Читать книгу "Горькая полынь моей памяти - Наталия Романова"

  Лали уже суетилась на кухне, расставляла приборы за столом в гостиной, по квартире разливался потрясающий аромат свежеприготовленных блюд. Дамир моментально вспомнил, что так и не пообедал сегодня. Какое же нехитрое и в то же время необходимое счастье – прийти вечером домой, где ждут, где тебе рады. Суетятся у плиты, прикрыв фривольное платье – лишь для его глаз предназначенное – фартуком, оправляя причёску запястьем.

  Дамир остановился в проёме двери, облокотившись плечом о косяк, не сводя глаз с Лали. С красивой, умной, ласковой женщины, приготовившей для него ужин. Баранину, как он любит, салат с сыром, опять же, как ему нравится, а эти запечённые шампиньоны – так по-домашнему, по-семейному. Может, он сможет быть если не счастлив с Лали, то хотя бы доволен своей жизнью? Может, она вернёт ему если не вкус, то хотя бы послевкусие, тонкий аромат в его существование?

  Возьмёт Алию в «Южнобережный» не мифическим PR-менеджером, а вполне реальным специалистом, по её родному профилю. Они не будут торопиться с детьми, Лали всего двадцать четыре, она удовлетворит свою основную страсть – построит карьеру, станет счастлива. Пусть не Дамир лично сделает её счастливой, но он приложит к этому усилия, руку. Не такая и большая плата за то, чтобы приходить в дом, где тебя ждут, как сегодня.

  Лали нагнулась над духовкой, ловко выуживая оттуда посудину, не поленилась, привезла с собой ещё в первое посещение, на молчаливое недоумение Дамира лишь рассмеялась. Карима же, крутившаяся рядом, фыркнув, заявила: «Много ты понимаешь! Это тажин, а не «посудина». Равиль знающе покивал, полностью поддерживая жену, засмеялся лишь на балконе, хватаясь за голову.

  – Привыкай, – похлопал он по плечу друга. – Однажды, здесь, – Равиль показал на пустующий большой балкон, стол и пару стульев из ротанга, - всё будет засажено цветами, а при переезде, за каждый грёбаный листик ты будешь отвечать своими яйцами, и упаси тебя Всевышний отнестись без должного уважения к тажину или жаровне!

Дамир заржал как конь, вспоминая, как однажды отец спалил какую-то особенно ценную кастрюлю, взяв на рыбалку, а потом лично надраивал, матерясь сквозь зубы. С тех пор Арслан Файзулин едва не кланяется черепкам на кухне жены, так, на всякий случай. Вот тебе и грозный муж-мусульманин. Глава семьи. Владелец бизнеса.

Дамир подошёл к Лали, перехватил из её рук тяжёлый тажин, устроил на подставке и резко обернулся, притягивая к себе девушку. Красивую, изящную, грациозную как кошку.

  – Ты устал, – прошептала она игриво, проведя тонкими пальчиками по волосам.

  – Устал, – согласился он, тут же прикасаясь к её губам своими, не давая опомниться, словно она и правда может передумать или отказать.

  Мужские руки уже скользнули под подол коротенького платья, предварительно расправившись с фартуком, отбросив тот в сторону. Яркая тряпица валялась у дверей, как флаг капитуляции. Её ли, его ли.

  Как же сладко она стонала, как извивалась, как отдавала себя, как сильно хотелось почувствовать хоть что-то рядом с этой женщиной. Вкус, цвет, запах… всё равно что, одна эмоция, хотя бы одна.

  Бельё с неё он снял быстро, машинально, лишь заметив цвет, Лали называла его лавандовым, пробежался губами по внутренней стороне бедра, остановился под коленкой, медленно поднялся выше, оглаживая гладкие, шелковистые бёдра и ягодицы. К моменту, когда Лали кончила от ласк языком, он едва не слетел с катушек, оставалось только войти в податливую, разгорячённую, подготовленную плоть и быстро, очень быстро, мощными, сильными толчками прийти к финалу, эгоистично поддавшись порыву.

