Читать книгу "Новые эльфы - Владимир Мясоедов"

— Это не похоже на вьюгу, — кивнула Шура на творящийся за входом в пещеру песчаный хаос. Из «похода за добычей» девушка вернулась с такими трофеями, которых бы не постыдился и младший орочий вождь. Драгоценности, навешанные на ее шею, уши, руки и даже левую ногу (очень красивый браслет, ну просто очень, сразу видна работа древних мастеров), вполне позволяли купить на деньги от их продажи табун самого лучшего скота или полные доспехи гномьей работы, выкованные в пламени дракона и зачарованные магистром магии. Келеэль, когда мельком просматривал сцены изъятия ценностей у преступников, был даже неприятно поражен. Он надеялся, что создаваемые им тела, как и их обитатели, будут, по крайней мере, какое-то время в безопасности как от физических, так и от психических заболеваний, но у этой эльфийки при виде сокровищ глаза буквально пылали жаждой золота, больше свойственной гномам.

«Любопытно, — задумался Келеэль, а почему каждая раса чаще всего имеет какие-то типичные пороки? Гномы часто скупы, орки легко впадают в неконтролируемое бешенство, мой народ подвержен разным маниям, люди так вообще могут все это совмещать… Природа этих заболеваний кроется в том, что такими нас сотворили боги. Но вот почему они сотворили нас именно такими? Нет ответа. Жители Неба тоже меняются в своем составе, пусть и медленно, и о делах своих воистину великих предшественников знают удручающе мало. Или просто не хотят рассказывать?»

— Конечно, это не снегопад, — согласился с эльфийкой шаман, с видимой гордостью косясь на кружащийся в вихре песок. — Но для духов пустыни воззвание к их почти полным антагонистам — это все равно что для демократов коммунистический лозунг. «Крепкий орешек» помните, где один белый тип ходил по Гарлему с плакатом «Ненавижу черномазых»? Вот примерно тот же принцип я использовал. Естественно, духи пустыни взбесились.

— И долго они так будут буйствовать? — спросила Настя, прислушиваясь к завываниям ветра. Она, пожалуй, единственная из этих эльфиек соответствовала представлениям общества Западного леса о том, какой должна быть порядочная девушка. Тихая. Скромная. Вежливая. Почти незаметная. Да плюс к тому пытается помочь всем нуждающимся.

— А пес его знает. Чего встали? Начинаем готовить оборону! Для хорошего мага пройти через этот песок не проблема!

Буря утихла только через двое суток. К этому времени пещера могла бы уже выдержать небольшой набег орков. Небольшой. Десятка на три-четыре всадников. Во всяком случае именно такое впечатление сложилось у Келеэля, увидевшего, сколько ловушек умудрились на ровном месте соорудить эльфы. Причем магических среди них было всего две-три. Да и те были собраны на основе наиболее примитивных артефактов. Но остальные! Самострелы из кусков веревки, падающие камни, ямы-ловушки и даже несколько рвов с водой! Определенно, это было очень странно. Так укреплять свой лагерь стали бы скорее дварфы, чем эльфы. Хотя… друидов же среди них нет, а значит, пришлось пользоваться тем, что могли соорудить на пустом месте. То есть механикой.

