Читать книгу "Во власти речных ведьм - Ирина Арбузова"

В ответ слышалось бессловесное бормотание на разные лады. Мы следовали на расстоянии, ожидая положительного результата. Когда в очередной раз прозвучал пароль «дай мне то, что я должна», из проруби заорала какофония семи голосов.

– От-чот!!

– За Седмицу! – пронзительно подтвердила наша Катюша-проводница. И крикнула нам: – Быстро прыгаем!

Дядя Сережа со мной на руках нырнул первым. За ним десять призраков. Они окружили нас плотным кольцом, и все равно внутри ведьминой проруби тряхануло нешуточно. Пришлось собой пробивать черный обмораживающий лед. Семь зеркальных слоев. Их острые куски разлетались в разные стороны. Мы быстро погружались. Хотя на самом деле нас выкидывало наверх – кажется, прямо в ад! Впереди горела зеленым пламенем Седмица. Это было видно даже через тяжелую темную воду ведьминой проруби. Испепеляющие языки смерти уже доставали до нас. Они нагревали, топили черный лед. Неужели Седмица разразится катастрофой? А что, если, взорвав их дом здесь, мы уничтожили сами себя?! Я зажмурила глаза. Мое тело и душа заледенели от холода и ужаса!! Вдруг почувствовала сильные руки:

– Изыдь, мертвяки! Щас всех по гробам распихаю! Даша, я запретил тебе на Седмицу ходить! Слышишь? Ты меня слышишь?! – Родной голос.

Я открыла глаза. Олежка! Мой муж, любимый, единственный. Он обнял и стер слезы со щеки. Испугался за меня… Конечно, все правильно. С моей стороны, да, это было безрассудством. Какая же я счастливая: дома, вроде цела и ребеночек тоже, и муж ругает, значит, любит.

Нас действительно выбросило за развалившейся Седмицей из ведьминой проруби. На берегу суматоха. Собралось больше народа, чем утром. Конечно и Седмица, как из жерла вулкана полыхающая странным зеленым пламенем, привлекла всеобщее внимание. Как кильку из просроченной банки, ведьмина дверь продолжала выбрасывать мертвяков-призраков. Они пока еще были видимы, начиная еле заметно угасать на воздухе. Многие страшно смердили тухлой рыбой, но нашлись родственники, заключившие их в объятия. Обернулась, увидела Катю и Семена – выбрались! Дед Матвей был несказанно рад:

– Катюша, эт-само, что ж долго так?

Она ему что-то рассказывала. Он слушал с открытым ртом: «вот-те, эт-само» только и было в ответ. Маринка уже притащила мне пальто и резиновые сапоги.

– Я сказал валенки! – укоризненно шикнул на неё Олег. – Сейчас…

– Очухметь! – перебила она его.

Маринкино кукольное личико задеревенело больше обычного. Все, абсолютно все смотрели на Седмицу. Качаясь, она медленно плыла к берегу. Скала! Зеленое пламя распушилось на ее черепе, как павлиньи перья. Горячий ветер доставал и до нас. Внутри, в пустых каменных глазницах гулко завыло, заревело голосами речных ведьм. Приближаясь, Седмица оседала, крошилась. Из неё истекала серо-бурая раскаленная лава. Испаряясь, шипела речная вода. Разгоряченные стреляющие камни булькали у самой кромки, и, перелетая, рикошетили в песок. Боязливо отступающие люди даже ахнуть не успели, как Седмица взорвалась! Развалилась на куски. Бесшумно, но мы оглохли! Даже плеска каменных глыб в реку не было слышно. Пугающий странный эффект! В уши словно воду залили. Горящий зеленый хвост пламени расплющило. Он самостоятельно завис в нескольких метрах над речной гладью. Ощетинился черными косыми зубцами. Затем сложился и свернулся в спираль. Огромная горящая пружина подпрыгнула и вонзилась в небо. Врезаясь в пространство, мигнула и исчезла, ослепив нас вспышкой. От каменных головешек теперь пошел черный дым. Он соединялся с паром от реки, где остывали остатки Седмицы. Пенная лава удивительно быстро застыла. Волнистой лестницей она протянулась до самого берега. По ней в дымовой завесе, которую ветер гнал от реки, задвигались неясные силуэты. Отчетливо забулькало, зашлепало – воды там было по щиколотку. Кто-то брел к нам! Все замерли, ожидая, кто появится на свет божий. Первой вышла на берег невысокая немолодая женщина в старо-русском сарафане. Русые волосы убраны в красивый цветастый платок. Глаза васильковые смотрят прямо и решительно. За ней, утыкаясь в спину, целая ватага ребятишек разного возраста. Женщина подождала, когда все переберутся из воды на берег. Пересчитала их, как курица-наседка. Зрелище непонятное, поразительное, загадочное! И тут стенания и плач начался:

