Читать книгу "Граф Суворов. Том 9 - Иван Шаман"

Но человеком это точно быть не может.

— Кусок мяса? — удивленно проговорила Мальвина. — Может карлик?

— Без костей и черепа? — покачал головой Константин. — Мы не знаем, что это такое, но следователи пока работают, итоги будут позже.

— Хорошо. Не стоит их торопить, в первую очередь нам нужны железные факты и доказательства, а не просто предположения. — решил я. — Хотя выглядит это все более чем странно.

— Вы правы, ваше высочество. И от того, я считаю, что держать подробности этого дела стоит в тайне от широкой общественности. Скажем что был взрыв, что террорист при покушении был убит, но вы не пострадали. — заметил Багратион-младший. — Несколько журналистов уже ждут у входа, включая Кренделеву и ту репортершу с седьмого канала. Я предупредил их что комментариев не будет.

— А вот это зря. — проговорил я, и подойдя к окну выглянул, чуть отодвинув занавеску. — Раз они прибыли, значит нам придется им ответить. Оставлять ситуацию без комментариев — значит признаваться в слабости и давать повод для лжи. Мы такого себе позволить не можем.

— Но у меня же нечего одеть! — возмущенно сказала Мальвина. — Я не могу в таком виде появиться перед публикой.

— А ты тут при чем? — нахмурился я.

— Дорогой… — покачала головой Ангелина, позволив самому понять возмущение супруги. И в самом деле, ведь это покушение и на нее в том числе.

— Да, вы правы. — пришлось признать мне. — Надень форму академии, лишней не будет. Заодно вызовет интерес, ты же вроде только в деловых и обычных платьях показывалась? Пусть гадают, собрались мы на войну или просто так вырядились.

— А ведь вариант, милый, ты просто гений. — просияла Мальвина. — Я буду готова через пять минут. На корабле была запасная форма.

— Ну и отлично. Константин, будь добр, предупреди журналистов что никаких ответов на вопросы не будет, только заявление. — попросил я. Багратион, кивнув, вышел из комнаты, Мария отправила за нарядом, а я сел прописывать предстоящую речь. Беда была в недостатке времени, и в том, что в отличие от экзамена она разойдется на всю империю. В ней ошибиться никак нельзя.

— Не переживай, дорогой, ты все сделаешь верно. — подбодрила меня Ангелина. — Если хочешь, можем отрепетировать речь перед выходом.

— Жаль, что ты не можешь пойти с нами. — улыбнулся я. — Для тебя работа на камеру стала вполне естественной.

— Так давай используем это. — вернула улыбку девушка. — Скажи, что подробности будут вечером, в Солдатской правде, а я свяжусь с руководством каналов, сообщу им о возможности онлайн трансляции. Сделаем съемку прямо в нашей разрушенной спальне, для контраста…

— Это хорошая идея. — подумав согласился я. — Значит вечером еще останемся здесь. Договорились, так и сделаем.

— О чем воркуете, голубки? — спросила Мальвина, войдя в комнату. — Я готова.

— Ну значит пойдем, нечего зря время тянуть. — сказал я, поднимаясь. — Василий, прикажи готовить фрегат к отлету. Через пятнадцать минут будем.

— Понял, ваше высочество, сделаю. — ответил адъютант. Я же взял супругу под руку, и как ей удается даже в учебной форме выглядеть так хорошо, и спустился к ожидающим нашего прихода журналистам. Тех оттесняла охрана из штурмовиков, но даже так, стоило нам появиться, как десятки камер сфокусировались на нас, а микрофоны на стойках нависли над плечами бойцов.

— Ваше высочество, как вы прокомментируете… ваше высочество! Седьмой канал! Посмотрите сюда! — раздался многоголосый крик, но я не обратил на него никакого внимания, встав на заранее подготовленное место. Небольшая площадка, над которой был установлен зонтик от дождя и снега.

— Хотел бы я пожелать вам доброго утра, дамы и господа, но, к сожалению, сегодняшний рассвет омрачен смертью ничем неповинных людей. Сегодня, в результате теракта, умерли обычные граждане империи. Такие же, как и большинство горожан. Они трудились, зарабатывая на пропитание своей семье и детям. — начал я, и все крики почти сразу смолкли. — К сожалению мы не в состоянии вернуть их к жизни, а потому единственное что можем сделать — побеспокоиться об их родных и близких, взяв под свою опеку. Увы, но это не вернет детям родителей, а матерям детей.

— Сегодняшний теракт, как и многие до него, в очередной раз показывает, что страдают во время таких акций — исключительно невинные. Те, кто не имеет никакого отношения ни к покушению, ни к претензиям нападавших. — продолжил я. — Теракт, от слова террор, должен нести ужас, но раз за разом они лишь делают наше общество злее, заставляя объединяться против общего врага. И сегодня мы в очередной раз стоим перед вами, говоря — мы не боимся. Никаким терактам, ни каким психам с бомбами, нас не сломить. Мы движемся к светлому будущему для всех граждан империи, и если её недоброжелатели надеются что мы отступим… этого не будет.

— В первую очередь, мы ценим жизни наших граждан. И дабы не подвергать соратников лишнему риску, я вынужден принять решение о переезде во дворец. Мы не отказываемся от публичных мероприятий, не прячемся и не скрываемся. — уточнил я. — Главная моя задача — чтобы невинные не пострадали. Кто хочет добраться до меня, я каждый день хожу в военную академию. Дерзайте. Еще раз, мои соболезнования родственникам погибших. Обещаю, мы найдем и накажем виновных.

— Ваше сиятельство, верны ли слухи, что в вашем особняке присутствовала новоявленная великая княжна Меньшикова? — спросила журналистка с седьмого канала, навсегда отрезав себе путь к интервью. — Вы с ней встречаетесь?

— Никаких комментариев. — верно поняв мой взгляд сказал Константин, перекрывший собой обзор камерам. — Я так же находился в особняке, надеюсь вы не станете предполагать, что встречаемся мы? Все подробности вы увидите в вечерних новостях и интервью каналу Солдатская правда…

— В целом, все получилось неплохо. — заметно поморщившись сообщила Ангелина, встретив нас в холле. — Только вот зачем было говорить про то, что тебя можно было достать в академии? Явно лишнее.

— Согласна. — тут же кивнула Мальвина. — А эту мелкую пакостницу я вообще больше видеть не хочу. Или она не понимала к чему ее вопрос приведет?

— Куда хуже, если она понимала и поступила так осознанно. — прокомментировала Ангела. — Но я не вижу зачем бы