Читать книгу "Благие намерения - Кейти МакАлистер"

Джиллиан бросила взгляд на своего мужа, от которого отворачивались сливки высшего общества. При виде строгой красоты Ноубла во всем черном, за исключением ослепительно белой рубашки и платка, у Джиллиан перехватило дыхание.

– Сейчас увидишь, что я сделаю, – мрачно ответила она и, сжав кулаки, быстро направилась к стоявшим у лестницы гостям.

При ее приближении разговоры смолкли, а Ноубл, стоявший рядом с лордом Россом, приподнял блестящую черную бровь. И вдруг Джиллиан, подобрав подол вечернего платья, почти с разбега бросилась в объятия мужа и прижалась губами к его губам. Она целовала его со всем пылом и страстью, которые горели в ней с той самой минуты, когда она впервые увидела графа Уэссекса. Джиллиан вложила в поцелуй всю свою любовь и преданность и целовала мужа с исступлением, которое не могло укрыться от стоявших рядом ошеломленных гостей, безмолвно наблюдавших за происходящим. Она целовала его самозабвенно и радостно, вкладывая в поцелуй все чувства, которые Ноубл смог в ней пробудить. Этот поцелуй стал знаменательным и изменил общественное мнение в пользу Черного Графа.

А потом Джиллиан упала в водопад.

Два джентльмена, проходившие мимо, когда Ноубл старался помочь ей выжать воду из платья, остановились на мгновение и, раскуривая сигары, наблюдали за сценой, а затем продолжили прогулку, бросив на ходу:

– Эти бедные крошки в их намокших нарядах…

Глава 7

Черный Граф скрежетал зубами, не отрывая взгляда от последнего письма с угрозами, прибывшего с утренней почтой.

Ему не нужно было смотреть на жену. Он и без этого знал, что она очаровательна в зеленом с кремовым прогулочном костюме, с непослушными волосами, собранными в простой пучок, из которого, несомненно, сразу же начнут выбиваться завитки, смягчающие черты ее лица. Он помнил и о теплой выпуклости ее груди, переходящей вверху в нежные округлые плечи, которые, в свою очередь, переходили в изящные руки, оканчивающиеся… голубыми ладонями. И он знал, что она будет делать: она будет лакомиться клубникой с таким видом, что грехопадение ему обеспечено. Одна мысль об этом заставляла его тело напрягаться. Граф смотрел на письмо, но видел перед собой не отвратительные угрозы, а жену, такой, какой она была прошлой ночью, свернувшаяся калачиком в его постели. Он был очень удивлен, обнаружив ее там после сцены у графини Ливен и тем более после того, как всю дорогу домой читал ей нотации о том, какого поведения ожидает от своей супруги. Тогда в экипаже Джиллиан молчала и тихо сидела, слушая его выговор, пока он не почувствовал себя чудовищем, способным лишь на ругань и обвинения. И все же она предпочла его постель своей. Он думал над этим, пока стоял со свечой в руке и смотрел на Джиллиан мгновение, длившееся, казалось, в тысячу раз дольше. Она спала, и ее распущенные волосы, рассыпавшиеся по белой ночной сорочке, шевелились и мерцали вокруг ее головы, делая ее похожей на феникса, возрождающегося из пламени. Он оглядел ее всю от нежных, покрытых веснушками щек до голубых ладоней, и ее спокойствие, очарование и преданность сотворили что-то с его душой. Тонкий луч света прорезал ее мрак и становился все ярче. Ноубл понял, что обидел жену своей несправедливостью. Нет, она не Элизабет, которая использовала его влечение к ней в корыстных целях; это просто Джиллиан, его жена, женщина, которая неловко шла по жизни с лукавой улыбкой на губах и озорными искорками во взгляде. Вздохнув, он забрался в постель, устроился возле жены, наслаждаясь ее теплом, и неожиданно почувствовал, что его ноша, казалось, стала немного легче. «Почему она согласилась выйти за меня замуж?» – вдруг пришло ему в голову. Конечно, брак с ним давал Джиллиан богатство и титул, но он подсознательно чувствовал, что ни то, ни другое для нее ничего не значат. Он обнял Джиллиан за талию и вдохнул соблазнительный запах спящей женщины. «Так почему же она вышла за меня замуж?» Эта мысль почти всю ночь не давала ему покоя и продолжала мучить с наступлением чудесного летнего английского утра.

