Читать книгу "Утраченная планета и панк-мастер ржавых отходов - Снайпер Майора13"

– Алиса где?

Девушка с испугом и любопытством оглядела нас, цепляясь взглядом за оружие.

– Ее нет.

– Нет?

– К клиенту ушла.

– С чего, это, вдруг она сама пошла к клиенту?

– Не знаю. Сказала какое-то задание для тебя выполняет. Важный клиент.

Я почувствовал, как хватка на моей руке усилилась.

– Ладно, – в голосе Данилы я уловил тревогу, – как только придет, это, скажи пусть свяжется со мной.

Он уже было развернулся, как девушка спросила:

– А что, что-то плохое случилось? Ты кому-то объявил войну?

– Тебя не касается.

– А с другом что? Он какой-то… странный. Наркотой обкололся?

Данила как-то будто рыкнул, ничего не отвечая и развернулся к выходу, таща меня за собой.

Мы снова залезли в бульдозер, снова куда-то поехали. Следующей остановкой было какое-то совершенно безлюдное место с одним-единственным люком, ведущим в Нижний город.

– Сиди здесь, – Данила спрыгнул вниз, – я ща.

Его слова почему-то вернули меня в реальность. Я насторожился, начиная более-менее понимать, что он задумал:

– Эй, не смей, слышишь?

Я нащупал ручку двери, дернув. Дверь не поддалась.

– Эй! Не смей, слышишь!

Данила повесил через плечо базуку, проверил автомат и посмотрел на меня через лобовое стекло.

– Выпусти меня! Я с тобой! – я судорожно дергал дверь, которая была заблокирована.

– Хотел тебя, это, Алисе под присмотр оставить, ну да ладно… в бульдозере безопасно – ни одна пуля, если что, стекло не возьмет.

Он достал из кармана свои гогглы, надевая на лоб.

– Данила! Ты в своем уме? Ты всего один против неизвестно скольких! Не смей, слышишь, не смей оставлять меня здесь!

Он не слушал меня, уверенно зашагав к люку. Я метнулся к противоположной двери, дергая ее, но она так же была заперта.

Данила же сел на корточки, склоняясь над люком. Мне не было видно, что именно он делал, но он что-то достал из кармана, ковыряясь в механизме на приборной панели двери. Люк быстро поддался ему, и он прыгнул вниз.

Я обессилено рухнул на спинку сидения. Этот день точно решил меня погубить.

Спустя вечных минут десять, раздался сначала грохот, а потом, чуть погодя, выстрелы. Можно было различить не только автоматную очередь, но и ответную пальбу. Я схватился за голову, не в силах сделать совершенно ничего. Совсем скоро все стихло. Я упал локтями на колени, уткнувшись лицом в ладони. Снаружи я услышал приближающиеся шаги, но не поднимал головы – не хотел смотреть, словно боясь приговора. Дверь кабины распахнулась, и на водительское сидение с шумом плюхнулся Данила. Наконец оторвав лицо от ладоней, я повернул его в сторону панка. Он тяжело дышал, запрокинув голову на спинку кресла. Он испытывал боль – видно было по гримасе на лице. На его щеке были следы крови, не его, чужой. Я опустил взгляд и увидел бордовое пятно на его светлой рубашке под плащом, оно располагалось чуть ниже ребра. Пятно расползалось по ткани.

– Ты ранен. – констатировал я.

Мужчина поднял голову, вставляя ключ в зажигание.

– Данила, ты ранен. Ты… в порядке?

– Я убил их. Убил их всех. Весь отдел гребанной безопасности. Всю охрану. Всех палачей. Я отомстил.

Хоть я не хотел никакой мести, но от его слов мне стало легче. Тяжесть с моих плеч немного спала. Я даже будто улыбнулся краем губ.

– Твой отец… мы, это, не успели… ну…

Эти слова снова прошибли меня. Я за секунду словно окаменел.

– Ты хочешь увидеть его? Ну, тело.

Я дергано кивнул. Данила тут же завел мотор, и машина сорвалась с места.

Бульдозер быстро донес нас до очередной свалки. Чем больше я вглядывался в «свалку» перед собой, тем больше меня прошибал холодный пот. Впереди была огромная гора человеческих тел. Сквозь стекла просачивался характерный запах разложения. Данила плавно остановил машину, глуша мотор.

– Сюда, это, «охранники» выкидывают всех убитых. Раньше их сжигали, чтобы вонь не разносилась на всю округу, а сейчас, это, им стало плевать. Все равно пустой район.

Я спрыгнул из кабины. Данила продолжал что-то мне говорить, наверное, так пытаясь меня то ли отвлечь, то ли успокоить. А может, он себя пытался отвлечь и успокоить, я не знаю, да и это сейчас волновало меня меньше всего.

Я натянул на нос шарф, ведь вонь становилась невыносимой. Но не этот смрад тормозил меня, заставляя двигаться на ватных ногах. Я боялся увидеть там мертвое тело своего родителя. Хоть я и знал, что непременно найду его на вершине горы трупов, но не хотел это принимать. Где-то совсем в закромах своей души, я надеялся, что каким-то чудом мой папа сумел выжить. Сумел сбежать.

Позади послышался хлопок дверью. Обернувшись, я увидел, что Данила тоже побрел к горе трупов, держась за кровоточащий бок. Я мгновение промедлил, смотря на ее вершину. Мое сердце сжалось, пропустив пару ударов. Ноги и руки налились свинцом. Даже зловонный запах уже мало причинял мне дискомфорт.

Среди людской массы, я увидел своего отца. Мелкая дрожь по всему телу каким-то образом привела меня в чувства, и я сорвался с места, пробираясь к телу. Оно лежало почти на самой вершине. Я затормозил, не зная, как к нему подступиться. Пока я размышлял, Данила нагнал меня. В отличие от меня, но не задумывался ни секунды, уверенно наступая на чью-то полусгнившую голову. Панк молча обернулся, подавая мне руку. Я посмотрел сначала на его окровавленную ладонь, потом на трупы и на тело отца, и понял, что другого способа нет. Игнорируя протянутую руку, я со вздохом начал карабкаться вверх по трупам.

Тело отца распухло и пожелтело на солнце. Я все еще не мог поверить во все это. Не мог поверить, что хватаю под руки остывшее тело, не мог поверить, что тащу его, идя по головам мертвых людей.

Кое-как, мы с Данилой спустили папу вниз. И тут на меня накатило. Я упал на колени, полностью обессиленный и опустошенный. Стянув на подбородок свой шарф, я зачем-то начал тихо звать отца. Перед глазами все плыло от слез, которые уже во всю капали мне на жилетку.

– Мне, это… жаль…

На мое плечо легла ладонь. Почему-то, на меня нахлынула такая злость, которую я никогда не испытывал ранее. Я дернул плечом, рывком скидывая чужую ладонь. Данила тут же отпрянул, словно его током ударили. Он опустил глаза и побрел обратно к бульдозеру, оставляя меня наедине со своим горем.

Но не на Данилу я испытывал злость, а на себя. Мне все говорили, чтобы я не лазил по поверхности. Отец и сам Данила как один твердили мне, что это опасно, и предупреждали, чем все закончится, а я, одурманенный псевдосвободой и приключениями, наплевал на все. Меня вел собственный эгоизм. Поэтому, мой отец погиб. Из-за меня.