– Гришенька, сынок!! – первой заголосила Мария, жена нотариуса. Да и сам Вольдемар Анатоьевич, запинаясь по песку, кинулся к пареньку лет четырнадцати.

Сразу же разобрали и еще нескольких детей, сгинувших до этого на Седмице, еще при речных ведьмах. Одни считались погибшими, другие пропавшими без вести. Они все вернулись, живые и невредимые! Вот так чудо! Событие радостное, светлое. Этот день стал таким и для людей, и для призраков, свидевшихся перед уходом с родными.

– Настасьюшка?! – Дядя Сережа нерешительно позвал удивительную женщину, вернувшую родителям их сыновей и дочерей.

Она откликнулась:

– Я, батюшка, я.

– Живая! – удивился и обрадовался дядя Сережа.

– Да, вот! Признало меня веретено ведьмино за их матушку – старшую. Видимо, по силе духа материнского. Открыло передо мной темницу, где детки невинные наши спали. Все агнцы живехонькие. Им жизнь возвращена была, да и мне тоже. Веретено сюда нас вывело, чтоб доживали мы уже, как Бог дасть. Ох, ласточки вы мои, – обратилась Анастасия к нам с Катей. – Как же вы на моих доченек похожи! Знаю, знаю. Ты – Дарьюшка. Ты – Катюша. Сереженька…

– Что, Настасьюшка?

– А сохранился ли сундук дубовый с железной птицей на крышке?

Ответила Катя:

– Да, есть на чердаке такой. Да, Марина?

– А что Марина, я чужого не беру! – фыркнул обиженный ребенок.

– Детоньки, там подарки для вас найдутся. Дашенька, Катюша, я хочу забрать из своего сундука несколько вещиц. Нам с сиротками, которых не возьмут, где-то место найти надо. Мария?

– Матушка! Как я вас отблагодарить за сына могу?! – Бедная женщина упала перед Анастасией на колени и поцеловала подол ее сарафана.

– Будет! Будет! Проследи, чтобы детушкам, которых разобрали, хорошо было у своих. На тех, кого не разберут, у властей грамоту получить надо. Чтоб я их матерью была. Я за них в ответе! В доме Коваля мне делать нечего! – Анастасия с гневом посмотрела на Олега. – Как же ты на прародителя Федора похож. Один в один – лицо, стать, осанка, да и душа поди… Ирод, сгубил он доченек моих! Мария, приют нам найти нужно…

А та вся в слезах:

– Матушка, Гришенька сейчас выглядит, как тогда, пять лет назад. Он расти, взрослеть будет?

– Конечно, не горюй, не сомневайся! Все славно своим чередом пойдет.

Постепенно на берегу собрался весь коттеджный посёлок. Да и мэр ясным соколом на черной иномарке бронированной прилетел. У него на Седмице внучка пропала. Вышел из машины, как пьяный к девочке своей пошел. Общее горе и радость его с народом объединяли. Обратились к нему люди со своей нешуточной проблемой: как детей обратно живыми по документам сделать. Тем более для тех, кто больше десяти лет назад сгинул. Возраст не замажешь! Прищурил глаз мэр, пообещал разобраться по закону, но без лишней огласки с помощью своих друзей наверху. На то он и народно избранный! Рядом с Анастасией пять детей осталось разного возраста. Других, даже не родных, бездетные семьи с радостью забрали. Были среди подопечных матушки две сестры 16 и 17 лет. Мать их семь лет назад скончалась. Пятнадцать лет по ним проплакала, не дождалась. Значит, раз двадцать два года прошло, им сейчас должно было бы быть 38 и 39 лет! Их сверстники признали. Чудеса, да и только! А призраки, которых уже начал раскачивать ветер, прощались с родными, любимыми и просто знакомыми. И страшно, и слезы на глазах соленые, въедливые. Что за день чудной! Мертвые среди живых спешили сказать последние слова прощания.