Читать книгу "Амнезия - Федерико Аксат"

Мэгги уехала домой переодеться, и на вахту заступил Росс. Операция «Не бросим Джонни одного» шла своим чередом, и я в принципе не возражал.

Мы отправились прогуляться в лесу; долго бродили забытыми тропами и в конце концов вышли к Юнион-Лейк. Почти все время молчали, каждый думал о своем.

— Ты правда не помнишь историю про древесного человека? — внезапно спросил Росс. — Ту, о которой писал Марк?

— Честно говоря, нет.

— Интересно.

Мы остановились на берегу озера, неподалеку от того места, где я выбросил пустую бутылку. Росс уселся на дощатую скамейку.

— Знаешь, — продолжал он, — я бы не удивился, если бы кнопку для отпугивания древесного человека придумал ты. Это изобретение достойное великого фантазера. Марк сказал бы что-нибудь про сигнализацию, или что Тигран залает, когда почует чужого. Что-нибудь… не знаю… рациональное.

Я понимал, к чему он клонит.

— Как бы то ни было, Росс, ты видел письмо, его написал Марк, его почерк не подделаешь…

— Я не сомневаюсь, что письмо написал Марк. Но ты же согласен, что это на него совсем не похоже, даже со скидкой на возраст? Вернее, именно из-за возраста. У Марка в десять лет были мозги ученого.

— Что ж, возможно, ты прав.

Я стоял около скамейки и смотрел на противоположный берег.

— Вот что я тебе скажу, Джонни. Я восхищаюсь тем, как ты справляешься с горем. Ты очень мужественный человек. И ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Я сел на скамейку рядом с ним.

— Ты к чему ведешь, Росс?

— Мне кажется, эта история — выдумка. И ты не помнишь ее именно потому, что ничего такого никогда не происходило.

Я задумался. За все эти годы брат ни разу не упоминал древесного человека. А ведь такая история пригодилась бы Крису Мерфи, который жаловался, что у него кончились веселые воспоминания.

— Марк никогда не вспоминал об этом случае, — признался я.

— Вот! А я о чем говорю. Поставь себя на его место, Джонни. Марк хочет написать тебе что-то трогательное, напомнить о былых днях и выбирает для этой цели историю, которую ты не помнишь. Историю, о которой вы никогда не говорили. Разве это не странно?

— Странно.

— А что, если Марк выдумал эту историю специально для тебя? Если письмо прочтет кто-нибудь другой, например полицейский, он ничего не поймет, а близкий человек сможет расшифровать послание.

Я не отвечал. Росс поднялся на ноги и встал передо мной:

— Прости. Получается, что я спорю с твоим братом, сомневаюсь в его словах. Пусть Марк покоится в мире и остается в твоей памяти таким, каким был всегда.

Я поднял руку:

— Росс, мы всегда были как братья, и я рад, что сейчас ты здесь, со мной. Тебе не за что извиняться. Все, что ты говоришь, звучит вполне логично. Сам я об этом как-то не подумал… Не знаю, дни выдались тяжелые. Скорее всего, ты прав. У этой истории должен быть скрытый смысл.

Росс молча кивнул.

Я встал со скамейки и пошел вдоль берега. В камышах плескалась утка. Я остановился на нее посмотреть. Марк писал, что его поступок никак не связан с «Медитеком» и что мне лучше обо всем забыть. Для любого человека, который мог прочесть письмо, этих строчек было бы достаточно.

А тот, кто прочел явную небылицу о своем прошлом, задумался бы, стоит ли верить всему остальному?

Вот только зачем моему брату понадобились эти ребусы?

Получив от Марка посылку с таблетками ESH, я решил: так брат призывает меня и Мэгги забыть обо всем, что было.

Теперь я начал в этом сомневаться.

50

Я брел по лесу. Была ночь.

Пола шла за мной. Бледная девушка в голубом платье, с ожерельем на шее. Все как в прежних снах, давно знакомое и привычное.

Землю, где прежде была яма, покрывал ковер из густой травы и сосновых иголок. Я обвел поляну лучом фонарика, и жуткие тени заметались из стороны в сторону.

Пола стояла в пяти-шести метрах от меня. Неподвижная, будто мираж, лишь ветер ласково перебирал ее волосы. Внезапно отрешенное лицо девушки стало меняться, как у персонажа из мультика. Губы растягивались в улыбке и шептали все те же слова:

— Ты кое-что забыл, Джон.

Только теперь в них слышалась злая насмешка. Я бросил на девушку яростный взгляд. В тот миг я ее ненавидел.

Вдалеке закричала сова, и я вдруг осознал, что стою на коленях на влажной почве и лихорадочно дергаю из земли тугие стебли. Я помнил, как в прошлом сне раскапывал могилу голыми руками и ничего не нашел. Но дрожащие скрюченные пальцы продолжали упорно впиваться в дерн. Я поднял фонарик, чтобы осветить борозды, которые прочертил в земле, и снова принялся раздирать руками землю, пока не сумел вырвать довольно большой кусок. Оказалось, что он прикрывал глубокую яму.

Прежде чем продолжить работу, я обернулся к девушке. Мою душу наполняло простодушное детское торжество. Пола одобрительно подняла большой палец.

Я лихорадочно копал, обдирая кожу, ломая ногти, находя радость в самой боли. Я знал, кто лежит в земле, и был готов стереть пальцы до мяса, чтобы его освободить.

Причины, по которым я это делаю, уйдут со мной в могилу.

Фонарик откатился в сторону. Мне пришлось лечь на живот, чтобы дотянуться до дна ямы. Пальцы наткнулись на твердое дерево. На дне лежало что-то квадратное, размером с кусок плитки для ванной. Я не стал тратить время на то, чтобы подобрать фонарик, а ухватился за края неизвестного предмета, чтобы вытащить его на поверхность. Это оказалось не так-то просто: моя находка крепко засела в земле и к тому же оказалась больше обычного куска плитки по меньшей мере на десять сантиметров.

Я потянул сильнее, и земля поддалась. Секунду спустя я смог вытащить свою находку на поверхность. Оказалось, что это деревянная шкатулка. На крышке была вырезана надпись: «Секреты».

Я принялся рассматривать шкатулку, бережно поворачивая ее в руках. Дерево отлично сохранилось даже под слоем земли. Я провел кончиками пальцев по буквам на крышке. И увлеченный своим занятием, не заметил, как Пола приблизилась и, опустившись на колени, стала разглядывать мою добычу с не меньшим любопытством. Когда я хотел поднять крышку, девушка накрыла мою ладонь своей. Ее рука была холодной, словно рыбья чешуя.

— Еще не время, — произнесла Пола чужим, незнакомым голосом.

Я снова попытался поднять крышку, и снова рука Полы помешала мне, но на сей раз она была не просто холодна, а охвачена трупным окоченением. Я обернулся, хотел было потребовать, чтобы девушка отпустила меня, но не смог вымолвить ни слова, увидев изъеденное червями полусгнившее лицо, лохмотья кожи, сквозь которые виднелся череп, и распахнутый в немом вопле рот.