Читать книгу "Мотив для опасений - Блейк Пирс"

«Я слишком сильно полагаюсь на него, – подумала она. – Это действительно нужно прекратить. Особенно, когда я стану сержантом».

Блэк залезла в карман и взяла коробочку с кольцом. Она надеялась, что Рамирес простит ее за этот визит. Он ненавидел тот факт, что она периодически посещала Рэндалла, чтобы лучше понять разум и мотивы того или иного убийцы. Она осознавала это. В этих визитах было что-то явно психически нездоровое, раз она продолжала возвращаться к нему после всего, что случилось.

«Отчаянное время и все такое», – сказала она себе.

Через несколько минут открылась та же дверь, через которую она вошла. Двое охранников провели Говарда к столу. Он улыбнулся Эйвери, явно радуясь ее визиту.

– У Вас все в порядке? – спросил ее один из охранников.

– Да, все хорошо, – ответила она. – Спасибо.

Они оставили их наедине, закрыв дверь. Блэк прекрасно знала, что оба парня встали снаружи, ожидая окончания разговора.

– Рад видеть тебя, – произнес Говард. – И так рано! Предполагаю, ты пришла за одолжением… В принципе, это единственная причина наших встреч. Кажется, Департамент полиции Бостона должен выплатить мне стипендию или что-то в этом роде.

– Ты должен понять, что я говорю правду, называя тебя самым последним ресурсом, – сказала она тихим и уставшим голосом. Боже, он действительно умел успокаивать ее.

– Думаю, дело касается женщин, обнаруженных во льду, – продолжил Говард. – СМИ бушуют вокруг этого дела. А та бедная женщина, которую выставили в виде скульптуры…

Закончив фразу, он тихонько рассмеялся. Это немного вывело Эйвери из себя, вызвав желание перегнуться через стол и ударить его по лицу.

– Моего напарника вчера подстрелили, – сказала она. – Чуть не убили. Если это не сложно, мог бы ты не вести себя, как настоящий садист?

Говард раздраженно взглянул на нее, но продержался всего пару секунд.

– Сожалею, – ответил он. – Я, конечно, слышал об этом в новостях. Это случилось в погоне за предполагаемым убийцей, да?

– Да. Мы проверяли скульпторов, работающих со льдом и имеющих приводы в полицию по поводу насилия. Он вытащил пистолет из ниоткуда… Уж явно не то, чего мы ожидали.

– Ах, так это ваша ошибка, – сказал Рэндалл. – В любом случае, прежде, чем ты воспользуешься моим гениальным умом, чтобы получить лакомый кусочек информации, который, как ты надеешься, откроет кучу новых вариантов, расскажи мне об этом напарнике.

– Не думаю, что стоит, – резко ответила Эйвери.

– А почему? Ты приходишь ко мне в надежде получить зацепки для поимки преступника… И все, что я прошу взамен, это вежливый разговор. Здесь куча болтовни, но не с кем поговорить о чем-нибудь серьезном. Поэтому, либо поделись со мной, либо проваливай к своим невежественным коллегам.

Эйвери чуть не встала и не ушла.

«К черту его», – подумала она, сжав край стола, но все же осталась в комнате, прикинув, что стоит сделать все возможное, раз она уже пришла сюда, пройдя через кучу проблем.

– Он хороший детектив. У него хорошо развита интуиция и он отлично умеет пользоваться информацией.

– А каковы его человеческие качества?

– Средние, – ответила она. – Он не тот, кого стоит отправлять поговорить со скорбящей семьей, но может быть довольно чутким.

– Ты спишь с ним?

Эйвери снова захотелось дать ему пощечину. В то же самое время, она поняла, что выражение ее собственного лица дало ему ясный ответ.

– Иди к черту, – ответила она.

– Я спросил лишь потому, что ты очень напряглась, когда я завел разговор о нем. Просто мне бы не хотелось, чтобы твои личные отношения повлияли на карьеру, детектив Блэк.

– Это все, что ты сегодня услышишь от меня, – сказала она.

– Справедливо, – кивнул Рэндалл. Он огляделся, размышляя о чем-то и, наконец, продолжил. – Ладно, думаю, ты, скорее всего, ищешь какого-то отвергнутого художника. Но я не считаю, что это именно художник, который обучался мастерству и вообще называет себя таковым.

– Что ты имеешь ввиду? – спросила Эйвери, испытывая чувство злости из-за того, что ее так легко вынуждают следовать за ним.

– Ну, вспомни Гитлера. Он как раз был отвергнутым художником, ты же знала об этом? Говорят, тоже самое коснулось и Мэнсона. Я слышал, что он был композитором. Поэтому, я не считаю, что этот парень является художником в буквальном смысле этого слова. В мире есть миллионы людей, которые считают себя приверженцами того или иного искусства. Выставив Кэролин Роджерс в подобном виде в парке скульптур, он говорит нам именно об этом. Дело не столько в создании проекта, сколько в желании быть замеченным. Мне кажется, это касается всех художников. Но, когда ты пытаешься проникнуть в разум человека, который работает со смертью, принимая ее за определенный вид искусства, тебе придется разбить его чуть ли не на метафизическом уровне.

«Говард Рэндалл, рассказывающий о метафизических процессах, – подумала Блэк. – Может ли быть что-то более абсурдное?»

– Имеешь ввиду для него это нечто одухотворенное? – скептически спросила она.

– Вроде того, – пожал плечами Говард.

– Ну, ты же читал письма, – сказала Эйвери. – Они были в новостях. В них нет ни намека на какой-то возвышенный мотив для убийства.

– Конечно же, есть, – ответил он. – Не стоит сразу принимать всех за сумасшедших.

– Хочешь сказать, что этот парень вполне адекватен?

– Дорогая моя, – искренне рассмеялся Рэндалл, – с тех самых пор, как первый человек на Земле придумал оружие из кости и палки, ни одного из нас нельзя назвать здравомыслящим. Не на этой паршивой планете. Скажи… Что-то особенное в этих письмах бросилось тебе в глаза? Какие-то звоночки?

– По стилю они напомнили мне стихи.

– Отличное наблюдение, – кивнул он, улыбаясь. – Абсолютно верно. Это одна из тех вещей, которые я сразу заметил. И, если он использует такой подход, чтобы ткнуть полицию носом в собственную неумелость, то…

– То, возможно, каждая отдельная часть его действий, также поэтична, как и другие, – перебила Эйвери.

– Это мое предположение, – кивнул Говард. – Думаю, вы имеете дело с кем-то, кто убивает не ради самого убийства или, честно говоря, даже не ради искусства. Хотя, при допросе он, скорее всего, сказал бы именно так. Но нет… Здесь есть что-то более глубокое. Письма буквально кричат об этом, как и само использование льда и холода. Он практически пытается их законсервировать.

– Он зациклился на их красоте, но без какой-либо сексуальной подоплеки.

Говард снова рассмеялся, на этот раз намного громче. Эйвери слегка поежилась. Она действительно начинала ненавидеть этот звук.

– Видишь… Ты все сама прекрасно поняла. Даже с учетом того, что я все же поделился идеей адекватности убийцы. Я бы поспорил лишь об одном. Любой человек, проявляющий жестокость, имеет определенные проблемы сексуального характера, спрятанные где-то глубоко внутри.