Читать книгу "Игра Эндера - Орсон Скотт Кард"

– Мы ничего толком не знаем. Ты должна сама придумать.

– А что не в порядке?

– Это часть проблемы. Мы не знаем.

Валентина не смогла сдержать смех.

– Я не видела его три года! Все это время он провел с вами.

– Валентина, мое путешествие на Землю и обратно стоит больше, чем твой отец может заработать за всю жизнь. Кроме того, заменить меня даже на несколько дней довольно трудно.

– Один король увидел сон, – сказала Валентина, – но забыл какой. И он приказал мудрецам под страхом смерти растолковать его. И только Даниил смог объяснить ему, в чем дело, потому что был пророком.

– Ты читаешь Библию?

– В этом году мы проходим классику, переведенную на английский. Я не пророк.

– Если б я мог, я рассказал бы тебе все, что знаю про Эндера. Но это займет часы, а возможно, и дни. И потом, мне придется поместить тебя под стражу до конца войны, потому что все это строго секретно. Давай посмотрим, что я могу тебе рассказать. У нас в школе есть одна хитрая компьютерная игра… – И он рассказал ей про Конец Мира и запертую комнату и про лицо Питера в зеркале.

– Но ведь это компьютер, а не Эндер поместил туда портрет. Почему бы вам не спросить машину?

– Потому что она не знает.

– А я, значит, должна знать.

– Уже второй раз Эндер заводит игру в тупик. Приходит к задаче, не имеющей разумного решения.

– Первую он решил?

– Не сразу.

– Тогда дайте ему время – и он решит вторую.

– Не уверен, Валентина. Твой брат – очень несчастный маленький мальчик.

– Почему?

– Не знаю.

– Не много же вы знаете.

Какую-то секунду Валентина думала, что толстяк рассердится. Но он вдруг рассмеялся.

– Да уж, не очень. Валентина, почему Эндер все время видит в зеркале лицо Питера?

– Он не должен. Это глупо.

– Почему глупо?

– Потому что Эндер полная противоположность Питера.

– Объясни.

Валентина не могла ничего придумать. Подробные ответы на расспросы о Питере могут навлечь на заговорщиков большую беду. Девочка знала достаточно об окружающем мире, чтобы понимать: правительство не воспримет затею Питера как серьезную угрозу своему существованию. Зато оно может посчитать Питера ненормальным и отправить в клинику – лечиться от мании величия.

– Ты собираешься солгать мне, – понял Графф.

– Я не собираюсь больше с вами разговаривать, – ответила Валентина.

– И боишься. Почему?

– Я не люблю, когда меня расспрашивают о семье. Давайте оставим семью в покос.

– Валентина, я сейчас делаю все возможное, чтобы оставить твою семью в покое. Я пришел к тебе, чтобы не тестировать Питера и не мучить расспросами твоих родителей. Я пытаюсь решить наши проблемы здесь, на месте, и прошу помощи у человека, которого Эндер любит больше всех и которому он больше всех верит, возможно, у единственного человека, которому он верит. Если ты не согласишься, нам придется взяться за твою семью, и тогда мы будем действовать по своему усмотрению. Я пришел к тебе не с пустяками и так просто не уйду.

Единственный человек, кого Эндер любит и кому доверяет. Гремучая смесь боли, стыда, сожаления… Теперь она была сестрой Питера, тот стал центром ее жизни. «Для тебя, Эндер, я зажигаю огонь в день рождения. А для Питера исполняю его заветные желания».

– Я всегда думала, что вы плохой. И тогда, когда вы приходили забрать Эндера, и сейчас.

– Не притворяйся маленькой глупой девочкой. Я видел результаты твоих ранних тестов, а сейчас в Америке не наберется сотни университетских профессоров, способных соперничать с тобой.

– Эндер и Питер ненавидят друг друга.

– Знаю. Ты сказала, что они противоположны. Что ты имела в виду?

– Иногда Питер просто отвратителен.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он злой. Просто злой, и все.

– Валентина, хотя бы ради Эндера, расскажи мне, что такого злого он делает.

– Он часто угрожает людям, что убьет их. Нет, не всерьез. Но когда мы с Эндером были маленькими, мы оба боялись его. Он говорил, что убьет нас. Вернее, он обещал убить Эндера.

– Кое-что у нас есть в записях.

– Это из-за монитора.

– И это все? Расскажи что-нибудь еще.

И она рассказала ему, что происходило во всех школах, в которые ходил Питер. Он никогда не бил других детей, по все-таки мучил их. Выискивая, чего они больше всего стыдятся, рассказывал тем людям, уважения которых добивалась его жертва. Узнавал тайные страхи и сталкивал ребят с ними.

– Он и с Эндером так поступал?

Валентина покачала головой.

– Ты уверена? Что, у Эндера не было слабостей? Он ничего не боялся и не стыдился?

– Эндеру нечего было стыдиться.

И девочка заплакала, заплакала от стыда: она предала Эндера и забыла его.

Она опять покачала головой. Невозможно объяснить, каково думать о маленьком брате, таком хорошем, которого она так долго защищала, и потом вспомнить, что теперь она союзница Питера, его рабыня, помощница в деле, находящемся полностью под контролем Питера. «Эндер никогда не поддавался Питеру, а я переметнулась, стала его частью. Эндер никогда бы не согласился».

– Эндер никогда не уступал, – сказала она.

– Чему?

– Питеру. Он не хотел походить на Питера.

Они молча шли вдоль беговой дорожки.

– А разве Эндер мог стать похожим на него?

Валентина пожала плечами.

– Я ведь уже сказала.

– Но Эндер ничего такого не делал. Он был просто маленьким мальчиком.

– Да, и мы оба хотели… хотели убить Питера.

– Ага.

– Нет, не так. Мы не говорили об этом. Эндер никогда не говорил, что хочет. Я только думала, что он тоже… Я так думала, не Эндер.

– А чего же хотел он?

– Он просто не желал быть…

– Быть чем?

– Питер мучает белок. Он прикалывает их к земле за лапки, сдирает шкурку с живых, а потом сидит и смотрит, как они умирают. То есть он делал так раньше. Сейчас перестал. Но это было. Если бы Эндер узнал, если бы Эндер видел это, наверное, он бы…

– Спас белку? Попытался вылечить?

– Нет, он просто не смог бы: жертвы Питера всегда умирают. И Эндер не сумел бы отобрать белку. Но он был бы ласков с белками. Вы понимаете? Он бы их кормил.

– И они стали бы ручными, чтобы Питеру было легче их ловить.