Читать книгу "Оберег для царевича - Яна Епринцева"

бешенное, в глазах стояли слёзы. Она посмотрела на своего избранника и увидела на повзрослевшем лице всё такое же выражение холодной решимости и однобокую ухмылку. Он ехал на встречу со своими мучителями.

Глава 23

Город встретил их холодным ветром и мелким дождём. На улицах было грязно и безлюдно. Пахло дымом, раскисшей дорогой и дешёвой едой.

Дворец стоял в самом центре города, огромный и мрачный. Окутанный вечерним сумраком, он возвышался над остальными строениями. Несмотря на то, что он был построен из белого камня, в этот вечер дворец казался на удивление тёмным и негостеприимным.

Карета подкатила к парадному входу и остановилась. Борислав помог выбраться наружу своей спутнице и, держа под руку, повёл к мраморным ступеням. Капли дождя срывались с неба, летели в лицо, кололи щёки, как острые иголки.

Массивная дубовая дверь распахнулась перед ними, как только они добрались до последней ступени. Здесь их встречали несколько слуг, которые бесконечно кланялись и всячески выражали своё почтение.

— Идёмте, царевич Борислав, для вас приготовлены покои, — обратился к нему один из них, приглашая отправиться за собой.

Парень повёл свою невесту в указанном направлении. Они шли по длинному освещённому множеством свечей коридору. Стены его, украшенные золочёной росписью, тянулись вверх на значительную высоту. Потолок, сходящийся сверху полукруглыми арками, тонул во мраке.

Девушка шла следом за любимым. Она была ни жива, ни мертва. Она боялась дышать, сердце её стучало как бешеное. Вцепившись в руку жениха, она с трудом заставляла себя двигаться вперёд. Ещё бы! Бедняжка никогда в жизни не бывала в столь огромном и богатом помещении. Да и встреча с царём пугала её до ужаса.

Пройдя через множество коридоров, они подошли к резной деревянной двери.

— Вам, царевич, эти покои приготовили, а для невесты вот соседние, я провожу, — сказал слуга.

— Моя невеста будет жить со мной. Слишком она у меня красивая, как бы не увели до свадьбы, — сказал Борислав.

По его голосу было непонятно, шутит он или нет. Олеся бросила на него благодарный взгляд. Ей очень не хотелось оставаться одной в этом мрачном месте. Она сомневалась в том, что это прилично — ночевать с тем, кто ещё не муж, но это волновало её гораздо меньше.

Слуга распахнул дверь в покои и застыл рядом, приглашая войти. Лицо его, совершенно безучастное, было обращено в их сторону. Девушка почему-то сразу обратила внимание на его глаза, они как будто бы жили своей собственной жизнью. И беспокойно сверкали на застывшем, как маска, лице, выдавая волнение.

Борислав пропустил Олесю вперёд, но не успела она сделать и шагу, как прямо у неё перед носом рухнуло на пол что-то тяжёлое. От испуга девушка вскрикнула и подскочила на месте.

Парень резко дёрнул её обратно, выступив вперёд и заслонив своей спиной. Олеся вцепилась в плечо жениха, руки у неё тряслись. С расширившимися от ужаса глазами она уставилась на предмет, который за малым не размозжил ей голову.

На полу лежал железный светильник, который видимо до этого висел на стене прямо над дверью. Массивная вещь представляла собой большой увесистый круг, украшенный золочёной резьбой и ковкой, с серебряными отделениями для свечей.

Слуга побледнел и с выпученными глазами смотрел на светильник. Губы его беззвучно шевелились. Он силился что-то сказать, но у него ничего не получалось.

— Я побегу… Позову, чтоб убрали… — наконец, заикаясь, смог пролепетать он и быстро скрылся из виду.

Борислав повернулся к девушке, и та увидела, что лицо его, и без того бледное, сейчас выглядит просто серым. Он заглянул за дверь и обвёл комнату настороженным взглядом. На первый взгляд всё было в порядке и их не подстерегали никакие опасности. После этого он вошёл внутрь. Олеся следовала за ним, не отставая ни на шаг.

Покои были просторные, богато убранные. С золочёной мебелью, тяжёлыми шторами на высоких окнах. Стены были расписаны растительным орнаментом, как будто множество ветвей, усыпанных листьями и цветами, переплетались между собой, образуя причудливые узоры.

В центре стояла огромная кровать, застеленная парчовым покрывалом и заваленная пуховыми подушками. Возле стен располагались резные шкафы, у окна — мягкие кресла, укрытые бархатом. На большом столе разместились золотые и серебряные блюда. В них лежали печатные пряники, яблоки, груши и другие незнакомые девушке фрукты. В центре возвышались кувшины и кубки.

Оглядевшись по сторонам, парень вернулся к выходу. Он принялся разглядывать светильник и стену, откуда он упал.

— Вот это да! — воскликнул он, опускаясь на колени и ощупывая крепления, некогда удерживающие железный круг на стене.

— В чём дело? — спросила Олеся.

— Смотри, вот эти штыри были вбиты в стену. Видишь, какие? В палец толщиной! Светильник-то тяжёлый, тонкие его не удержат. И эти толстые железные прутья сломались. Все три!

Девушка уставилась на выступающие металлические детали, торчащие с одной стороны.

— Что-то они слишком странно сломались, уж больно гладкие, как ножом срезали, — сказала она.

— Так и срезали, но не до конца. Висел на честном слове, любой толчок привел бы к падению. Дверь распахни и готово!

Олеся захлопала глазами. У нее появилась страшная догадка.

— Ты хочешь сказать… — начала она и запнулась.

Борислав молча кивнул. В это время в комнату набежали слуги. Они суетились, убирали, охали и ахали.

Девушка смотрела на эту суету и недоумевала. Ей было непонятно, для чего пришло столь людей. Сам слуга, провожавший их, мог бы унести обрушившийся светильник.

Думать о том, кто и зачем подпилил его крепления, ей не хотелось. Это было слишком страшно. Больше всего Олеся хотела сейчас остаться вдвоём с Бориславом. Прижаться к нему крепко-крепко и ни о чем не думать, но мечтам её не суждено было сбыться.

Не успела она опомниться, как их с Бориславом освободили от плащей, принесли воду и полотенца, для того чтобы они могли умыться с дороги. А затем вновь повели по длинным коридорам.

На этот раз они пришли в огромный зал. Когда слуги распахнули дверь, в глаза девушки ударил ослепительный свет. Зал был так ярко освещён сотнями свечей, что Олеся зажмурилась, когда вышла сюда из полумрака коридора.

Пока она привыкала к освещению, в зале слышался гул голосов и стук посуды. Но стоило им с Бориславом сделать несколько шагов по направлению к центру, как всё это стихло. Наступила гнетущая тишина. Десятки глаз уставились прямо на них, с интересом разглядывая и оценивая.

Посреди зала стоял огромный стол, накрытый белоснежной, вышитой по краям скатертью. За ним сидели мужчины в дорогой одежде и женщины, ещё