Читать книгу "Держу тебя - Наталия Романова"

Маша сидела на полотенце, вытянув ноги, укрыв длинным подолом лёгкого сарафана. Она сменила причёску, сначала сменила ассиметрию на боб, а потом и каре, ей очень шло. Она была настоящей красавицей и становилась изо дня в день краше и краше. Иногда Сергей места себе не находил от ревности, несмотря на то, что Маша ни разу не дала повода. Удивительная деликатность, понимание и принятие нетерпимости Сергея даже к намёкам на адюльтер.

Да и он стал умнее. Поняв, что масленые взгляды женщин будут его преследовать всю жизнь, несмотря на обручальное кольцо, стал пресекать скользкие намёки ещё на подлёте, порой не гнушаясь прямого отказа. Увы, женщины не всегда понимали намёков, а часто игнорировали их, спокойствие же Маши Сергею было дороже врождённой деликатности. Этот брак он не просрёт. Только не с Машенькой.

Жук, так звали пса, усевшегося рядом с Машей, учуял хозяина и повернул любопытную морду. Жука они подобрали на улице. Мелкий, жалкий щенок дворняги трясся у парадной дома, где молодые купили квартиру, конечно, в ипотеку, зато сразу двушку, чтоб уж рассчитаться за один раз.

Маша вцепилась в щенка, орошая его слезами, а потом и вовсе заявила, что это знак. Так-то вот, знак! В итоге знак вырос в кобеля среднего размера, чёрного с проседью, на редкость умного и изворотливого.

Поняв, что его сейчас сдадут с потрохами, Сергей пошёл к Маше. В это время Маша сняла очки и легла на спину, смотря в небо. Что-то в этом простом движении было насторожившим Сергея, удивившим, ошеломившим его.

Рука Маши. Тонкая рука с полупрозрачными пальцами легко и бережно опустившаяся на живот.

Сергей зажмурился. Как это получилось? Нет, ясно как, но почему сейчас, чёрт возьми. Врачи не рекомендовали Маше рожать, не запрещали, но настоятельно рекомендовали воздержаться. Детей Сергей хотел, но сохранить зрение Маше он хотел больше. Сейчас, когда они стабилизировали состояние глазок и были готовы к третьей, заключительной операции, которая позволит Маше отказаться от очков, беременность была некстати. Опасной.

Но не делать же аборт… или…

Земля буквально уходила из-под ног, голова закружилась. Слишком жестокий выбор, безжалостный. И этот мечтательный взгляд и полуулыбка на Машиных губах. Что же ты делаешь, девочка?

— Привет, Машенька, — он сел рядом с маленькой, она перекатилась на живот, а потом устроилась на руках у мужа, Жук послушно лёг в ногах, ревниво поглядывая на хозяйку, больше никак не выражая своего недовольства, а потом и вовсе кончик хвоста начал мелко молотить по траве.

— Ой! — где-то Сергей уже слышал сегодня это «ой». — Ты ведь завтра должен был приехать?

— А приехал сегодня, я соскучился, — он покрепче прижал к себе Машу, какая же она маленькая, чудо, как хороша. И пахнет одурманивающе, цветами и шоколадом. Мисс Аленький Цветочек лопает шоколадки каждый день и радуется каждой, как первой в жизни. Сладкоежка…

— Сергей… — Маша замолчала, явно собираясь с силами, он не торопил, ей явно требовалось время. — Мы в отпуск с тобой ездили.

— Было такое, — он согласно кивнул и так же терпеливо ждал, когда Маша раскроет свой маленький секрет.

— Я там отравилась, помнишь?

— Помню, — а вот и ответ, как так получилось. Дурень! Её же рвало два дня, таблетки-то она пила, а что толку, если они вылетали. Болван! Остолоп!

