Читать книгу "Ботан - Ната Радуга"

— Стас, что-то случилось? — сразу ответил он.

— Да!

Артём пошевелился, и я отошёл на шаг.

— Ты можешь приехать? Разговор есть.

— Конечно, — обеспокоенно ответил он.

— Я у Артёма, адрес скину…

— Я знаю, где он живёт.

Ну, кто бы сомневался.

Приехал отец через полчаса, тихо пробравшись на кухню, я закрыл дверь и рассказал о случившем.

— Нам, скорее всего, придётся уехать, похороны организовать и забрать его сестру. Ребёнок-то маленький и сейчас среди незнакомых людей. Артём не справится в одиночестве.

— Может, останетесь там, пока с Вороном не разберёмся? — спросил он меня. — Ты от него не отойдёшь теперь, я так понимаю.

— Не отойду, я ему нужен сейчас как никогда. А он мне нужен, я больше не могу. — Сидя там с ним, на диване, наблюдал за его неспокойным сном… Вообще не понимаю, откуда у меня такая выдержка. Как я был без него всё это время?

— Понимаю.

Сомневаюсь, он никого в этой жизни не любил. Не так, по крайней мере.

— Нам недолго осталось, всё решится в ближайшие дни.

— Как быть с документами? — Я вроде как должен присутствовать.

— Подпиши и позвонишь Воронцову, вручишь ключи, так сказать, и всё, дальше моя забота.

Надо кого-то оставить с Тёмой, одного его нельзя оставлять.

— Завтра сделаю, сегодня не могу, да и поздно уже.

Отец кивнул и встал со стула. В этот момент дверь открылась, и в кухню зашёл сонный Артём. Он смотрел в недоумении то на меня, то на отца. Я в два шага оказался возле него.

— Ты как? — коснулся его плеча.

— Нормально. — Он кивнул и опять посмотрел на папу.

— Это Алексей Черняев — мой отец. — Я увидел удивление в его глазах. — Папа, это Артём — мой… мой Артём.

Отец протянул руку Тёме и тот пожал её.

— Приятно познакомиться, — сказал папа. — Примите мои соболезнования.

Я почувствовал, как Артём напрягся, но кивнул, не сказав ничего.

— Я пойду.

Проводил отца и вернулся на кухню.

— Тём?!

Он сидел там, где не давно сидел я.

— Давай, ты сегодня поешь, примешь душ и ляжешь спать, а завтра мы поедем за твоей сестрой.

Он поднял просто огромные от удивления глаза на меня.

— Ты поедешь со мной? — спросил он, не веря в сказанное.

— Поеду. — Я взял его руку в свою. — Я больше никогда так не поступлю, я тебе всё объясню потом. Просто верь мне. — Собрался с духом. — Я тебя люблю! — сказал.

Я это, сука, сказал!

58

Артём

Я, возможно, просто сплю или успокоительные так действуют.

— Что ты сказал? — Мне надо убедиться, что я не расслышал.

— Тём! — напрягся Стас. — Я сказал правду.

Не надеялся же я, что он повторит?

— Я просто… Это нелегко.

Ну в это можно поверить.

— Ты это сказал из-за того, что сегодня…

— Нет! — рявкнул он. — Я не настолько конченый идиот, — нервно ответил.

— Извини, — отвернулся я. — День тяжёлый.

Это мягко сказано.

— Знаю, иди сюда. — Он приблизился ко мне, я обнял его и уткнулся носом в его торс.

Мы просто так простояли какое-то время, то есть Стас стоял, а я сидел на кухонном стуле и наслаждался его поддержкой. Как он оказался там, на улице, и зачем вообще приехал, я думать не хочу. Главное, что он здесь, рядом, его объятия — самое действующее лекарство. И он меня любит!

— Тебе не помешает горячий душ, — почти шёпотом сказал он.

— Да! Иду.

Мне это точно не помешает

— Я пока нахимичу что-то поесть.

Это точно тот Стас?

Я встал со стула и оказался лицом к лицу с ним, мы смотрели друг на друга. Почему-то ситуация оказалось неловкой, что-то сдержало нас от следующего шага, от прикосновений губ. И мы оба разошлись в разные стороны, я в ванную, а Стас к холодильнику.

Мои родители умерли!

Я не успел к ним поехать. Я не успел их обнять, попрощаться. Не сказал им спасибо за всё. Не сказал, что люблю. Я не увижу больше милое лицо мамы. Не услышу больше заразительный смех отца. И его постоянные «Не сдавайся никогда!», «Всегда только вперёд», «Упал-поднялся, отряхнулся и сделай вид, что так надо было». А мама… Как я буду без её вопросов, покушал ли я, не болит ли чего? Без её любви? Почему? Почему всё именно так?!

Я должен взять себя в руки, мне сестрёнку нужно забрать и вырастить из неё достойного человека. Родители не одобрили бы моё нытьё, они учили быть сильным и преодолевать любые трудность. Естественно, к потери близких людей никто не может быть готов, это тяжело и болезненно.

Вышел из душа, вытерся и одел домашние штаны, из приоткрытой двери шёл вкусный запах… Пиццы? Интересно. Зашёл на кухню и увидел, как Стас носится по кухне, что-то ища. Это было весьма забавно, особенно, что он на что-то ругался себе под нос.

— Помочь?

Он резко повернул голову и осмотрел с головы до ног, задержавшись на моей груди.

— Нет, — достал полотенце из шкафа и вытащил противень из духовки. А я пошёл в спальню и одел футболку, что потерялась по дороге в ванную.

— Заказал? — кивнул на аппетитную пиццу на столе.

— Заказал, только привезли холодную, вот пришлось разогреть, — нервно ответил он.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я и принялся кушать.

— Хуйня! Прости, — тут же извинился.

— Нормально всё. Я привыкший, — улыбнулся. — Ты правда поедешь со мной?

— Конечно, — уверено посмотрел в мои глаза. — Сколько ты говорил твоей мелкой?

— Полтора года, — надеюсь с ней всё в порядке.

59

Дальше мы ели в тишине, с трудом впихал в себя два куска пиццы под пристальным взглядом Стаса. Надо, говорит и всё! Он сам убрал со стола и стал мыть посуду. Я встал со стула, подошёл к нему и обнял сзади, Он застыл, тело напряглось и, кажется, даже не дышал. Коснулся губами места за ухом, спускаясь ниже к шее. Грудь под моими ладонями начала вздыматься, и он положил тарелку, которую держал в руке, в раковину.

— Артём, — с хрипотцой в голосе он повернул голову в мою сторону. — Не надо, — надо! Мне это необходимо.

— Пожалуйста, — шепнул я, смотря в его глаза.

Он смотрел на меня, и я видел, как он борется со своими желаниями, с самим собой. Потянулся к его губам, и меня тут же стиснули в объятиях, прижали так, что было трудно дышать. Обвил его шею руками и углубил поцелуй, просовывая язык ему в рот. Стас схватил меня за голову и взял инициативу в свои руки. Не отрываясь от моих губ, он медленно толкал меня назад, пока я не упёрся в стол. Он тут же схватил меня под ягодицы, поднял и усадил на стол, раздвигая мои ноги.