Читать книгу "Солнечная воительница. Сказки Нового мира - Филис Кристина Каст"

– Это ей поклоняется твой народ?

Мари уставилась на него с изумлением. Только сейчас она вдруг поняла, что, хотя Псобратья многими поколениями держали их в рабстве, они никогда не интересовались, кому молятся их пленницы.

– Да. Это Великая Мать-Земля.

– Такая красивая. Я и не думал.

– Это ее статуи вы осквернили, когда напали на Поляну собраний у вишневой рощи, – не удержалась Мари.

Дэвис повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Статуи из камней и мха? Те, что поднимались из земли? Это была ваша Богиня?

– Да.

Дэвис закрыл глаза и опустил голову.

– Прости. Я не знал.

Мари приблизилась к нему и коснулась его руки. Дэвис открыл глаза.

– Теперь знаешь.

– Я никогда больше так не поступлю, – серьезно сказал он, и его слова тронули Мари.

– Я тебе верю, – сказала она.

Дэвис поднял глаза на филигранное изображение Богини.

– А она верит, как считаешь?

Мари чуть не проявила небрежность. Чуть не сказала, что Богиня никогда с ней не разговаривала, поэтому ей неоткуда этого знать. Но в глазах молодого Охотника она увидела нечто такое, отчего слова застряли у нее в горле. На секунду Дэвис напомнил ей одного из мужчин Клана, который желал одного: убедиться, что Мать-Земля не держит на него зла.

Мари слегка пожала ему руку.

– Да. Думаю, Богиня слышит всех, кто говорит с ней искренне, и верит им. Но ответит ли она, не может сказать даже Жрица Луны.

И тут Дэвис, Охотник из Древесного Племени и спутник терьера Кэмерона, сделал то, что потрясло ее до глубины души. Он повернулся к Богине и осторожно положил обе ладони у ног резной фигуры. Потом Дэвис поклонился и сказал:

– Прости меня, что я участвовал в разрушении твоих статуй. Я никогда больше так не поступлю.

Кэмми тявкнул и завилял хвостом.

Когда Дэвис отступил от двери, на его лице сияла искренняя, безмятежная улыбка.

– Теперь я готов войти. – Он снова бросил взгляд на изображение Богини, словно она была огнем, а Дэвис – мотыльком, не способным ему сопротивляться. – Если она охраняет твой дом, значит, все хорошо.

Мари почувствовала странное волнение. Неужели она действительно только что увидела, как человек из Племени признал Великую Мать-Землю? Мужчина? Псобрат? Мари мысленно встряхнулась. Возможно, она просто вымоталась. В таком состоянии всякое могло привидеться.

– Красивая резьба, – сказал Антрес, подходя к Дэвису. – Ты так умеешь? – спросил он Мари.

Мари вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок и объяснить наемнику, что она, хоть и умеет рисовать, никогда не занималась резьбой, но тут вмешался Ник.

– Мари умеет массу вещей, но сейчас ей нужно попасть домой и отдохнуть.

– Ты прав, – сказал Антрес. – После вас, Жрица Луны.

Пошатываясь, Мари подошла к двери и открыла ее, жадно втягивая знакомый домашний запах, главными составляющими которого были аромат свежеиспеченного хлеба и рагу из кролика. Очаг был разожжен, а в котле над огнем что-то булькало.

– Мари! Это ты! Хвала Великой Богине! Ты вернулась! – Данита бросилась к ней, готовая заключить ее в объятия, и уже достигла середины просторной комнаты, когда из-за плеча Мари выглянул Дэвис. Данита взвизгнула и замерла, побелев как полотно и распахнув глаза, в которых плескался ужас.

Мари, нещадно ругая себя, подлетела к Даните и крепко прижала ее к груди. Как она могла забыть, что Данита может быть в норе и что она еще не оправилась от нападения, которое пережила всего несколько дней назад?! Ригель тут же оказался рядом, приветственно помахивая хвостом. Поняв, что Данита не собирается кричать и не пытается отбежать от собаки, Мари украдкой облегченно выдохнула.

– Данита, ты ведь помнишь моего Ригеля?

Данита слабо кивнула.

– Он мягкий, – прошептала она, бросив на щенка быстрый взгляд. Ригель лизнул ее в руку, и Данита неуверенно погладила его по голове.

– Он и правда мягкий, и ты ему нравишься, – сказала Мари. – Позволь представить тебя моим новым друзьям. У них тоже есть спутники-животные, и тебе нечего бояться – слово Жрицы Луны. Ника ты уже знаешь, верно?

Данита кивнула, не сводя глаз с Дэвиса. Тот остановился на пороге, а Кэмми тихонько уселся рядом.

– А это Дэвис, его друг и…

– А неплохая берлога, скажу я вам! – громыхнул Антрес, выходя из-за спины Дэвиса.

Данита снова взвизгнула, и Мари почувствовала, как девушку затрясло.

Тут из-за спин Антреса и Баст внутрь протиснулись Ник и Лару, заставляя остальных сдвинуться вперед, и Данита сломалась. С душераздирающим воплем она вывернулась из объятий Мари и, спотыкаясь, метнулась назад, пока не уперлась ногами в тюфяк у сводчатой стены норы, наощупь вскарабкалась на него и забилась в угол, прижав колени к груди и пытаясь свернуться в клубок. Ее затрясло в истерике.

– Данита, все хорошо. Никто тебя не тронет! – сказала Мари, но ее слова утонули в истерических рыданиях и в голосах Ника и Дэвиса, которые наперебой пытались успокоить Даниту, но в результате только усугубляли какофонию и царящую в норе панику.

Мари шагнула к Даните, намереваясь, если придется, вытрясти девушку из истерики, но Баст опередила ее и, уверенно направившись к тюфяку, без колебаний запрыгнула на постель и уставилась на Даниту.

Мари подалась вперед, движимая одним инстинктом: защитить Даниту от опасности. Антрес внезапно оказался рядом с Мари и положил руку ей на плечо.

– Антрес, скажи Баст, чтобы… – начала Мари, но Антрес мягко ее перебил:

– Просто наблюдай. Баст знает, что делает. Она ни за что не причинит девочке вреда.

Рысь уселась перед Данитой на задние лапы и склонила голову набок, разглядывая девушку. Данита замолчала и во все глаза уставилась на рысь.

Ник и Дэвис застыли на месте, а собачий хор стих. Все наблюдали за тем, что происходит между девушкой и рысью.

И тут Баст сделала нечто такое, отчего Мари совершенно оторопела. Рысь начала издавать мягкие, нежные чирикающие звуки, как будто обращаясь к Даните. Всхлипы прекратились: рысь всецело поглотила внимание Даниты. Баст придвинулась ближе и раскатисто заурчала, перемежая чирикающие звуки. Потом она опустила голову и вытянула шею, осторожно обнюхивая девушку. Данита застыла и, кажется, перестала дышать. Баст обнюхала ей руки, грудь, щеки – и вдруг почти по-матерински нежно потерлась о Даниту лбом так, словно пыталась прогнать страх.

Данита рассмеялась!

Это был совсем тихий, едва различимый смех, который длился всего секунду, но эта секунда изменила все.

Данита перевела взгляд на Мари.