарю (вот уж кому не повезло так не повезло).

И неважно, что персик быстро возвращён. Побывал в чужих руках – значит, Юзеф будет давить эту линию до конца.

Их оказалось четверо – бойцов, подъехавших к больнице на фольксвагене-фургоне. Молодые, коротко стриженные, чем-то неуловимо одинаковые, хотя никакой униформы солдатам Инквизиции не положено.

На инструктировавшего их Юзефа парни смотрели с явным восхищением. За кого, интересно, они принимали обер-инквизитора? За крутого мафиозного пахана? Лесник никогда не интересовался сложившимися внутри безпеки. порядками, но подозревал, что эта четвёрка до конца не понимает, чем занимается… И дезертирство любого из них лишних хлопот не причинит. Ренегата найдут и уничтожат.

Измена любого внештатника (например – той же Синявской) тоже проблемой не станет. Мало ли сейчас негосударственных структур, собирающих информацию о чем угодно… Сила Новой Инквизиции – во всеобщем убеждении, что её давно нет, что осталось со средних веков лишь слово-пугало… Противники инквизиторов и не подозревают об их существовании – до самого конца. Своего конца.