Читать книгу "Беременна по ошибке - Адалин Черно"

Я лишь охаю, потому что не думала, что все настолько сложно. Списать это на переходной возраст уже нельзя, так как Глебу двадцать. Он взрослый парень и…

— Может, он влюбился? — аккуратно спрашиваю, потому что больше не вижу других причин, по которым парень может себя так вести.

— Не может, — кивает Давид. — Я уверен, что он влюбился. Глеб и раньше занимался всякой ерундой, свойственной парням. Я никогда не переживал за него, но в последнее время он стал другим.

Я лишь киваю. И Маришка изменилась до неузнаваемости, вечно какая-то расстроенная и унылая. Догадка, осенившая меня, больно бьет по сознанию. Неужели наши дети влюбились друг в друга? Об этом почему-то не хочется даже думать. Я знаю, какой скандал будет следом и понимаю, что мы с Давидом уже ничего не сможем исправить: у нас ребенок и мы женаты.

Домой я возвращаюсь в неспокойном состоянии. Отчасти списываю все на нервозность после родов, но на самом деле переживаю за дочь. Дома нас встречает Глеб и Марина. Ничего подозрительного между ними не замечаю, они улыбаются нам и даже трогают малыша за щечки, переговариваясь между собой.

— Посидим немного, отметим ваше возвращение? — интересуется Давид.

Я киваю, потому что и сама не против посидеть в тесном семейном кругу. Мои родители приехать не могут, потому что живут в отдаленном районе, да и мама не очень довольна тем, что я не развожусь с Давидом. Именно сейчас я жалею, что рассказала ей тогда о реальном положении дел и не соврала, что выхожу замуж по любви.

— Да.

За столом я украдкой посматриваю на Марину и Глеба. Они кажутся совершенно счастливыми и спокойными, а присутствие друг друга совсем не мешает им. Постепенно я успокаиваюсь, замечая, что они даже нормально общаются и разговаривают. Я не вижу совсем никаких изменений в дочке, хотя еще несколько дней назад она казалась мне расстроенной и даже чем-то разочарованной.

Ужин проходит за веселыми разговорами и пожеланиями Кирюше счастливого детства. Глеб, на удивление, ведет себя даже слишком вежливо. Я почти не узнаю того парня, который приходил ко мне в больницу. То ли Давид слишком серьезно с ним поговорил, то ли у Глеба были проблемы, которые он решил к сегодняшнему вечеру.

— Вы же будете вместе, верно? — спрашивает Глеб спустя полчаса скорее у меня, чем у отца.

На мгновения я задумываюсь, а после киваю. Сколько можно ждать ответов от Давида? Он ясно дал понять, что хотел бы быть со мной, значит, я могу уверенно отвечать, тем более, что тоже хочу быть вместе с ним.

— Да, — отвечаю. — Думаю, да, Глеб. Мы не станем разводиться.

После моих слов следует минутная пауза. Лицо Глеба как-то меняется: из вежливого оно становится расстроенным и злым. Я слышу его шумное, прерывистое дыхание, а после парень просто встает и произносит:

— Спасибо, было невероятно вкусно. Всего доброго.

Он говорит это таким тоном, что у меня не остается сомнений: тот факт, что мы будем вместе, совсем ему не по душе. Маришка же улыбается и ведет себя так, будто ничего не происходит. Разве что она слегка удивлена, но не тем, что мы с Давидом будем вместе, а тем, что Глеб так себя повел.

— Глеб, вернись! — Давид встает за ним и извиняется, скрываясь за дверью.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спрашиваю у дочери, но Маришка лишь пожимает плечами и ковыряет торт в тарелке. — Марина!

— Что именно, мама? — интересуется она, поднимая голову и смотря на меня.

— Что с Глебом?

— Я не знаю, — она пожимает плечами. — Мы особо не общаемся, если ты заметила. Так, перекидываемся парой фраз.

— Мариш… — я протягиваю к ней руку, но дочка резко меняется в лице и отскакивает.

— Я ничего не знаю, ладно? — резко выдает она. — Не знаю и не понимаю, — она встает. — Извини, у меня танцы.

Она сбегает так же быстро, как и Глеб. Через пять минут на кухню заходит Давид. Он растерянно смотрит на меня и, присев рядом, произносит:

— Я ничего не понимаю.

— И я, — честно отвечаю, хотя мысль, что Глеб и Мариша все же влюбились друг в друга, никак не покинут меня.

Я почему-то уверена в этом, но пока что делиться этими соображениями с Давидом не буду. Не стоит ему знать об этом раньше времени, я поговорю с дочкой, все узнаю и потом мы вместе будем думать, что делать. В конце концов, когда Маришка поступит, их с Глебом можно будет отправить за границу, где они смогут быть вместе. Да и через какой-то год обо всем забудут.

Глава 34

Кирюша растет не по дням, а по часам. Я склоняюсь к его розовой щечке и запечатляю на ней нежный поцелуй, параллельно вдыхая запах сына. Он пахнет материнским молоком, поскольку я отказалась от вскармливания смесью, чтобы не навредить фигуре. В вопросах здоровья ребенка я готова жертвовать своим телом, лишь бы ему было комфортно.

Сейчас он мирно посапывает на руках и смешно морщит носик, а я думаю о дочке и о том, что с ней происходит в последнее время. Она не рассказывает мне почти ничего, стала скрытной и растерянной, оценки в уивере скатились. Я понимаю, что нам нужен разговор по душам, но никак не могу найти для него подходящего момента. Все жду, когда дочка будет в настроении, но этого не происходит, день за днем, она все сильнее впадает в депрессию, нервничает и раздражается от одного лишь упоминания о разговоре. Я понимаю, что так ничего не добьюсь и выжидаю.

— Кирюша уснул? — Давид подходит ко мне со спины и крепко обнимает, располагая руки на моем еще не затянувшемся животе.

Намеренно уворачиваюсь, потому что мне неприятно, когда он видит меня такой: с неидеальной фигурой и залегшими тенями под глазами. Я хочу исправить это, но пока врачи запретили стягивать живот поясом и заниматься физическими упражнениями. Моему организму нужен покой и отдых, а еще восстановление, к физическим упражнениям и прежней форме я вернусь меньшее через полгода. Это ужасно страшит меня. Что, если я разонравлюсь Давиду?

В опровержение моих слов, он тут же поднимает майку выше и проводит рукой по животу, а еще шепчет:

— Ты нравишься мне даже такой.

Я счастливо улыбаюсь, отгоняя от себя мысли о том, что из-за испортившейся фигуры отношения между нами могут измениться. Я уверена, что это не так, к тому же, как только доктор разрешит мне заниматься спортом, я верну то, что потеряла за время беременности.

— У нас есть несколько часов свободного времени, — произносит Давид, — я закончил дела. Приготовим вместе ужин? — предлагает.

На месяц Давид перевелся работать на дому, чтобы помочь мне с малышом и провести как можно больше времени с сыном. Прошло уже две недели, а я уже думаю о том, что однажды ему придется вернуться. Я не хочу, чтобы он уходил, потому что очень привыкла к его присутствию, к приготовлению ужина и обеда вместе, с совместному проведению вечеров.