  – Ф-ф-ф-ф, – Дамир сдул с вспотевшего лба чёлку. – Прости, я был резок.

  – Всё хорошо, – Лали довольно улыбнулась. – Я не ожидала такого порыва, но мне приятно.

  – Мне приятно, что тебе приятно, – кажется, впервые в жизни он ответил Лали искренне.

  Потом они обсуждали постройку дома, выбор участка. Лали ничего особенно не понравилось, решили посмотреть ещё, время есть, как и жильё. К свадьбе земельный вопрос точно решат, а там год-полтора – и дом готов. Немного обсудили свадьбу, Дамир разомлел, соглашался со всеми предложениями невесты. В конечном итоге – это её день. Ей и решать, где пройдёт их свадьба, какое на невесте будет платье, во сколько выльется торжество, а уж тем более, вся маята с дизайном пригласительных, формой торта и музыкальным сопровождением.

  К ночи Лали собрала чемодан, оставив какие-то вещи у Дамира. Новый год они встретят вместе, Дамир планировал поехать к родителям, соскучился по маме, младшим, особенно по эби, его эби… Родная, невозможно, до дрожи, боли в сердце любимая.

  А сам праздник решил провести с Лали, может, удастся в последний момент куда-нибудь вырваться. Работой Дамир завален по самую макушку, нельзя дать никаких гарантий, что уже третьего января он не будет на рабочем месте, но два-три дня провести наедине с невестой, без лишних глаз, ушей и отвлечений на производственные нужды необходимо.

Дамир уже дремал, а Лали всё ещё прихорашивалась в ванной комнате, или что там можно делать столько времени. Вставать в пять утра, а она уже час с лишним чистит пёрышки. Ещё и телефон её, оставленный на подушке, разрывается от сообщений.

  Дз-з-з-з. Д-з-з-з-з. Д-з-з-з-з.

  Он протянул руку, просто отключить раздражающий звук, не более. Дамир никогда не проверял телефон Алии, не следил за ней, не изучал страницы в социальных сетях, не смотрел, кто у неё во френдах, кого отслеживает, что выкладывает. Он был безотчётно уверен в Лали.

  Одно движение рукой, всплывшее сообщение на французском… Вот только Дамир Файзулин владел французским ещё со школы, потом в институте учил вторым иностранным и, как назло, не забыл его за ненадобностью.

  Она вошла в комнату на цыпочках, думая, что Дамир спит, тогда как он сидел на краю кровати, прямо, и смотрел так же прямо, крутя в руках телефон невесты. Замерла, как перепуганная мышь, нервно сглотнула, всего на долю секунды на лице Лали мелькнул испуг, растерянность, проскочила и острая боль.

  Доля. Секунды. Не больше.

 – Это не то, что ты, возможно, подумал, – безучастным голосом сказала девушка, забирая телефон из рук Дамира. Пальцы её были холодные, как лёд.

  – А что я должен подумать, когда некто, по имени Захар, пишет тебе среди ночи, что ты ошибаешься, про любовь пишет. Про любовь к моей женщине. Что я, возможно, – он намеренно подчеркнул неуместное «возможно», - должен подумать? – он говорил тихо, не угрожающе, но с каждым словом Лали становилась меньше в размерах, сжималась, скукоживалась.

  – Ты знаешь французский? – зачем-то уточнила «невеста».

  – Сюрприз! Я знаю сраный французский. Всё время, пока учил его, думал, зачем он нужен, а пригодился, смотри-ка!

  – Всё не так!

  – Лали, о чём я тебя просил до нашего первого раза? О чём? О невозможном? Нереальном? Остановить ядерную реакцию? Предотвратить появление активной частицы, вызывающей большое число превращений неактивных молекул? Или просто верности? Верности! Телесной верности! – он схватился за лицо, потёр его, сгоняя морок, нахлынувшие так некстати воспоминания, настолько острые, что едва не задохнулся. – Это очень простое желание, Лали, быть уверенным, что ты рожаешь моих детей! Понимаешь, моих!