Читать книгу "Нож в спину. Из жизни пособников и предателей - Леонид Млечин"

Что же заставляло видных политиков, ученых, священнослужителей поддерживать Гитлера? Петь ему дифирамбы, восхищаться его успехами, всячески помогать? Первого июля сорок первого года они связали себя с нацистской Германией. Логика этого сотрудничества неумолимо втянула их в преступную орбиту Третьего рейха.

Но вот что важно: идет война, и видно, что Германия ее не выиграет. А они продолжают доказывать свою преданность Гитлеру!

Более того, возникает новая идея: сформируем Латышский легион, в него вступят сто тысяч латышей, они будут сражаться против Красной армии вместе с вермахтом, а взамен немцы создают хотя бы формально независимое Латвийское государство.

Руководитель полиции и СС в Остланде обергруппенфюрер СС Еккельн доложил в Берлин: «Национально настроенные латыши большевизм по-прежнему считают своим главным врагом и всеми средствами готовы с ним бороться».

Начальник Главного управления имперской безопасности Эрнст Кальтенбруннер (он сменил убитого Гейдриха) отправил записку Генриху Гиммлеру: «Отказ предоставить Латвии автономию произвел здесь удручающее впечатление».

Гитлер обсуждал латышский вопрос в феврале 1943 года. Присутствовали — Генрих Гиммлер, руководитель партийной канцелярии Мартин Борман, министр по делам оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг и его представитель в Риге Генрих Лозе. Собственное государство Гитлер латышам не дал, а идею Латышского легиона в составе войск СС принял. После поражения под Сталинградом он нуждался уже во всех, кто мог служить под его знаменами.

10 февраля 1943 года Гитлер подписал приказ:

«Приказываю сформировать Латышский добровольческий легион СС. Численность и вид формирований зависит от имеющегося в наличии количества латышских солдат».

Латышский легион

Латышский легион начался с полицейских батальонов. В легион включили и 3-й батальон, которым командовал один из самых отвратительных преступников Виктор Арайс. Осенью сорок первого в подчинении Арайса находилось триста человек, в сорок третьем — вчетверо больше. После уничтожения евреев его использовали против партизан — в Минской области и в Ленинградской.

Немцы особо отличали Виктора Арайса. Он учился в школе СД, получил звание штурмбаннфюрера СС. Его команда уничтожила двадцать шесть тысяч человек.

К профессиональным убийцам присоединились и другие. Кто добровольно, кто по мобилизации. Почему в полицию шли добровольно, а в легион понадобилась мобилизация? Одно дело — убивать безоружных стариков, детей и женщин, другое — сражаться против вооруженных партизан или, того хуже, угодить на Восточный фронт и иметь дело с Красной армией.

Легион состоял из двух дивизий — в общей сложности это пятьдесят две тысячи штыков. 15-я гренадерская (восемнадцать тысяч человек) воевала на Восточном фронте против Красной армии. Несла большие потери, закончила бои в Восточной Пруссии, остатки сдались союзникам. 19-я гренадерская (двенадцать тысяч человек) была создана на базе 2-й латышской добровольческой бригады СС. Ее последний командир — бригаденфюрер СС Бруно Штреккенбах, бывший начальник полиции безопасности и СД.

В конце войны 15-ю дивизию перебросили в Померанию, а 19-я осталась в Курземе и попала в Курляндский котел, где советские войска окружили большую немецкую группировку. В котле многие погибли. А теперь в местечке Лестене латышским легионерам устроили мемориальное кладбище. Памятников латышским легионерам в республике не один, не два, а много.

Несмотря на устоявшиеся представления, вооруженные формирования СС не были лучшими в германской армии. Дивизии Гиммлера несли большие потери, чем вермахт. Рейхсфюрер СС жаловался, что армейские генералы бросают их на самые опасные участки фронта. Гиммлер объяснял, как нужно воспитывать молодых эсэсовцев:

— Рассказывать о том, как отдельный человек ведет себя в борьбе за свой народ. Боец бросается на советский танк Т-34, держа в руках магнитную мину, а мина не желает прилипать к броне, и он нажимает на взрыватель и взрывает себя вместе с вражеским танком! Надо, чтобы боец заучил все это наизусть и чтобы это стало его молитвой в тот час, когда ему предстоит решить, оставаться на боевом посту или трусливо бежать…

В СС брали людей с начальным образованием. Иные критерии имели значение: расовая чистота, физические данные и преданность нацистским идеям. В армию шли горожане, в СС вступали сельские жители. Иностранцам было обещано после войны гражданство рейха. Ради этого и служили.

Угодившим в Курляндский котел латышским легионерам втолковывали: «Вы сражаетесь за восстановление независимой Латвии. Вы сражаетесь за свободу родины латышей, которая после победы немцев станет самостоятельным государством».

Все это был обман. Латышские легионеры, как и все остальные, кто пожелал надеть форму СС, понадобились для того, чтобы отсрочить поражение нацистской Германии. В последние месяцы существования Третьего рейха нацисты были готовы обещать все что угодно, лишь бы отсрочить свою гибель. 20 февраля 1945 года в Потсдаме немцы разрешили созвать Латвийский национальный совет. Избрали Латвийский национальный комитет.

В марте 1945 года комитет, председателем которого стал генерал Рудольф Бангерскис, добрался до Лиепаи. Бангерскис, бывший офицер царской армии, в двадцатые годы был министром обороны Латвии, от немцев принял назначение генерал-инспектором Латышского легиона войск СС. 4 мая полковник Роберт Осис созвал в Лиепае первое заседание Временного латвийского правительства. Осис служил заместителем начальника вспомогательной полиции.

Временное правительство собралось в Кулдиге утром 8 мая. Заседание оказалось последним. Сопротивление немецких войск было сломлено. Они сдались, и вместе с ними попали в плен остатки Латышского легиона.

«Новая русская оккупация, — уверяет служивший в Латышском легионе СС Висвалдис Лацис, — стала неотвратимой и обещала принести еще большее зло, чем равнодушие немцев к их национальной идее, поэтому эти дивизии СС сделали выбор — сражаться до конца».

Точнее сказать, им некуда было деваться. В сорок пятом году рассчитывать на прощение люди в форме СС, особенно те, кто еще и служил в полиции, не могли. Они защищали не Латвию, не свою землю и не свои семьи, а Гитлера и Третий рейх. После разгрома вермахта бывшие легионеры, айзсарги, полицейские рассыпались по лесам, скрываясь от Красной армии. В Вентспилском уезде существовала группа «Молчащий лес», в Злеках — группа «Черный Петерис»…

Пора подводить итоги.

Включение Латвии перед войной в состав Советского Союза и сталинские репрессии стали трагедией для многих латышей, и это невозможно отрицать. Но можно ли говорить, что союз с Гитлером был необходим для сохранения независимости Латвии? Тот, кто воевал на стороне нацистской Германии, оказался соучастником нацистских преступлений. Язык не поворачивается назвать людей, носивших эсэсовскую форму, борцами за независимость Латвии.

Я сошлюсь на слова немецкого писателя, лауреата Нобелевской премии, бывшего солдата вермахта Генриха Бёлля. В «Письме своим сыновьям» он писал: