Читать книгу "13-й демон Асмодея - Илья Ангел"

окружившую меня на манер щита. — А вот ты тот самый дядюшка Фёдор, любитель женских вещичек. Сходство с портретом феноменальное, мои комплименты художнику.

— Кто ты? И где Денис? — призрак грозно нахмурился и слегка увеличился в размерах.

— Ты прекрасно знаешь, кто я, — призраки могут принести много неприятностей, особенно совсем дикие и озлобленные. Но вот этот умудрился сохранить интеллект, значит, не мстительный дух. За каким хреном он тогда остался в мире живых? — Или тебе нужно имя?

— Демоны не сообщают своих имён, — поморщился призрак.

— Да, а шалунишки дядюшки не остаются в домах в качестве призраков. К тому же сестра утверждала, что призраков здесь нет. — Хмыкнул я, заставляя того отступить назад.

— Она тебе не сестра, — буркнул призрак.

— Ошибаешься, сестра. И любые тесты покажут, что мы именно брат с сестрой. Кровь не водица, её так легко не разбавишь. — Добавил я язвительно. — Так что, физически и генетически, мы с тобой родственники. Хочешь ты этого или нет, никого не волнует. Смирись. Да, ты не будешь возражать, если я начну называть тебя дядюшка?

— Денис не одержим, я не чувствую его присутствия в теле. Значит, ты занял его уже после его смерти. Я всё расскажу Виктору. Он должен знать, что его сына больше нет, — и призрак начал расплываться, растворяясь в воздухе. Я ожидал этого и был начеку. Призраки такие предсказуемые, ни капли воображения и изобретательности.

Тонкая сеть заклинания из арсенала службы безопасности Ада полетела в полупрозрачного дядюшку. Это заклинание было разработано специально для призраков. Чтобы не болтали много и не выдали агентов влияния, разбросанных по всем мирам. У меня была когда-то интрижка с одной сексапильной демонессой, и она меня много чему научила и не только в постели.

— Ничего ты никому не расскажешь, — прошипел я, дёргая сеть на себя. — Я не собираюсь из-за свихнувшегося привидения становиться изгоем.

Сесть растаяла, словно впитавшись в призрачную плоть. Дядюшка открыл рот, чтобы обложить меня матом, но у него не получилось издать ни одного звука. Он попробовал ещё раз, с тем же успехом. Тогда он вскинул руки, и в воздухе начали появляться огненные буквы, но, когда он взмахнул руками, то буквы замельтешили и составились в слово: «Варть».

— Я даже могу чисто интуитивно догадаться, что ты имел в виду, — ласково проговорив, я и гнусно усмехнулся. — Да, кажется, забыл тебя предупредить, что ограничение касается всех видов речи, включая письменную. Особисты — такие гадкие перестраховщики, правда?

И тут призрак, взвыв, кинулся на меня с кулаками. Я ему даже не стал препятствовать, только чуть усилил щит. Когда призрачная материя соприкоснулась с демонической аурой, посыпались самые настоящие искры. Дядюшка отскочил в сторону и теперь смотрел на меня с ненавистью.

— Да, брось, ты же и так ни с кем не общался. В доме даже не догадываются о твоём зловредном присутствии. Видимо, крови ты им и при жизни попортил, раз боишься, что тебя тут же упокоят, если узнают, о тебе. Жаль только, что у нас диалога не получилось, и я так и не узнал, почему ты остался в качестве призрака, и зачем тебе женские панталоны. Ну, да ладно, может быть, когда-нибудь узнаю. А теперь, извини, но я хочу почитать.

И я завалился на кровать, поднимая Денискин дневник. Дядюшка ещё немного побесновался, разбрасывая немногочисленные вещи по всей комнате, но я вовремя поставил небольшой звукоотражающий купол на двери и стены, поэтому никто ничего не услышал. В конечном счёте ему это надоело, и он, наконец, исчез. Ну и скатертью дорога. Так, и что писал бывший владелец этого тела?

Дневник был небольшим, и уже через два часа я закончил его изучать. Денис был замкнут, немного аутичен, и единственный, кто с натяжкой мог претендовать на роль его друга, был Малышев. С другими курсантами Давыдов или совсем не общался, или общался крайне мало. Стезю военного врача он действительно выбрал сам, но нигде не было ни одного упоминания о том, какие имена черти его надоумили это сделать. Знать бы, кто подтолкнул его на этот шаг, не побрезговал бы пятаки начистить этим гадам. Не просто же так Асмодей выбрал именно это тело, в качестве моего парадно-выходного костюма на долгую, я надеюсь, смертную жизнь. Наверняка у парня имелись какие-то дела с адской канцелярией. Только вот почему-то об этом он решил не писать и оставить меня в неведении.

Непонятным также осталась надпись, оставленная неизвестным. У Дениса не было друзей, вот только и врагов у него не было. Кому он сумел перейти дорогу, даже самому Денису было непонятно. Проблема в том, что ему было неинтересно выяснять подробности. Так что, это предстояло сделать уже мне. В конце концов, у меня ещё целый учебный год впереди.

— Денис, ты не спишь? — Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул отец.

— Нет, — я отложил дневник в сторону. Завтра сожгу его в сортире в поезде. Благо у меня люксовое купе с отдельным санузлом.

— Как твоя голова? — отец подтащил стул к кровати и сел на него.

— Вроде бы перестала болеть, — я дотронулся до лба и скривился. Мне хватило ума предупредить его, перед тем, как уйти с бала. Сослался я тогда на головную боль, и, демонова бабушка, я даже не соврал, потому что у меня болело в тот момент всё! Не только голова. — Ты пришёл рассказать, что произошло на балу? Судя по крикам мамы и Ольги, это как-то связано с Лизой и Валеркой Малышевым?

— Всего лишь небольшой светский скандал. — Махнул рукой отец. — Они целовались и были застуканы матерью Елизаветы. Ни они первые, ни они последние. Но, как ты понимаешь, мы с отцом Лизы уже не рассматриваем вашу женитьбу.

— Я переживу, не переживай.

— Я и не переживаю. — Отец долго смотрел на меня. — Денис, я попытался опротестовать твою практику, но у меня ничего не вышло. — Он развёл руками.

— Мне его величество любезно сообщил, что в этом плане ничего не меняется. — Я криво улыбнулся. — Я так понимаю, что никто имперский дирижабль ради меня гонять не будет. И мне придётся садиться в поезд здесь, в Петербурге? — поморщился я. Мало того что с практикой обломали, так ещё и не вернули туда, откуда забрали.