Читать книгу "Афина или отчаянные обстоятельства - Елизавета Пузырева"

прочее. Согласитесь, наличие всего этого ещё не делает стоящего перед вами – человеком, впрочем, как и отсутствие оного. Мелькнула мысль, что и у нас такое сплошь и рядом, только и остается, что биологическая привязка, но уходит сама суть, то, что делает из нас человека. А здесь же, я отчетливо понимала, рассматривая, стоящую перед нами преподавательницу, что если у неё и наблюдается сходство с людьми, то лишь в общих чертах, весьма отдалённо. Вся словно вычерченная по линейке, состоящая из острых углов и прямых линий и дело даже не в заостренных чертах, строгость и требовательность буквально сочились из неё, не знаю как другим, а мне захотелось распрямить плечи и сложить на столе ровной стопкой выданные Баркусом тетради. Чрезмерно вытянутое лицо преподавательницы с почти квадратным выступающим вперёд подбородком, высокий открытый лоб, резко отчерченные, точёные скулы – ничего, что не могло быть встречено у нас на Земле, но вот сверх меры удлиненный, с заостренным кончиком нос вселял растерянность. Вот почему – то в детстве, слушая сказки про Буратино у меня никогда не вызывал оторопи и шока этот факт, подумаешь длинный нос! И что?! У каждого свои недостатки, как говорил герой известной комедии. У кого – то длинное имя, у кого – то непомерное самомнение, а у Буратино – нос! Но, увидев воочию сухощавую как жердь, неестественно вытянутую даму с острым взглядом и длинным носом я забыла, как дышать. Эка кто это может быть то? Цепкий взгляд из-под жёсткой и бьюсь об заклад, колючей щётки ресниц остановился на мне, заставив сглотнуть вставший поперёк в горле ком.

– Представьтесь, вестник, вас я вижу впервые, – обращаясь ко мне, проговорила дама.

Голос, вибрирующий на гласных, резал слух, но у меня хватило ума не показать и виду, а встать, вежливо поклониться и ответить пусть односложно:

– Афина.

– Что ж, искренне рада вас приветствовать на курсе вестников. Наслышана о том, что вы пробились сквозь Большую Топь, будучи жителем, техногенного мира. Это без сомнения делает вам честь. Однозначно у вас большой потенциал, тут и замерять нет необходимости. И как следствие ответственность – кому многое дано, с того и спрос будет больший. Понимаю, что ко многому, если не ко всему вам здесь нужно будет привыкать, но, если вы приложите старания, которые с избытком продемонстрировали, выбираясь из Трясины, кишащей кикиморами, болотниками и шишигами в пункт назначения, то толк из вас однозначно будет.

Так понимаю, что на эту чисто риторически приветственную речь от меня ответа не ждут, я кивнула и села, открыв тетрадь по космологии, понимая, что у такой преподавательницы за лучшее эти самые старания начинать демонстрировать уже прямо сейчас. Куда только подевалось моё желание бунтовать? Рассеялось, что туман над Большой Топью? Поверьте, основания для этого было предостаточно.

– К сожалению, – продолжала преподавательница, обращаясь уже ко всей группе, – ваш преподаватель космологии Харальд Реймс попал в лазарет после экспедиции к этой самой Большой Топи, по которой пробиралась ваша сокурсница. У него редкая форма аллергии на резкие запахи, коими Топь богата. К большому сожалению никто, не учел этого фактора, отправляя его по назначению. Сейчас состояние его удалось нормализовать, но однозначно, ближайшую неделю, а то и две к своим обязанностям он не приступит. Поэтому часы, отведенные на космографию, заберут другие предметники. Одну пару распределили на мой предмет. Для тех, кто ещё меня не знает, – дама снова воззрилась на меня, – я – Мара Милей, преподаватель межмирового травоведения и фармакогнозии. На этой паре мы с вами займёмся ознакомлением с одной из общепринятых в мировом сообществе классификацией лекарственной флоры Галактики. Знаю, что тетрадей у вас с собой по предмету нет, но это поправимо. Те записи, которые мы сделали в начале недели останутся в тетради номер один, там будет больше теоретических знаний и определений. А сегодня я вам выдам тетрадь номер два, в которой будет больше материала по практике травоведения. Только и всего. На лекции приносите обе тетради, на практические занятия только номер два. На проверку ваши работы тоже будет удобно собирать.

Протянув одному из эльфов, тому, что серый стопку одинаковых тетрадей с жёсткой корочкой, госпожа Милей попросила его раздать каждому. Пока эльф с непроницаемым видом раздавал новые тетради, я лихорадочно соображала, машинально поблагодарив эльфа, даже не заметив мгновения, когда в его взгляде промелькнула заинтересованность.

Получается, что Харальд Реймс попал в лазарет. С одной стороны этого следовало ожидать, учитывая то состояние, в котором он вернулся порталом в Академию. Если быть точной, то это я его вернула, отнюдь не нежно поддерживая за шиворот, желая скорее придушить, чем доставить в целости и сохранности. А мужику то реально было плохо. А тут я – злая, одно, что ни кикимора, в гневе размахивающая кулаками и ногами. Не повезло. Впрочем, нам обоим. Я уходить порталом тоже не больно – то горела желанием. Но, если бы не переполняющий меня гнев, то было бы понятно еще в Камышово, что дело не просто в том, что ему наподдавали, а в чем – то более серьезном, потеря ориентации, зрения, трясущиеся руки – не хорошие звоночки. Озвученная же для всех приемлемая версия, почему он загремел в больницу – экспедиция, скорее для отвода глаз. Для меня же картина складывалась более чем очевидная. Этот напыщенный, воротящий нос кадр, оказывается, страдал тяжёлой формой аллергии и слёг в лазарет после нанесенных мною побоев. Аллергия – принеприятнейшая зараза, уточняю для тех, кто не осведомлён, от которой не так – то и просто, если вообще возможно отвязаться, мешающая жить, под которую еще попробуй подстроиться, тем не дыши, то не ешь, и вообще не волнуйся, ибо любое переживание для аллергии как супер удобрение, вмиг активизируется, приобретая масштабы бедствия. А тут, судя по реакции – дело плохо, попахивает не просто аллергической реакцией, а скорее уж анафилактическим шоком. И кто теперь из нас мерзопакостный кадр? Вопрос конечно риторический, но мне так и хотелось обозвать себя дрянью, понятно, что я была зла и в гневе на ту ситуацию, в которую влипла, другого приличного слова у меня на ум не приходило. Выключить эмоции и, не обостряя конфликт попытаться, разобраться в той бредовой ситуации, разве нельзя было? Сделать хотя бы одну единственную попытку? Подумать только – побои! Я никогда даже предположить такое не могла, что смогу такое себе позволить! Нанесение телесных повреждений – у нас так это на минуточку статья уголовного кодекса. И сейчас, положа руку