Читать книгу "3d, или Дела семейные - Салма Кальк"

— Знаешь, у неё нет матери, она умерла много лет назад.

— Ой, — Анна ощутимо расстроилась. — А что с ней случилось?

— Я знаю подробности, но не могу их рассказать. Но определённо это была болезнь.

— Оу!

— Тихо, тихо. Девочка стала проблемной не только потому, что баловали.

— Да я понимаю, что ей тоже плохо, но и с ней реально тяжело.

— А что говорит Доменика?

— Что её нужно лечить. Ну… мы с ней договорились… в общем, ей ныть я не могу. Могу только тебе, — рассмеялась Анна.

— Хорошо, ной, — рассмеялась Элоиза в ответ. — Скажи, ты всё успеваешь?

— Пока да. Конечно, впереди конец семестра и учебного года вообще, и если вдруг что — я же тебе позвоню, ладно? Ну и у Полины мы увидимся?

— Звони, конечно. И у Полины увидимся, обязательно.

26. Жизнь устаканивается

* 63 *

В пятницу утром Анна была в больнице у Доменики без четверти восемь, то есть — все они были, и сестра Марта, которая их привезла, и старшие девчонки. Конечно, вставать в полшестого очень неприятно, но такова жизнь. Хочешь вставать в семь — мой вечером посуду на кухне и морковку на грядке пропалывай.

Полоть морковку Анна не любила. У супер-деда Валентина, к которому она ездила на каникулы, был огород, специально выделенная часть усадьбы, с теплицами и парниками, и многочисленными грядками. Сколько над ним не хихикали дети и внуки, он не хотел отказаться от этого явления. Уж конечно он сам ничего там не делал, сколько Анна себя помнила — его сестра тётя Нина распоряжалась работниками. Но он был очень горд, когда с огорода приносили ту самую морковку, или лук, или огурцы. Полина предлагала выращивать помидоры где-нибудь на задворках её римского дома — всё же, климат намного более подходящий — но он оставался непреклонен. Поэтому Анна знала, что такое огород, и не считала его подходящим для себя занятием. То ли дело больница! Может быть, она справится с дочкой монсеньора хорошо, и Доменика разрешит ей поставить кому-нибудь внутримышечный укол? Например, вредной Джиневре? А то научить научила, а попробовать не даёт!

Анна поцеловала Доменику, мигом переоделась и отправилась к Джиневре.

— Привет! Ты завтракала? — сделаем вид, что история с телефоном всем просто приснилась и всё нормально.

— Нет. Мне сказали есть какую-то гадкую кашу, я такое не ем! Я хочу тостов! И джема!

— А я слышала, у тебя больной желудок? — Анна сделала вид, что очень изумлена.

— И что теперь? Издеваться надо мной ещё больше? Ты не представляешь, что она со мной вчера делала!

— А вот и представляю, — подмигнула Анна. — Наверное, это была гастроскопия!

— Что? — нахмурилась Джиневра.

— Трубку глотала?

— Да, — скривилась она. — Это гадко!

— Это в самом деле гадко, — согласилась Анна. — Мне тоже делали, один раз, два года назад. Но ты вытерпела? Тебе всё посмотрели?

— Я лежала и не могла пошевелиться, даже выплюнуть эту чёртову трубку не могла!

Похоже, Доменика не надеялась на благоразумие красотки и слегка парализовала её. Интересно, а трубку она как ей внутрь затолкала? Это был чисто практический вопрос, Анне было полезно узнать, как в принципе решается подобная задача.

— Ну ты прямо молодец, дала возможность изучить твой желудок со всех сторон, — Анна взяла её руку и потрясла. — И что сказала Доменика?

— Что там воспаление, и какую-то дурацкую бактерию ещё нашли. Глупости какие-то! Ну какая у меня может быть бактерия?

— Ничего, бывает. У всех, между прочим. Вылечат. А есть пока можно не всё, так что диета — это правильно. Ты же не хочешь, чтобы всегда болело, и изжога была?

— Нет, — вздохнула Джиневра.

— Значит, терпи. Кстати, ты уже не такая пятнистая, как была позавчера.

— Правда?

— Правда-правда, это видно.

— И чешется уже не так сильно!

— Вот и супер. Уколы сегодня ставили?

— Да. Больно.

— Ну давай отвлекаться от боли. Скажи, вы на уроках играете во что-нибудь?

— Да, на планшете, — оживилась Джиневра. — Показать?

— Погоди, а у вас на уроки планшеты не отбирают? — ага, достала бы она планшет на какой-нибудь географии, потом месяц бы его в глаза не видела!

— Нет конечно, пусть только попробуют! А у вас что, отбирают?

— Ну у нас просто нельзя, это правило такое. А нарушила правило — сама виновата.

— И во что вы играете? — недоверчиво глянула на неё Джиневра.

— В «морской бой». Ты умеешь? Я тоже не умела, меня кузены научили. А еще можно взять длинное слово и составлять из его букв другие слова. Ты так умеешь?

— А это интересно? — усомнилась Джиневра.

— Конечно. Слово можно взять, например, на латыни, там до фига длинных слов. И договориться, на каком языке будем играть. Ты на каком можешь? Ну, кроме итальянского, конечно.

— По-английски… наверное. Надо попробовать. А ты?

— А у меня английский, французский, и ещё русский транслитом.

— Это как? — зацепилась Джиневра за незнакомое слово.

— Ну в русском языке же другой алфавит, но можно писать слова латиницей, как слышатся. Но для этого нужно, чтобы все участники это умели.

— А ты знаешь русский?

— Говорю нормально, пишу с ошибками.

— А тебе это зачем?

— Надо, — интересно, отстанет или будет копать?

Впрочем, пусть копает.

— Зачем может быть нужен такой далёкий от жизни язык?

— Это у кого какая жизнь, — хмыкнула Анна. — Далёкий от жизни — это латынь. А я её тоже учу, между прочим.

— Ну ничего себе. А когда ты гулять ходишь? У тебя же всегда уроки? — теперь Джиневра смотрела на неё, как на прикол из интернета.

— В воскресенье. Если успеваю. Ну как, играть-то будем?

— Будем…

* 64 *

Идея оправдала себя — Джиневра не орала, не стонала и не ныла, и даже очередные уколы перенесла почти спокойно, так, с небольшими слезами.

В обед они сходили в столовую, потом вернулись и продолжили. А в какой-то момент в дверь постучала дежурная медсестра и сказала, что Анну ждет у себя доктор Фаэнца.

— Ты бы поспала пока, что ли, — взглянула Анна на Джиневру.

— Я подумаю, спасибо, — пробормотала Джиневра.

Надо же, какие слова она знает, оказывается! Анна на всякий случай поднапустила на неё сна и пошла.

В кабинете Доменики обнаружился монсеньор.