Голос Джиллиан ласкал его почти как ее прикосновение, однако его ощущения были гораздо сложнее, чем плотское влечение. Ноубл держал перед собой письмо, но не видел его: он думал о луче света в своем сердце, и этим светом была Джиллиан. Каким-то способом ей удалось найти дорогу к сокровенным тайнам его души, и теперь она светила там, как маяк. Ноубл со страхом ждал, что вот-вот мрак, который обычно обволакивал его душу, поглотит этот свет, но мрак непостижимым образом оказался загнанным в самый дальний угол. И Ноубл, блаженствуя в сиянии света, впервые почувствовал себя так, словно жизнь что-то обещает ему, как будто есть какой-то смысл в его существовании.

– Боже, как вкусно!

– Хочешь еще что-нибудь, дорогая? – Ноубл вздохнул, не в состоянии больше терпеть эту пытку.

– Нет, Ноубл, ничего. Спасибо.

Оторвавшись от книжки, которую она читала, Джиллиан взяла еще одну ягоду клубники, а затем, держа ее у губ, снова углубилась в чтение. Глядя на жену, Ноубл затаил дыхание и замер. Джиллиан медленно разжала губы, держа клубнику у самого своего восхитительного рта, и кончиком языка облизала круглый бочок спелой ягоды. От этого Ноубл напрягся, как стальная пружина; он с трудом перевел дыхание и постарался отвлечься от эротической картины того, как его жена поедает клубнику, сосредоточившись на более важном вопросе: кто угрожал ей физической расправой? Он взглянул на письмо, но слова плыли у него перед глазами. Он мог думать только о том, что сейчас делает Джиллиан: высасывает сок или вонзает свои белые зубки в сочную мякоть? Втягивает круглую, спелую ягоду в мелких семечках в соблазнительно сладкий и горячий рот или слизывает сок с мягких, теплых губ? Ноубл не вытерпел и взглянул на Джиллиан. Она ела клубнику и вертела зеленый хвостик в тонких длинных светло-голубых пальцах.

– Хочешь еще клубники, дорогая? – спросил он, неожиданно охрипнув.

– Нет, спасибо. – Она заглянула в вазу, которую он держал перед ней. – Но я ужасно люблю клубнику. Что ж, пожалуй, можно еще пару ягод.

Ноубл проворно повернул вазу так, что ей под руку попалась самая большая клубника, настоящий гигант, состоявший из двух сросшихся вместе ягод. Маленький розовый язычок Джиллиан выскользнул наружу и лизнул бок гигантской клубники, и в этот момент тело Ноубла напряглось до такой степени, что он испугался, как бы не окаменеть.

– М-м, – довольно ворковала Джиллиан, закрыв глаза в предвкушении блаженства, которое сулила ей громадная ягода.

Когда одна половинка ягоды исчезла в горячей влажной шелковистой пещере рта и Джиллиан стала высасывать сок, Ноубл подумал, что сейчас лишится чувств. Он беспокойно заерзал на стуле, осознавая только головокружительное, непреодолимое желание бросить Джиллиан на стол и, овладев ею, не отрываться от нее долгое время, скажем, неделю или две, а может, и еще дольше.

Ноубл не мог отвести глаз от тонкой струйки красного сока, стекавшей с пухлых, розовых губ Джиллиан по подбородку, и непроизвольно проглотил слюну.

– Что с тобой? – Она потянулась за льняной салфеткой.