Но, вопреки ожиданиям Михаэля, ни сразу после окончания бури, ни через день после нее никто к ним так и не пришел. Жители города разобрались, что послужило причиной беспорядков. Но они не разозлились. Они испугались. Продемонстрированная гипнургом мощь была принята за эльфийскую магию. Местные маги, подумав, признали, что с такой силой им не тягаться. Во всяком случае без больших потерь не обойтись. И претензий выставлять не стали. Подумаешь, бушующие горожане разбили пару окон, зато удалось узнать, куда пропало несколько ценных артефактов и кто из собратьев нечист на руку. У жрецов была аналогичная ситуация. Стража скрипела зубами, но без существенной, очень существенной магической поддержки предпринимать что-либо против эльфов не решалась. Воры, оценив потери, возможно, и желали бы расквитаться, но… Те, кто попался Семену на пути, в большинстве своем уже были казнены. Меньшинство сбежало из города, а оставшиеся вовремя вспомнили про одну очень известную черту эльфийского характера: мстительность. Истории про то, как изощренно перворожденные могут мстить своим врагам, уступали лишь аналогичным историям о другой ветви этого народа. О дроу. Преступники, по всей видимости, решили, что жизнь дороже. Или просто копили силы для реванша. Ну а простые жители… для них изменилось немногое. Разве что воровали теперь меньше, да на улицах по ночам стало безопасно. На какое-то время.

Осмелевшие эльфы сделали одну вылазку за пределы своего убежища. Вторую. Третью. На них не нападали. Скорее уж от них пытались убраться как можно дальше. Но группка путешественников быстро нашла, как обратить на себя внимание. Привлеченные звоном золота наемные работники очень быстро восстановили внутреннее убранство жилища перворожденных до состояния, которое можно было назвать только одним словом: роскошь. Накопленные за одну ночь богатства вполне позволяли маленькой колонии прожить безбедно еще лет сто.

В глубине пещеры, в той ее части, где с ухода гномов почти никто не появлялся, Михаэль обустроил лабораторию. И то, что в ней происходило, заставляло Келеэля довольно щуриться. Знания, обрывки которых проскальзывали в его речах, формулировки законов физического мира и принципы работы непонятных устройств, которые пытался соорудить и заставить работать в новом мире шаман, были ранее неизвестны эльфийскому архимагу.

К ладье, на которой лежали покойные, приблизились ближайшие родственники, знаменуя этим конец церемонии. «М-да, неприятное зрелище, — признал волшебник, — понимаю. Но ничего. Следующие трупы гильдейских чинуш придутся на счет убийц. Они обычно работают чище».

Глава 8

После той памятной ночи, когда небольшая компания эльфов обогатилась, прошел почти месяц. Жизнь в городе Тенелок вошла в свою колею и затихла. А вот академия, немного успокоившаяся после трагической гибели кафедры алхимиков почти в полном составе, снова бурлила, как котел. Одного из старших магистров, лишь недавно заслужившего этот титул, нашли у него дома с перерезанным горлом. Часть слуг была убита, часть ничего не помнила, но щеголяла большими шишками на затылках. Пропали многие ценные вещи. И записи. Лабораторию, размещенную в подвале дома покойного, тоже вниманием не обделили. В общем, складывалась типичная картина устранения конкурента.

Даже сам пятитысячелетний волшебник придерживался бы этой версии, если бы лично не записывал приметы и адрес усопшего для одного очень специфического ордена, зарабатывающего себе на жизнь устранением сильных мира сего. Естественно, убийц давно бы разогнали, если бы не хорошее прикрытие. Очень хорошее. Их резиденция располагалась в одном из немногочисленных драконьих городов. Каким путем был заключен этот союз, архимаг не знал. Первые упоминания об ордене темного пламени встречались в хрониках за две тысячи лет до его рождения. Взаимовыгодное сотрудничество устраивало, судя по всему, обе стороны. Орден мог не бояться за свою цитадель, а драконы — за подрастающее поколение. У расы разумных ящеров был очень большой недостаток. Они были настолько пропитаны магией, что ужасно ею фонили. Мужчины больше, женщины меньше. Если обычные рептилии и птицы откладывали яйца и высиживали их или, на худой конец, охраняли, то драконы так поступить не могли. Их естественный магический фон безнадежно уродовал еще не родившихся детей, вызывая многочисленные мутации. Любые другие существа погибли бы, но драконы были слишком живучи… Келеэль лично видел двухголового дракона, а судя по легендам крылатого племени, бывали и куда более запущенные случаи.