Читать книгу "Ты уволена! Целую, босс - Кирана Ли"

- Что по делу «Рейма»? - Герман пожал брат}' руку, а по мне скользнул спокойным взглядом и ничего не сказал.

- Документы о слиянии на столе, остальное здесь, - Генрих передал флешку Стрельникову. - Машину завтра пригоните к офису. Пока, малая!

С этими словами он развернулся и исчез в толпе! Наглая рожа! А я, молча, стояла и смотрела в пол, не в силах поднять взгляд. Герман тоже молчал и эта тишина давила. Мне стало страшно. Зачем я приехала? Может быть, он не хотел меня видеть? Ведь ни разу не позвонил... Ох, какая ты дура,

Ольга, накрутила сама себя, придумала любовь, счастливое будущее и забыла спросить у мужчины, он то как на это будущее смотрит?

Никогда еще я не была так растеряна и не знала куда деваться. Едва придушила порыв развернуться и сбежать.

- Тебя подвести до города? - прозвучало чуть хрипловато.

Что вот это только что было? Ни обнимашек, ни здравствуй, любовь моя, ни как поживаешь? А вот это?

Гад! Я тут ради него три платья сменила, белье новое надела, а он!

- Сама доберусь! - разозлилась я.

Круто развернулась и... успела сделать только один шаг, как была схвачена за руку и прижата к груди.

- Отпусти! - прошипела и замолчала, потому что ругаться, когда тебя так целуют просто невозможно, но я все же дернулась пару раз, чтобы не подумал, что я готова расплыться в его руках от первого же поцелуя. От первого не готова, а вот от второго ноги подкосились, и я устояла только потому что Герман меня держал.

- Ты была такая холодная и невозмутимая, что я испугался услышать: «Прощай Герман, нам с тобой не по пути», - пошутил Стрельников и, не убирая руку с моей талии, повел меня к выходу'. - Стоял, наблюдал и не знал то ли кидаться тебя целовать, то ли заказывать себе черный костюм.

- Зачем?

- Траур по несбывшимся мечтам.

- Так ты тоже боялся? - поняла я, и стало тепло и спокойно. - Боялся, что я ... ну...

- Разлюбила меня за эту неделю. - шепнул он на ухо. - Знаешь, это бы убило мою самооценку’. Поехали домой.

- Куща? — что-то мне сложно говорить и сердце сейчас остановится.

- Ко мне, у тебя все же тесновато.

- А у тебя не кухня, а операционная! И вообще...

В машине мы опять целовались и наверное остались бы на стоянке еще на пару часов, если бы в окошко не постучал улыбающийся мужчина и не показал пальцами знак «отлично» Это отрезвило.

- Заедем в офис, - когда выехали на проспект, сказал Герман.

Он вел машину одной рукой, второй пальцы второй, переплетя с моими и от этого простого жеста я просто млела.

- Ты же в отпуске! - возмутилась я.

- Надо сделать пару звонков и отправить отчет. Но потом мы запремся в квартире и не выйдем из нее трое суток. Тебе нужно вещи забрать?

Вообще -то у меня нет с собой чемодана да и не планировала я переезжать, если честно. Как-то все слишком быстро происходит. И на каких правах я буду жить уг Германа? Самых главных слов он так и не сказал.

- А зачем мне переезжать? - спросила тихо. - Знаешь, мне не хочется быть номером в твоей записной книжке.

Герман молчал, и я потянула ладонь, но он сильнее сжал пальцы. А мне стало обидно и грустно, будто купила сумочку от Chanel, а придя домой обнаружила, что она сделана в Шанхае.

- Ужицкая, не усложняй, - вздохнул Герман и погладил большим пальцем мою ладонь. - Давай не будем торопиться.

- Я об этом и говорю! Давай не будем торопиться, - оптимистично воскликнула я. - Давай повстречаемся, как приличные люди, походим на свидания, погуляем по Москве, может быть, слетаем куда-нибудь на недельку...

Я тараторила без остановки, чтобы не разреветься, потому что мне хотелось переехать к Стрельникову вот прямо сейчас! И навсегда! Но... В наших отношениях всегда было но... Я не хочу временного союза, только не с ним, не с Германом. Я хочу' за него замуж, хочу'детей, у которых будет фамилия отца, хочу знать, что этот мужчина мой и только мой! А он был к этому не готов. И я согласная ждать...

- Слушай, ты устал, тебе надо пообщаться с мамой, коллегами, друзьями! Высади меня у метро, - преувеличенно бодро попросила я. - У меня тоже есть кое-какие дела, а завтра после работы встретимся.

Если он сейчас начнет меня уговаривать я точно останусь и будь, что будет! Даже если просто поцелует и будет смотреть, так как смотрел в аэропорту я останусь. Ну же, Герман, скажи правильные слова! Скажи, что я тебе не безразлична, потому что я уже влюбилась по самые уши и честно говоря, не знаю, что мне с этой любовью делать.

Герман посмотрел на меня внимательно и промолчал. Так же молча подрулил к тротуару возле входа в метро.

- Уверена? - спросил глухо.

- Да! Созвонимся! - я чмокнула его в щеку и выскользнула из машины. Мне даже хватило сил улыбаться и махать рукой, пока он перестраивался во второй ряд.

Гад ты, Герман Стрельников! Невыносимый и любимый!

И, черт побери, я совсем забыла что сегодня пятница...

Телефон молчал, а я не звонила, потому что... потому что гордая. Если я ему нужна сам позвонит! Спала отвратительно и проснулась ни свет ни заря. Убрала в квартире, закончила статью для журнала, испекла пирог - он сгорел, пришлось выбросить и потом проветривать полчаса квартиру от запаха дыма.

Телефон молчал.

Включила стиральную машину, пока она крутила барабан сходила в магазин, купила тортик и шампанское, заедать тоску-печаль. Или праздновать свобод}'?

Телефон молчал.

Стемнело, я сходила в душ, надела любимую старенькую фланелевую пижаму, включила корейскую мелодраму, отрезала кусок торта, открыла шампанское и уселась на пол напротив телевизора. Пить колючее шампанское прямо из горлышка, есть столовой ложкой торт с белковым кремом, и реветь над несчастной любовью худенького корейца с девичьим лицом - прекрасное времяпровождение для субботы.

В половину двенадцатого раздался звонок. Я уже под завязку была заполнена искристыми «бурболками» и сладким кремом и поэтому жизнь больше не казалась беспросветной и безнадежной, но все равно сердце сделало кульбит и замерло, а рука дрогнула и я не сразу смогла принять вызов.

- Слушаю.

- Дочь, - раздался голос папули. - Завтра в три часа ждем тебя. Я пришлю машин}'.

Отбой. В этом весь отец. Ждем и точка. Причем с годами он становится все менее разговорчивым.

Я позвонила Генрих}', но брат был вне зоны доступа. На мгновение палец замер над именем Босс, но я поборола себя и отшвырнула телефон. Да пошел он! Не так значит я ему нравлюсь, коль не нашел даже минутки чтобы позвонить.

А еще через полчаса мне надоело придаваться жалости к себе и я придумала целый план по охмурению Стрельникова. Курощение, дуракаваляение и низвождение! Зря я, что ли в девстве Карлсона читала? И с чего мы начнем? С покраски волос! Рыжих он любит? Отлично! Давно хотела сменить имидж.