— Я даже не подумала тогда, что нужно… ну, с презервативами. Не вспомнила, — Маша очень тяжело вздохнула. — В общем, я беременна. И я подумала, Серёж… не ослепну же я совсем? Ну, останусь в очках, ничего же страшного? Астигматизм всё равно не излечивается… Мне уже двадцать восемь, давай его оставим? А?

— Конечно, оставим, Машенька, — Серёга улыбнулся, а потом и вовсе засиял.

Чёрт! Да это лучшая новость за всю его жизнь! Лучшее, что могло с ним случиться!

У них всё есть. Квартира, за которую ещё платить и платить, зато своя, отдельная, с комнатой под детскую. Работа у Сергея стабильная, подработки выше крыши, даже машина есть, недорогой и удобный кроссовер, как раз для города. Жук есть, что немаловажно, по мнению самого же пса. Мешки с картошкой на зиму и тушёнка местного производства в запасе. Последнее, кстати, святое. Серёга бы не рискнул без лишнего повода открыть банку, к стабилизационному фонду их семьи Маша относилась со всей серьёзностью.

Всё есть, теперь и ребёнок будет, а со зрением они справятся, медицина не стоит на месте, прорвутся.

— Хочешь, УЗИ покажу нашей дочки? — вдруг сказала Машенька. — Я вчера сделала, в городе, — тихо, словно по секрету, проговорила и полезла в пляжную сумку, выхватив оттуда сложенный листик. — Вот!

— По-моему, больше похоже на точку, а не на дочку, — Сергей шутил над Машей, уж очень умильно она поджала губы, облизнул бы, а потом слопал, как она плитку шоколада.

— Много ты понимаешь! — набычилась, а у самой глаза счастливые, аж светятся.

— Я люблю тебя, — одним движением усадил Машу на себя, грудью к груди, его тут же обняли стройные ноги, руки же взъерошили подстриженные волосы Сергея.

— Я скучаю по твоим кудрям, — пробормотала Маша, осыпая поцелуями шею, подбородок, лицо Сергея, забираясь руками под футболку.

Движения становились настойчивей, жаднее, дыхание срывалось…

— Сергей, мне очень надо. Сейчас, — бормотала Маша, скользя кружевным бельём по полной боевой готовности. — Ну? Вот же… — она прижалась сильнее, закрывая глаза, двигаясь в нетерпении.

— Машенька, — всё, что смог произнести Сергей, когда наконец оторвался от любимых губ. — Маш, там пляж, дети.

— Оттуда не видно, и у меня юбка широкая, и беременным нельзя отказывать. Очень надо, очень, сейчас, — она бормотала, пока её рука расправлялась с молнией на джинсах. Сергей облегчённо вздохнул, когда Маша победила, и с радостью потерпел поражение. Дети, действительно, не увидят, подол широкий, а беременным отказывать нельзя.

А точка и правда оказалась дочкой. Два килограмма восемьсот грамм. По имени Даша. Со светлыми волосёнками, голубыми глазками и умильно хорошеньким личиком, кукольным. Она родилась путём кесарева сечения, Маша была под общим наркозом, а потом в реанимации. Сергей первым увидел Дашу и первым же взял на руки, навсегда полюбив крохотного человечка. Крохотное тельце, в розовом комплекте с изображением жизнерадостных зайцев, напряглось, ручонка будто недовольно откинулась, а губёшки изогнулись в капризном изгибе.

— Что ты? — тихо-тихо проговорил Сергей, захватывая пальцем ручку, прижимая к тельцу. — Скоро маму переведут из реанимации, она тебе понравится, обещаю, — малышка продолжала недовольно куксится.

— Держу тебя, — спустя несколько мгновений прошепта Сергей. — Держу.

Маша быстро шла на поправку, а Дашенька росла спокойным ребёнком, не слишком часто устраивая родителям бессонные ночи.

А Сергей, Сергей был счастлив и без сна сутки напролёт. Он твёрдо знал, чего он хочет, кого любит и ради чего живёт.