Читать книгу "Водоворот - Фруде Гранхус"

– Судя по рассказам, Эвен в детстве был просто чертенком. Но как это часто бывает, его злость держали за четырьмя стенами. Лишь немногие знали, как на самом деле обстоят дела.

– Почему вы считаете, что он вполне мог совершить эти преступления?

Полицейский задумчиво почесал лоб:

– Я назову вам имя, – сказал он и написал на желтой клейкой бумажке «Халвард Хеннингсен». – Он живет в доме престарелых, белый квадратный кирпичный дом, который легко спутать с психбольницей. Халвард жил рядом. Он знает. Кстати, он еще вполне в приличной форме, по крайней мере, его голова. Поговорите с ним. Он сможет что-нибудь рассказать.

– Родителей или братьев-сестер не осталось?

Служащий уверенно покачал головой.

– Он вырос здесь?

– В плохоньком домике неподалеку.

По выражению лица служащего было понятно, что он не хотел бы углубляться в воспоминания.

– Там до сих пор живет мой коллега. Отсюда примерно три километра, потом поверните направо там, где написано «Хамрене». Дорога резко пойдет вверх, вам нужно будет проехать около пятисот метров. Почти сразу же вы увидите два дома, в одном из них жил Халвард. А в конце дороги стоит одинокий старый дом. Не ошибетесь.

Через десять минут Рино остановил машину возле дома, о котором ему рассказал полицейский. Как только он вышел из машины, дверь открылась, и молодая женщина, улыбаясь, вышла к нему навстречу. Она вытерла руку о замызганную юбку и протянула ее для приветствия.

– Карианне, – представилась она и улыбнулась еще шире.

Глава 23

История Андреа

С годами алкоголь все больше завладевал Эдмундом. Как правило, он напивался до такой степени, что никому, кроме себя, не причинял вреда. Так что в моменты похмелья, когда его тихо рвало и сочувствие к самому себе переполняло его, Андреа и дети могли наслаждаться свободой. Они знали, что Эдмунд на какое-то время сам себя обезвредил и не будет бесчинствовать.

Андреа пользовалась моментом, чтобы рассмотреть мужа, конечно, тайком. Замечала, насколько алкоголь и недовольство жизнью состарили его, кожа побледнела и обветрилась, морщины стали глубже. Но скоро она поняла, что была к нему несправедлива – тело разрушил не только алкоголь. Пальцы стали скрюченными, руки дрожали, она видела, что ему очень больно.

Из-за болей, возникавших при перемене погоды, Эдмунд выходил в море все реже и реже. Меньше рыбы – меньше денег. Из-за отсутствия денег его пошатнувшаяся вера в себя разрушалась еще быстрее, позор легче всего было залить вином. По такой спирали зла семья быстро скатилась в глубокую нищету.

Эдмунд каждый раз удивлялся величине обязательных выплат. Часто он просто сидел, уставившись на счета, как будто подозревая, что кто-то мошенничает или, точнее, хочет ему зла. Все случилось именно так, как и должно было. Однажды холодным осенним утром запас денег иссяк.

Андреа сидела за столом на кухне и штопала брюки Конрада. Внезапно стало темно. Сначала она решила, что сломался предохранитель. Потом увидела, что на улице собрался народ. Она поднялась по лестнице и увидела мужчин в синей униформе с логотипом электрической компании на груди. Сначала она подумала, что они приехали что-то заменить, но когда встретилась взглядом с одним из них, чье лицо ей показалось добрым, то поняла, что это они погрузили дом во тьму. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга – ему было стыдно за то, что приходится выполнять эту работу, ей – за то, что она попала в такую ситуацию. Он махнул рукой в знак извинения и сказал то, что она долго не могла забыть: «Надеюсь, это вас не очень побеспокоит».

Со временем она поняла, что таким образом он пытался выразить сочувствие, хотя, конечно, он не мог представить себе всех последствий.

Через пару часов этот же мужчина постучал в дверь. Она возблагодарила Бога за то, что Эдмунд был в море, и с грустью подумала о тех обвинениях и той ревности, которая выплеснулась бы на нее, если бы он узнал.

– Нам сказали не подключать снова, – сказал он.

– Да, – с трудом ответила она.

Они стояли молча, ей показалось, что прошла вечность. Потом он сказал:

– Так жить нельзя. Сегодня ночью будет мороз. У всех должен быть свет.

Внезапно Андреа заплакала. Прижав руки к груди и отвернувшись, она выплакивала все свое отчаянье. Он положил руку ей на плечо, она вздрогнула так, что ударилась локтем о дверной косяк. Она в ужасе оглянулась.

– Извините… я не хотела…

Она, запинаясь, попыталась оправдаться.

– Я все равно подключу снова.

Она снова взглянула на мужчину, на самое доброе лицо, которое когда-либо видела, и почувствовала, что ноги ее не держат.

– Я хочу, чтобы вы поговорили с этой женщиной.

Он протянул ей записку с именем и номером телефона.

– Я ей все объяснил. Она работает в службе социальной помощи, ваши счета за свет уже оплачены. Но ей нужно с вами поговорить, чтобы уладить все формальности. Если хотите, я вас отвезу, мне по дороге.

Андреа слышала слова, но не могла уловить их смысл.

– Я не могу…

– Потом я отвезу вас домой. Через час вы будете дома, задолго до темноты.

И она сделала невероятное. Взяла Линею на руки и поехала с ним.

С тех пор, как Тея принесла в ее жизнь частичку радости, Андреа ни разу не чувствовала себя такой счастливой и возбужденной. Счет за свет оплачен, и у нее в кармане лежит три тысячи крон! Три тысячи! Она знала, что ей придется объяснять и откуда появились деньги, и как она оплатила счет за свет, но сдержать выплескивающуюся наружу радость она не могла. Андреа пообещала детям купить новых кукол, если они не расскажут отцу, куда она ездила. Она надеялась, что ей удастся скрыть счет за свет, ведь Эдмунд был пьян в тот день, когда его прислали. А если он спросит, она скажет, что счет оплатил Эдмунд Антонсен, потому что заботится о своей семье. Деньги она решила спрятать, потихоньку вытаскивать сотню-другую, когда он пошлет ее за покупками, и убедить его в том, что просто грамотно их тратит. Единственное, на что обратил внимание Эдмунд, – куклы, он увидел, что их стало больше. Она все отрицала, и дети поддакивали ей, застыв от ужаса. Если бы он уделял игрушкам больше внимания, то заметил бы, что они появлялись и исчезали, как будто жили своей собственной жизнью.

Андреа внимательно выбирала кукол. Конраду досталась Мичио, сильная и крепкая, Хайди – Фумико, самая жизнерадостная, а Линее – Фуджика, красота неописуемая. Линея была совсем не похожа на отца. Может быть, именно поэтому Андреа так за нее боялась. Вся красота мира воплотилась в этой девочке.