Читать книгу "Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот - Пьер Незелоф"

господина де Шуазёля! Сейчас для вашего протеже не сделать и такую малость!

От неприятных воспоминаний щеки молодой женщины стали пурпурными.

– А я больше чем когда бы то ни было полна решимости не терпеть этого. Ах! Они смеют задевать одного из моих друзей? В таком случае я иду к королю; он отдаст виновных мне на милость… Тюрго, Верженн и прочие узнают, во что им обойдется дурная шутка, которую они решили со мной сыграть… Ждите меня здесь, я скоро вернусь.

Она вышла с пылающими от гнева ушами.

Оставшись одни, госпожа де Полиньяк, Водрёй и Безенваль переглянулись.

– Отлично сыграно! – произнес граф.

Фаворитка потянулась и подмигнула любовнику.

– Это было не трудно, – сказала она.

– Все равно, – заявил Безенваль, потирая руки, – не хотел бы я оказаться на месте короля…

Мария-Антуанетта решительным шагом пересекла прихожую и вошла в «Бычий глаз». Всех встретившихся на пути она спрашивала: «Где король? Вы видели короля?» Никто не знал, где находится его величество. Продолжая путь, молодая женщина заглянула в спальню монарха и в зал Совета. На пороге апартаментов она наткнулась на Тьерри, первого камердинера Людовика XVI.

– Мадам, – сказал Тьерри, – его величество в кузнице с Гаменом, своим наставником в слесарном деле.

Королева отправилась туда; она поднялась на верхний этаж, прошла через географический кабинет, оттуда в слесарную мастерскую. Гнев добавлял ей сил. Она пересекла библиотеку и поднялась по лестнице на чердак. Наконец она увидела перед собой длинную темную комнату, в которой горел горн, рядом с верстаками, заваленными разного рода инструментами.

Гамен длинными щипцами держал в огне железный брусок, а Людовик XVI раздувал меха. Мастерскую заполнял едкий желтый дым.

– Сильнее! Сир, прибавьте! – крикнул Гамен. – Вы сегодня очень нерадивый подмастерье.

Мария-Антуанетта кашлянула. Король обернулся и от удивления, что видит здесь свою жену, отпустил меха.

– Как, это вы, Антуанетта?

Решив, что ее привело любопытство, желание посмотреть, как он работает, он пошел ей навстречу с самым любезным видом, на какой только был способен.

– Венера! – воскликнул он. – Добро пожаловать в кузницу Вулкана.

Молодая женщина усмехнулась и ледяным ответом охладила этот неуместный восторг с мифологическими мотивами:

– Прекрасное сравнение. Но вы не забыли, месье, что Вулкан выковывал не только молнии Юпитера, но и собственные рога?

С побелевшими губами, с искаженным от отвращения лицом она рассматривала потное лицо, черные руки и запачканную одежду мужа.

– Не прикасайтесь ко мне! – крикнула она, пятясь. – Господи, какой же вы грязный! Да, прекрасный у вас вид для короля!

Он хохотнул:

– Надо же мне себя чем-то занять… Погодите, пока вы здесь, я покажу вам мою последнюю работу… Гамен прекрасный наставник, я у него многому научился. Посмотрите на эти шпингалеты. Это я их выковал. Дарю их вам, можете поставить их на окна вашей спальни.

– Металлическая рухлядь! Мне необходимо с вами поговорить, и немедленно.

– Здесь? Даже не думайте. Вы не можете немного подождать, пока я закончу?

– Невозможно! Спускайтесь, я не могу терять время.

– Но, Антуанетта…

– Поторопитесь, месье!

Она разговаривала так властно, что он подчинился. Бросил огорченный взгляд на наковальню и сказал:

– Гамен, приберитесь здесь. Мы вернемся к этой работе в другой раз.

Королева пальцем указала ему на выход:

– Идите! Я следую за вами… Но сначала причешитесь и вымойте руки, а потом приходите в вашу спальню. Я буду ждать вас там.

Когда, более или менее отмывшись, он пришел в спальню, Мария-Антуанетта встала перед ним и с угрожающим спокойствием сказала:

– Что я узнала? Господин де Гин уволен в отставку и вы отзываете его из Лондона? Это верно?

Смущенный, он старался избегать взгляда, который она вперила в него.

– Я не мог поступить иначе. Поймите, Антуанетта, после его дела в парламенте Гин больше не имел в Лондоне нужного, необходимого уважения… Он нажил себе врагов… Вы следите за моими словами?.. Мне пришлось, к моему огромному сожалению…

Он запинался и заикался. Мария-Антуанетта пожала плечами:

– Прекрасный предлог! И кому пришла в голову эта идея? Вам?

– Мне?.. Нет… то есть…

– Об этом я догадываюсь, но кому? Ну, отвечайте!

Потупив голову, он стоял, замкнувшись в смущенном молчании. И вдруг голос молодой женщины просвистел над ним, словно хлыст:

– Тогда я скажу: это ваши министры, ваши мерзкие министры. Тюрго, Верженн, Мальзерб. Они меня ненавидят. Верженн из-за своей жены, бесчестящей своим поведением двор, потаскухи, которую он подобрал то ли в Константинополе, то ли черт знает где. Мальзерб – потому что хочет быть хозяином в вашем доме, а я ему в этом мешаю. И разумеется, когда появляется возможность мне досадить, вы непременно его поддерживаете. А особенно Тюрго, ваш Тюрго, который водит вас за нос. Честное слово, можно подумать, что это он король Франции! А я приехала из Австрии затем, чтобы сын купеческого старшины навязывал мне свои правила? Даже не надейтесь!

Людовик XVI наконец осмелился поднять голову:

– Не говорите дурного о Тюрго, Антуанетта. Это аккуратный и порядочный человек, превосходный министр финансов…

Королева разразилась агрессивным смехом:

– Ах, вы только посмотрите! Белая ворона! Вам надо будет набить его соломой, чтобы подольше сохранить.

Злость, хоть и с опозданием, начала разогревать тяжелую кровь монарха.

– Замолчите! Вы не понимаете, что говорите. Не думайте, что я буду колебаться в выборе между вами и хорошим министром финансов. Ваша Бертен со своими финтифлюшками стоит мне дороже целой армии… В прошлом году я вам дал больше ста тысяч экю на украшения, а теперь вам вдруг понадобилось еще четыреста тысяч на покупку серег! А все ваши капризы! А Трианон! Знаете, во что мне обходится ваш Трианон?!

Мария-Антуанетта отступила, чувствуя свою слабость на этой позиции, но тут же начала атаку с другой стороны:

– Только послушайте его! Он защищает своих министров, а не жену! Вам все равно, что меня вываливают в грязи, оскорбляют, унижают при дворе и в городе! Графиня д’Артуа снова беременна, а вы, вы чем занимаетесь? Охотитесь, строгаете, куете! Господи! И не способны заклепать орудие!

Он не отвечал, пристыженный и насупившийся. Она интуитивно почувствовала, что он ее боится. Это ощущение придало ей дерзости, и она принялась развивать преимущество:

– Ах, если бы моя мать знала, за какого жалкого человека она меня выдала! Он неспособен ни править, ни сделать мне детей! Лучше уж открыто признайтесь: правит Тюрго. Он все время стоит на моем пути. В прошлом году я хотела сделать управляющим почтовым ведомством шевалье де Монморанси; и кто же этому воспротивился? Тюрго! Когда умер военный министр, господин де Мюи, я предложила вам господина де Кастри; кто добился назначения на