Читать книгу "Раненые звезды - Сергей Котов"

Чжан рассказал много интересного о своем детстве. И вообще, оказался на удивление общительным человеком – после того, как первоначальные барьеры рухнули, благодаря очень грамотным и профессиональным действиям Лилиан. Интересно, кстати – она действительно так виртуозно умела обращаться словами, или же нам всем что-то вкололи, пока делали тесты? Нечто, снимающее барьеры в общении? Гадать бесполезно. А проверить невозможно. Так что единственное, что оставалось делать – это максимально использовать ситуацию, чтобы получить преимущество.

А самым значимым преимуществом могла быть только всеобщая симпатия.

Пожалуй, мне было легче, чем остальным. Тренерский опыт сказывался. Работа у меня была такая – вызывать симпатию. При этом парадоксальным образом я, вероятно, был единственным участником, который сохранил свою огромную тайну.

Надеюсь, никто так и не догадался, что я видящий. Лилиан удивительным образом построила беседу: я много рассказывал о своем прошлом в ВДВ, и обучении в Центре подготовки космонавтов. При этом несколько лет тренерской работы, увлечение военной археологией и обстоятельства знакомства с Катей остались в тайне ото всех.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

После заката мы разбрелись по своим каютам. Однако сразу лечь спать, как я планировал, не удалось: пришла Катя, и предложила пройти на палубу.

Формально во время буксировки выходить на открытое пространство запрещалось. Но остановить нас никто не рискнул.

– Разговор не может считаться полностью защищенным, – сказала Катя, повернувшись в сторону моря, – но мы рискнем.

– Ты знала про другие тюрвинги? – спросил я.

– Да, – она кивнула, – формально мы не знаем их спецификации. Но наша организация более могущественна, чем может показаться в начале. Кое-что удалось выяснить. Тюрвинг китайца, кажется, самый опасный.

– Это который вызывает всеобщее обожание? – спросил я.

– Не обожание, – Катя покачала головой, – любовь. Самую настоящую. Поэтому единственное, что мы можем рекомендовать: не пытайся им завладеть.

– Он же, вроде бы, в Японии хранился, – я нахмурился, – и что, японцы вот так запросто передали его китайцам? Не верю! Это не возможно в принципе!

– Все несколько сложнее, чем тебе кажется, – Катя покачала головой, – думаю, японцы были счастливы от него избавиться. Учитывая предысторию. К тому же, я не знаю точно, что им предложили, но, судя по всему, нечто очень существенное. Скорее всего, территории.

– Ясно, – кивнул я, – у американца, получается, меч – маньяк? Значит, они все-таки нашли хозяина, да? Но как он собирается использовать его в космосе, на космических расстояниях?

Катя всплеснула руками.

– Мы не знаем, – ответила она, – возможно, тюрвинг – просто предлог, чтобы получить место в экспедиции. Возможно, они ведут свою игру, всегда это имей ввиду.

– Но как? – я пожал плечами, – на что можно рассчитывать, если опасность угрожает всем?.. – спросил я, и тут же догадался: – разве что на переговоры.

– Именно, – улыбнулась Катя, – в общем, держи ухо востро. Не исключено, что у них есть некоторые иллюзии, будто им есть, что предложить.

В этот момент мне самому в голову пришла одна очень неприятная мысль. И я приложил все усилия, чтобы на моем лице ничего не отразилось – очень уж страшной и очевидной она была.

На борту собрали все три тюрвинга, заодно с хозяевами. А что, если мы – это и есть попытка переговоров? Если мы – это выкуп, в обмен на спокойствие всех остальных?.. Это все объясняет: и скомканность брифинга, и отсутствие нормального представления и субординации в команде, и даже подключение докторши-мозговеда в последний момент! Но тогда зачем сохранять в тайне то, что я видящий? Да, нестыковка.

– Где ты будешь во время старта? – спросил я.

– На борту, в укрытии, – Катя улыбнулась, – ты не подумай, что на случай аварии останешься без поддержки.

– Спасибо, – кивнул я.

– Да не за что. А теперь давай в каюту, и попробуй как следует выспаться. Что-то мне подсказывает, там, наверху… в общем, это не будет легкая прогулка. Имей ввиду.

– Я уже свое отбоялся, – сказал я, – еще там, в челноке. И позже, когда понял, чем все могло закончится.

– Вот и отлично, – кивнула Катя, потом неожиданно прильнула ко мне, и поцеловала в щеку.

В следующую секунду она исчезла, оставив меня недоуменно глотать морской воздух, насыщенный солеными брызгами.

Однако и на этой встрече мои приключения накануне старта не закончились.

Я вернулся в каюту, принял душ, и с удовольствием забрался под мягкое, пахнущее стерильностью одеяло. После чего под мерное и тихое гудение кондиционера провалился в неглубокий сон.

Меня разбудило негромкое нарочитое покашливание. Я открыл глаза, но не спешил шевелиться, оценивая обстановку.

– Я вижу, что вы проснулись, – сказал шепотом незнакомый мужской голос; говорили на русском, но с сильным акцентом, принадлежность которого я определить затруднился.

Я вскочил с постели, и уже готов был схватить незнакомца в захват, но тот ловко отпрыгнул в сторону, и выставил вперед раскрытые ладони.

– Не стоит! – сказал он, – я на вашей стороне!

Он был одет в полностью черный комбинезон и балаклаву с прорезью для глаз.

– Пять секунд на объяснение, – коротко сказал я.

Вместо ответа незнакомец указал на столик, установленный напротив иллюминатора.

– Я оставил материалы, которые вам попросили передать, – пояснил он, – через полчаса они самоуничтожатся. Я просто исполнитель, и не знаю подробностей, но эта информация критически важна для вашего выживания, – не беспокойтесь, на время нашего разговора и ознакомления с документами все подслушивающие и подсматривающие устройства в каюте забиты ложными данными. Ровно через полчаса эта защита исчезнет. Так что не мешкайте.

Я подошел к столику, и включил вмонтированную в столешницу светодиодную лампу. Потрогал простую папку из черного пластика. Потом обернулся и успел спросить: «Кто вы такой?» Но незнакомца в черном комбинезоне уже и след простыл.

«Ниндзя гребанный», – пробормотал я, и занялся изучением папки.