Читать книгу "На осколках гордости - Ольга Савченя"

— Асфирель удивительная девушка, беззаботная и наивная. Она соскучилась по мне, спешила ко мне и не задумывалась о последствиях.

— Еще бы, — встрял голос, от которого я едва не содрогнулась. Сиелра сидела дальше по моей стороне, и я не могла ее видеть, — какая девушка не соскучилась бы по шан’ниэрду, к тому же правителю? Тем более человек — это отсутствие благородства, чести …

— Осторожнее, почтенная, — с широкой улыбкой перебил ее Кейел. — Но меня забавляет другое, почтенный Волтуар: скучала она по вам, но, заметив меня, даже не услышала вас. Может, разрешите нам обращаться к ней прямо? Наверняка, она знает лучше вас, что ею движет.

— Страх, — не выдержала я, слушая их беседу. А может, мне просто хотелось заговорить с Кейелом? Хотелось, чтобы он посмотрел на меня. За столом стало тихо, и я уловила шепот: «Что она сказала?». Поэтому пригубила сладкого вина и повторила громче, осмелившись заглянуть в зелено-карие глаза — дыхание на миг перехватило: — Я боюсь тебя.

Кейел усмехнулся, покачав головой, и собирался что-то ответить, но я не позволила — обратилась к Волтуару:

— Почтенный, простите, если я опять нарушила правила.

— Мы не тревожили тебя беседами по твоему желанию, — теперь голос Волтуара обволакивал мягкостью, а улыбка выражала одобрение. Доволен… Надолго ли? — Если считаешь нужным — говори, но не забудь обо всем, что я тебе рассказывал.

Не рассказывал — воспитывал…

— Мне не хватало вас, — отчетливо произнесла я, представив, что рядом нет посторонних. Никто не слышит нас и не следит за нами. Смотреть только в змеиные глаза, будто их обладатель стоит всего лишь в шаге от меня. Наблюдать, как меняется выражение его лица: от уверенного, удовлетворенного до слегка растерянного, хмурого. — Пока вас не было, прозвучало предположение, которому я поверила. Правду говорит Ромиар: я все же глупая, — немного склонила голову. — Когда узнала, что вы приехали, до безумия обрадовалась. Я ведь поверила слухам: якобы вы обманули о любви к другой, а на самом деле влюбились в меня. Хотела услышать это от вас. Теперь стыдно, что поддалась этой слабости. Забыла, кто я. Забыла, что в этом мире у меня не осталось достоинств, — нервно улыбнулась и отвернулась, добавляя: — Извините, что посмела ворваться в зал совещаний.

— Какой размах! — рассмеялась спутница Кейела, разглядывая меня с неприкрытым восхищением.

Я подхватила ее веселье: улыбнулась и с задором согласилась:

— Постоянно забываю, что в Фадрагосе люди — ничтожества. Мне повезло, что Волтуару нравится экзотика. Надеюсь, он не выгонит меня до окончания срока, и я получу заветное сословие.

— Да, Кейел говорил, что вы рветесь к беззаботной жизни, — поддержала она беседу. — В вашем случае это верное решение. А отношение к людям вполне обычное, — пожала она плечами, — лучше, чем к васовергам и виксартам.

Я изумилась, но виду не подала. Эльфийка проявила доброжелательность, непринужденность по отношению ко мне, когда я ждала колкости и высмеиваний. И опять же Кейел не спешил задевать.

— Что изменило твое мнение, Асфирель? — перебил нас Волтуар.

Пришлось глубоко вздохнуть, чтобы не улыбнуться победно. Я не отвечала несколько секунд, делая вид, что не сразу поняла, о чем речь, а потом кратко ответила:

— Ваше отношение ко мне.

— И что я сделал не так? — стал поправлять он белоснежную салфетку, лежащую перед ним.

Когурун склонился к нему и что-то прошептал. Волтуар обвел взглядом присутствующих и едва заметно кивнул брату. Хочет прервать этот разговор? Ну уж нет!

