Читать книгу "Млечный Путь № 2 2020 - Павел Амнуєль"

отвернулись. Веник явно понимал, что мы делаем что-то для него важное, но очень боялся.

Гробус приладил "фасолины" к корнеплоду и заговорил.

Я и не подозревал, что он такие слова знает! Матерый разведчик, давным-давно забывший, какие такие бывают нежные чувства, он мурлыкал и ворковал, обращаясь к сердцевине веника. Он говорил с корнеплодом, как с маленьким ребенком. Это нужно было слышать!

А потом он высвободил один из корней и осторожно положил его на переключатель.

Мы в соответствии с указаниями Аюшвили подготовили для веника целый спектакль. Экран уже был установлен перед ним. Правда, мы понятия не имели, как устроено зрение корнеплода; может, он видит мир черно-белым, может, воспринимает тепловые волны, может, реагирует только на объемные движущиеся предметы.

По знаку Гробуса я легонько кольнул током нашего собеседника. Он понял! Он сжал корешком переключатель, и на экране появилась цветная картинка - изображение другого корнеплода на фоне мертвого вулкана.

Дальше нам оставалось только смотреть и умиляться. Веник сам переключал картинки. Он их видел, понимаете? Так умиляются родители, глядя, как дитя осваивает погремушку.

Потом мы запустили другой набор картинок - мой портрет, портрет Гробуса, портрет самого веника, сидящего в горшке. Наконец дело дошло до высшей математики. Мы предложили ему сюжетку для средней группы детского комбината: человечек складывает на полу шарики, чтобы получилось столько же, сколько перед ним на полке.

Но веник спрятал гляделки. Видимо, это означало, что он устал.

Естественно, мы все это записали и переслали запись наверх, оттуда ее отправили к Гансу Аюшвили. Уж не знаю, как он додумался, но распоряжение поступило такое - показывать венику картинки, раскрасив их в полном противоречии с природой. Скажем, небо над Цезарианой лиловое, а у нас пусть будут картинки с голубым, красным и зеленым.

С этой задачей мы справились. И даже с трудом отобрали у веника переключатель. Ему понравилось!

- Значит ли это, что у корнеплода может быть абстрактное мышление? - спросил Гробус.

- Значит ли это, что у него есть чувство юмора? - вопросом ответил я.

Но пока что понятно было одно: мы имеем дело с созданием мыслящим, и оставлять его на произвол судьбы не имеем права. Забрать его на орбитальную тоже не можем - ему там нечем дышать и кормиться. Так что по распоряжению начальства мы стали няньками корнеплода.

А потом, воспользовавшись мигрирующим проколом, к нам примчался Аюшвили.

В челноке места хватало как раз для двоих, могла бы еще поместиться мартышка, а ксенопсихолог был мужчина огромный, так что я временно поднялся наверх. И об экспериментах, которые ставил Аюшвили, имею самое приблизительное понятие.

В конце концов ксенопсихолог сделал такой вывод: у цезарианского корнеплода может быть развито образное мышление, но с таблицей умножения у него будут большие проблемы. Кроме того, некоторые из корнеплодов - эмпаты. Именно наш - единственный сильный эмпат на все те заросли возле вулкана. А прочие веники ополчились на него потому, что он не такой, как они. У них не было слов, чтобы объяснить это, но, когда наш веник отбрасывал каракатицу, они улавливали его настроение. А он не желал губить зверюшку, потому что чувствовал ее предсмертный страх. Такая вот оказалась благородная натура.

- Я буду работать с их образной системой, - сказал Аюшвили.

Естественно, первым его учеником стал наш веник.

Как Аюшвили научил приборы принимать сообщения от корнеплода и передавать ему сообщения, вы можете прочитать в "Вестнике ксенопсихологии", номер и год не помню. Там же опубликованы первые стихи Первого Заговорившего - такое имя сам себе дал наш веник. В поэзии я не разбираюсь, но считаю, что для корнеплода, чей запас слов около тысячи, это просто гениально. Я сказал "слова", но на самом деле это понятия, в которые входит много составляющих.

Пришлось заводить на Цезариане литературную колонию, потому что прочие веники под присмотром ксенопсихологов стали расти и развиваться. Кстати, потом, когда на Цезариану прибыли серые корсары и спрятались в пещерах, корнеплоды в меру своих возможностей поставляли нам информацию.

Да, я переписываюсь с Первым Заговорившим. Есть знаки, которые я освоил. Они летят к нему за невесть сколько парсеков. Профессор Виленский тоже переписывается. В ответ мы получаем стихи - на наш взгляд, довольно странные, но мы же не поэты, мы всего лишь разведчики.

Я даже думаю на старости лет поселиться на Цезариане. Там неплохо. Там у нас поселки под куполами, отопление - от еще уцелевших вулканов, приятное общество. Может, потом ко мне присоединится Гробус - если внуки его отпустят.

И я буду попивать не "звездную прозрачную", а благородные напитки, тихонько при этом беседуя с Первым Заговорившим. Что еще нужно разведчику на пенсии? Хорошее спиртное, не слишком надоедливый собеседник, знающий все его болячки доктор, тишина и покой, наконец-то покой. Знали бы вы, ребятишки, как я мечтаю о пенсии! По возрасту я бы уже мог, но Гробус уговорил меня еще пару лет поработать...

И никогда больше не увижу ни одного курсанта! И никто не будет мне объяснять, что ночью зловредный Токолош забрался в спальный бокс и уничтожил все видеозаписи, необходимые для подготовки к экзамену, а вместо них оставил клок своей черной вонючей шерсти... да, курсант Мганомба, теперь я знаю, что за нечистая сила этот ваш Токолош...

Тихо!

Что это? Тревога?

Тревога.

Курсанты, строиться. Живо!

Я не знаю, что это! Но такая тревога означает - всем к арсеналу.

Это может быть все, что угодно. Но вряд ли метеоритная атака, о ней мы бы знали за трое суток.

Думаю, через четверть минуты будут подробности. А пока ясно одно - база в опасности.

Как - кто?! Как это - кто?!.

Мы пока еще живы, и присягу нам никто не отменял!

Профессор Виленский... Гробус! Гробус поведет второй курс. Я поведу вас. А вы что, думали, что теперь-то от меня отвязались? Что я залезу в убежище и буду сидеть там под койкой? С тетушками из кухонного блока? Ну, спасибо, обрадовали!

Так. Животы втянули, плечи расправили. Ну, вроде вы немного похожи на разведчиков. На первый-второй рассчитайсь. Первые бегут за скафандрами, берут себе и товарищу. За старшего - курсант Норихиро. Да не тренировочные. Модель "Доспех-шесть", ясно? Не забудьте баллоны! Проверьте наличие дыхательной смеси. Вторые - со мной к арсеналу.

Через пять минут встречаемся у медицинского комплекса. Там заберем аптечки.

Свое имущество оставляете здесь! Здесь, я сказал!

Первые - на выход!

Вторые - за мной!