Читать книгу "Лобстер для Емели - Дарья Донцова"

в то здание и мне нужна информация по Ларину. Не та, которая в свободном доступе, а та, что тщательно скрыта. А у меня есть лучший друг, с которым мы вместе с первого класса. Петр хорошую карьеру сделал на Лубянке. Когда до меня дошло, что Егор чей-то сынок, я пришел к Петяше домой и попросил: «Петяша, помоги, врач нужен, может, у тебя кто найдется». Петька глаза округлил: «Как раз покурить хотел, пошли подымим на улице. Кто заболел?» Я ему в ответ: «Да сам плохо себя чувствую». Вышли мы из подъезда, пошагали в сторону Кузнецкого моста. Я Пете все изложил. Он головой покачал: «Костик, у нас такая же информация. Сегодня заведующий мой, Сергей Иванович, велел мне кое-чего выяснить как раз по тому делу, которым ты занимаешься. Мой тебе совет: иди в отставку!» Я ему: «С ума сошел?» И тут он мне рассказал. Много лет назад, когда Петя еще в сером доме не работал, там на доске вывесили приказ: «Ларину Ивану Сергеевичу объявляется выговор за аморальное поведение». Понятное дело, сразу все узнали, что Иван завел любовницу, та беременна. Не надо думать, что все сотрудники учреждения были белыми ангелами с широкими крыльями. Отнюдь. И выпить кое-кто любил, и жене изменить, и служебным положением злоупотребить не был прочь. Люди – они везде люди, святых меж нас нет. Но обычно скандалы наружу не выплескивались. Как правило, того, кто от всего сердца накосячил, вызывал местного значения начальник, в тени кабинета вламывал дураку по полной программе. Виноватому выдавали пакет наказаний, он лишался продуктовых наборов к празднику, премии, перемещался из начала очереди на квартиру в самый конец хвоста, отпуск ему давали в феврале. Но никогда никого не пороли прилюдно, сохраняли имидж учреждения: «Наши люди – все честные, ответственные, прекрасные семьянины, жизнь за Родину отдадут». И вдруг решили Ларина на всенародное позорище выставить. Да еще устроили собрание, где прелюбодея все громко осудили. Мужик клялся, обещал: «Больше никогда налево от супруги не пойду! Внебрачного младенца не брошу, помогать материально стану». Дальше прямо сказка. Ивана не выгнали со службы. Наоборот, через год он начал бойко расти, отличную карьеру сделал. Мужик честно из зарплаты двадцать пять процентов на бастарда отдавал. Жена его молчала, развода не требовала. Незаконный паренек учился в лучшей школе, поступил в институт. Мать у Егора поломойка, но купила кооперативную трешку, сразу все деньги за нее отдала. По тем временам это было шикарное жилье, но дорогое. Прошло всего-то девятнадцать лет с того момента, как Ивана при всех выпороли, но страна поменялась. Перестройка у нас произошла. Ларин был жив, здоров, работал, хорошо взлетел, сидел в просторном кабинете. Детей от законной жены он отправил учиться за рубеж.

Соломатин глянул на меня и перешел на «ты».

– Понимаешь? Дочери его улетели в Америку, хорошо там устроились, замуж удачно вышли. «Левый» тоже высшее образование получал. Здорово?

– Да, – кивнула я.

Константин продолжил:

– А потом имя Егора Ларина всплыло в процессе работы по делу о краже в архивах. Поисками вора занимались Сергей Иванович и Петя. На первой стадии расследования они понятия не имели, что мы тоже по этим кражам работаем. Вот только задачи у нас разные. Я пытался понять, кто вор, а Петя и его руководитель были озабочены судьбой Егора. Ну и откопали они тщательно засыпанную тайну. Оказывается, много лет назад Ларина, который тогда только занял должность самого крохотного руководителя, вызвали на самый-самый верх и предложили записать на себя младенца, которого родила Валентина Тимофеевна Рыжова. Ларина прилюдно заклеймят позором, осудят на партийном собрании, но он вскоре получит большую квартиру в хорошем доме, дачу и паек, который имеет только руководство. Дальше больше: Иван быстро пошагает по карьерной лестнице, ему начнут постоянно выписывать премии. А в конце разговора случилось невероятное. Самый высокий начальник протянул Ларину листок бумаги со словами: «Здесь мой телефон. Домашний, тот, который на даче, и прямой в кабинет, без секретаря. Если, не дай боже, мальчик заболеет или что-то понадобится, немедленно оповести меня. Ребенок останется жить с матерью. Тебе каждый месяц начнут выдавать конверт, там деньги на его содержание. Передавай их Валентине. Их с сыном прикрепят к нашей поликлинике и сотой секции ГУМа. Ты с женой и детьми там же одеваться начнешь. Усек?» Иван кивнул. «Согласен?» Ларин опять молча сделал движение головой. «С женой посоветоваться надо?» – осведомился босс. «Нет», – еле слышно ответил Иван. «Молодец, – похвалил его начальник. – Правильно. Подобный шанс выпадает раз в жизни. Следует за него ухватиться! Помни, за тобой приглядывают, и за Валентиной тоже! Она баба красивая, прямо картина, а не девка! Очень хороша собой, а вот ума ей не досталось. И врет постоянно. За такой глаз да глаз нужен. А ты парень разумный, сейчас птицу удачи оседлал, высоко взлетишь. Жена твоя умница, отец ее из наших, правильно дочь воспитал. Вот и думайте, что ваша семья – на важном задании. Легенда такая: муж, говнюк, супруге изменил, красотке на стороне мальчишку сделал. И всю жизнь твои родные и ты сам как у Христа за пазухой проживете. Но если кому правду расскажешь… Никогда ни с кем не пей! Забудь навсегда про водку».

Соломатин включил кондиционер.

– Рассказал Петя мне всю эту историю, предупредил: «Не спрашивай, как выяснил, не скажу. Но знаю имя отца Егора». И назвал его! Я чуть не упал! Перепугался! Понятно, что Ларина не тронут! Отец его жив, да так высоко залез, что Егорушка может всех прохожих на Тверской перестрелять, и ему даже пальцем не погрозят. А я по делу работал, накопал на Ларина и его приятелей всякое разное. Что со мной сделают, если доложу о своих успехах? Петька меня по плечу хлопнул: «Не ссы! Завтра ляжешь в больницу. Дам адрес и фамилию врача, получишь диагноз. Сердце тебя подвело, уйдешь в отставку по состоянию здоровья. И сиди тихо, пристрою тебя в хорошее место».

Соломатин замолчал.

– А что вы узнали про кражу в архиве? – полюбопытствовала я.

Константин отвернулся к стене.

– Иван Сергеевич Ларин умер. И начальник, который с ним беседовал, в мир иной ушел. Настоящий отец Егора тоже на кладбище. Петр давно поселился на Бали. Один я в Москве и до сих пор вздрагиваю, когда про рассказ друга вспоминаю. Чего боюсь? Не знаю. Времена изменились, никого уж нет, а сидит страх в душе. Но теперь и Егор скончался? Так?

– Да, – кивнула я. – Вы подозревали супругов Кузнецовых, Галину Петровну