Я стиснула бокал, постаралась утихомирить бурю внутри себя. Необходимо довести дело до конца. Кейел должен знать. Все должны знать, что угрожая мне, они выступают против той, кого любит Волтуар. Опасно ли это? Пусть решают сами. Если, конечно, Волтуар любит…

— Вы рискуете мною. С любимыми так не поступают, — неуверенно произнесла я.

На мгновение показалось, что Кейел присматривался ко мне, но, видимо, просто показалось. А вот Волтуар не отрывал от меня взгляда, сдержанно поясняя:

— Я правитель, Асфирель. У меня есть обязательства перед народом Цветущего плато, долг перед ними.

— Почтенный, — вмешалась Сиелра, — вам следует подобрать понимающую такие мелочи любовницу.

Любовницы Акеона зашептались, глядя на Сиелру с уважением.

— А как по мне, вы влюблены в нее, но не признались ей, — улыбнулся эльфиор, прокручивая бокал в руке. — Только что я слышал оправдания и такую нежность, — мечтательно прищурился он, приподнимая бокал, и через него любуясь горящим под потолком духом, — какую не раздаривают по пустякам.

— Покажите мне правителя, который не умеет красиво лгать, — откинулся на спинку стула Кейел, чуть скривился, скрестив руки на груди, и добавил: — Не из соггоров.

— Мы терпим твои оскорбления, Вольный, но не забываем их, — пробасил Акеон, тоже развалившись в роскошном кресле.

— Я обещаю, подарить вам массу незабываемых впечатлений, — едва не рассмеялся Кейел, но посмотрел на меня, и его улыбка дрогнула. — Не обманывайтесь, почтенный Волтуар. В ней нет ничего светлого.

Тугой ком застрял в горле. Я точно слышала печаль в невыносимом для моего слуха голосе, видела, как дрогнули уголки губ, которые до одури хотелось поцеловать. Но Вольный не скривился — отвернулся от меня раньше и тепло улыбнулся эльфийке.

— Если ты не нашел в ней света, не значит, что не сумели отыскать другие, — твердо произнес Волтуар. — Она многого не знает — это единственный ее недостаток.

— Вы действительно влюблены в нее, — услышала я осипший голос, едва узнав по его звучанию Сиелру.

Я опустила голову, позволяя челке скрыть лицо. Вместо радости победы, ощутила горечь презрения к себе. Казалось, во мне и вправду находилась только желчь — «… ничего светлого».

— Надеюсь, в скором времени Асфирель ответит мне взаимностью.

И даже лед в голосе Волтуара, не остановил Сиелру — она попыталась вразумить его:

— Но она жалкий человек.

И почему только мужчины этой расы однолюбы? Как они выживают рядом с такими стервами?

— Поздравляю, — отсалютовала мне бокалом эльфийка. Толкнула локтем Кейела и весело произнесла: — Поздравь и ты ее. Это ведь так здорово, что сам правитель полюбил ее!

Он криво ухмыльнулся мне, но промолчал, снова отворачиваясь.

— Асфирель, продолжим этот разговор после ужина, — не сказал, а равнодушно приказал Волтуар.

Ни по его голосу, ни по лицу нельзя было разобрать, что он чувствует. И я даже позавидовала ему, ведь теперь в полной мере понимала, что контролировать собственные эмоции и следить за своими жестами чертовски трудно.

После признания Волтуара мною перестали интересоваться. Все еще поглядывали в мою сторону украдкой, но никаких обвинений, никаких высказываний, что я ничтожный человек, больше не повторялось вслух. Беседа продолжилась, но речь шла о непонятных мне вещах, кажется, совсем не касающаяся серьезных тем. Правители поднялись, негласно разрешив остальным покинуть столовую. Я сразу же собралась уходить. Какой смысл задерживаться в компании незнакомых, если они к тому же неприятны?