Читать книгу "Ксенотанское зерно - Константин Костинов"

Якоб пошел к повозке, осторожно ступая. Хотя надобности в этом не было, не услышит же Подмастерье его шаги из комнаты.

Ну его, странного человека, вместе с его странностями. Якоб уже всерьез сомневался, человек ли его попутчик.

Парень подошел к своей повозке с волами. На ней, болтая босыми ногами, сидел Подмастерье.

– Куда едем? – бодро спросил он.

– Да я… – Якоб по-настоящему растерялся. Ведь даже если попутчик не спал и сразу же спрыгнул с кровати и побежал вслед за Якобом, то никак не успел бы оказаться здесь раньше.

– Нет, если нужно, готов помочь собраться.

– Да нет… Просто решил проверить, не украли ли повозку.

– А-а… Ну, пойдем спать дальше?

– Ага…

Якоб сорвался с места и побежал к дверям трактира. Заколотил в них, пока не открыли, наплел что-то невразумительное недоумевающему хозяину, оглянулся – Подмастерье помахал рукой от повозки, – и кинулся бегом в комнату.

Подбежал, открыл дверь…

Подмастерье поднял голову, сдвигая шляпу:

– Чего тебе не спится?

Долгое напряженное молчание.

– Что?

– Убит один из монахов, ваше величество.

– Я не глухой и не идиот. Как это могло произойти?

– Шарук…

– Я не спрашивал, кто убил монаха. Я спрашиваю, как это могло произойти!

– Ваше величество…

– Для чего? Для чего я бодался с епископами, открывая ваш монастырь? Рыскал, как волк, по всей стране, в поисках подходящих людей, тратил силы, деньги на их обучение? Для чего? Чтобы моих, моих монахов убивала первая попавшаяся девчонка, нахватавшаяся основ колдовства?!

– Ваше…

– Да, отец Тестудос! Да! Мое! И именно мое величество спрашивает вас, как это могло произойти?

– В свое оправдание могу сказать, ваше величество, что свидетелей битвы, кроме наших братьев, не осталось. Значит, репутация монастыря не пострадала.

– Репутация! Подождите… Репутация…

– Ваше…

– Подожди, Август. Репутация… Наших монахов считают чрезвычайно сильными охотниками за колдунами, ведьмами и нечистью. Так?

– Так.

– Значит, если кто-то узнает, что в схватке с колдуньей погиб шварцвайсский монах, то в первую очередь подумает, что колдунья была крайне сильна… Сколько у наших противников колдуний?

– В последнее время мы нашли трех, к сожалению, уже убитых. Среди наших противников особой паники по этому поводу нет, так что колдуний у них хватает. Можно предположить, что остался по крайней мере десяток, а то и больше.

– Откуда они их берут, выяснили?

– Нет.

– Плохо. Откуда они берутся – неизвестно, сколько их – неизвестно, каковы их возможности – неизвестно…

– Ну, то, что они подчиняются всем законам колдовства – установили.

Смешок.

– Не отвлекайте мое величество от рассуждений!

Смешок.

– Август!

– Молчу, молчу…

– И прекрати ухмыляться! Значит, действуем так…

– Не подействовало?

– Похоже, у нее есть при себе что-то медное.

– Не ожидал от девушки из благородной семьи веры в крестьянские сказки.

– Я думаю, нам опять подгадил тот крестьянин.

– Его ищут?

– Фукс.

– Фукс…

– Она старательная.

– Да, я знаю. Вот только своенравная, наглая и непослушная.

– Да они все такие.

– Сколько у нас осталось ведьм?

– После того, как монахи убили Лени, – двенадцать.

– Мало.

– Нам осталось подождать месяц. Ирма – у нас, большинство дворян – за нас, грибница ползет по столице. Что нам может противопоставить король? Личную гвардию да шварцвайсских монахов. Монахов выбьют девчонки, а гвардия… Ничего она нам не сделает.

– Я знаю, что гвардейцы ищут девчонку. Что, если…

– Нет. Они ищут по городу мои тайные особняки… два уже нашли. Но к тому, в котором спрятана Ирма, я не имею никакого отношения. Пусть ищут.

– Остаются только два затруднения. Добровольное согласие и третья сила.

– Добровольное… Да, жаль, что с грибницей не получилось. Ничего, я попробую поговорить с ней сам. А третий… На него выведет крестьянин, когда Фукс его поймает.

– Хорошо.

Столичный рынок – это вам не рынок маленького городка вроде Штайнца. Если тот походил на помесь ада и рая, то этот – на сам ад.

Здесь только ряды, в которых продавалась глиняная посуда, занимали больше места, чем вся деревня Черный Холм. А ведь здесь торговали не одной посудой.

Одежда, обувь, часы, посуда, стекло, кони, птица, железо, медь, серебро, камень, корзины, телеги, травы, овощи, яблоки, бутылки, пиво, рыба, мясо, молоко…

И ведь никто же не стоит молча.

Орут продавцы, расхваливая товар, орут покупатели, яростно торгуясь, орут нищие, требуя подачку, орут обнаружившие, что нищие подачку могут взять и без спроса…

Якоб, уже оглушенный, без единой мысли в голове, плелся за ведущим его Подмастерьем, стараясь запомнить дорогу, чтобы суметь добраться до повозки.

– Так, вот здесь у нас ряды с зерном. Можешь посмотреть, только я тебя умоляю: не покупай ксенотанского зерна, пока я не скажу, что оно настоящее. Договорились?

Якоб заторможенно кивнул.

– Ну и отлично. Походи пока, а я загляну к знакомому.

С этими словами Подмастерье скрылся в узком закутке между рядами.

Парень постоял немного… Нет, возвращаться не собирается.

Тупое, замученное выражение мгновенно исчезло с лица Якоба. Он развернулся и ловко ввинтился в толпу, возвращаясь к повозке.

После ночной беготни Якоб твердо уверился, что Подмастерье – колдун. А от них ждать ничего хорошего не приходится. Вспомнить хотя бы, сколько натерпелись крестьяне Черного Холма от старого мельника. Нет, бежать, бежать, бежать…

Из-за штабеля мешков с зерном за спиной Якоба выглянула знакомая шляпа. Блеснула улыбка.

Якоб почти подбежал к своей повозке. На ней, болтая босыми ногами, сидел Подмастерье.

Парень замер.

Ничего не говоря, развернулся и пошел обратно. Уже понимая, что, придя к зерновым рядам, обнаружит Подмастерье там.

Парнишка, охранявший стоянку с повозками, неожиданно шарахнулся. Покажется же такое…

Вроде бы только что на одной повозке, запряженной двумя спокойными, как валуны, волами, сидел человек в странной шляпе. И уже нет никого. Только крупный ворон взлетел в небо и захлопал крыльями.