Читать книгу "Миллиграммы счастья - Маша Трауб"

В четыре часа утра раздался свист, потом пиканье, потом настойчивое пиканье, совсем настойчивое пиканье, и, наконец, сработала сигнализация. Сын встал, подошел к экрану, к которому «нельзя приближаться», потыкал куда-то и сигнализацию отключил. Заодно включил посильнее кондиционер, опустил жалюзи. Он собирался перенастроить всю систему, но хотел спать. Система «умный дом», обалдев от такого беспардонного вмешательства, «зависла» и перезагружалась до семи утра.

В семь утра мы все подскочили от истошного пиканья и звука сигнализации. Кондиционер не работал. Сын встал и отключил истошный вопль. Я поплелась в ванную, предвкушая длинный день с ремонтом техники. В какой-то момент я решила, что больше никогда не буду пить шампанское. Я стояла над раковиной и чувствовала, что у меня как-то слишком тепло под ногами. И становится все теплее и теплее. Я перешла на коврик, чтобы прийти в себя, и снова встала на пол. Ногам было уже жарко. Жар шел ощутимый. Я уже собиралась позвать мужа, чтобы на нем проверить, сошла я с ума или нет, как снова сработала сигнализация. Оказывается, муж стоял перед экраном и пытался поставить кондиционер на рекордно низкие температуры. «Умный дом» сопротивлялся. Наконец сын объяснил, что «система полетела» – кондиционер работает на тепло и включился подогрев полов. И надо найти источник сбоя, иначе нас зажарит и сверху, и снизу.

Я кинулась к посудомойке, стиральной машине, плите. Все было выключено. И вдруг за моей спиной раздался пронзительный писк, шедший из внутренностей холодильника. Холодильник высвечивал надпись «аларм» и мигал всеми дисплеями.

– Что? – спросила я у холодильника.

Открыла дверцу, закрыла, потыкала на кнопки настройки морозилки. Не помогло.

– Что не так-то? – опять обратилась я к холодильнику.

Обычно я разговариваю с плитой, а с холодильником общалась впервые. Заодно решила достать замороженное мясо – приготовить на обед. И открыла морозилку. Холодильник издал звук, который мог означать: «Ну наконец до тебя дошло, дура!» Вся морозильная камера покрылась сталактитами. Наледь издавала знакомый запах, который я никак не могла опознать.

Наконец, когда я выдвинула ящик, чтобы достать мясо, на меня высыпалась гора разбитого стекла.

– Шампанское, пахнет шампанским, – радостно сообщила я холодильнику.

Тот булькнул в подтверждение моей догадки, снова начал орать «аларм».

– Мам, я могу отключить подогрев пола, но не знаю, как вырубить пожарную тревогу, – крикнул из коридора сын, который общался с дисплеем, – у тебя есть две минуты. Нет, уже меньше. И система спрашивает, включать или выключать общую сигнализацию на квартиру. Если отключим, то из дома не выйдем до приезда полиции. А если не отключим, то она сама вызовет полицию.

Тут я представила себе, как перерезаю в последний момент синий провод, жду, выдыхаю, а оказывается, надо было перерезать красный. И я могу только сбежать через подвал. Нет, не могу – у нас второй этаж. Значит, выпрыгнуть из окна. Перед глазами начали мелькать кадры из фильма «Одиннадцать друзей Оушена», хотя я бы предпочла пересмотреть Джеймса Бонда.

Что я сделала? Подошла к монитору, к которому «нельзя приближаться», и нажала на кнопочку с пимпочкой в углу экрана. Он замигал и отключился.

– Что, так просто? – обиделся сын.

Потом я отмывала холодильник, выгребая из ящиков разбитое стекло.

– Откуда? – кричала я.

Наконец муж признался. Он купил вчера две бутылки шампанского и бутылку вина. Одно шампанское я выпила, а второе и вино он положил в морозилку, чтобы все было холодное. И бутылки ночью взорвались.

– Пап, это физика, – буркнул сын, – это же младшая школа. Вы что, никогда лед в шампанское не бросали в детстве? Пузырьки, пена, весело…

Тут мы оба уставились на сына, поскольку не знали, что современные дети бросают лед в шампанское, причем делают это в младшей школе.

– Вася, прочти папе лекцию «Влияние низких температур на газообразные жидкости», – буркнула я, – и сделай так, чтобы «умный дом» вообще замолчал. Даже если, с его точки зрения, начался пожар или потоп.

Сын перенастраивал систему «умный дом». Система сдалась и подчинилась интеллекту школьника.

* * *

Считается, что иностранные языки лучше учить в детстве и в форме игры. Общение со сверстниками значительно ускоряет процесс. Для подростков же нужна мотивация. И лучшая из них, конечно, влюбленность. Практика показывает, что все не всегда бывает так, как написано в учебниках.

Перед отпуском на испанском побережье я решила начать учить испанский. Хотя бы на бытовом уровне, чтобы общаться в магазинах, ресторанах и поддержать разговор про погоду. Разговорники мне не понравились, и муж выдал мне учебник испанского языка для начинающих, изданный почему-то в одной из стран восточного блока в шестидесятых годах. Как он оказался в домашней библиотеке, непонятно. Главным героем учебника был сеньор Родригес. Через пять уроков я этого сеньора Родригеса готова была убить. Упражнения на грамматику я не делала, зато запоем читала тексты, поскольку хотела узнать, что еще вытворит сеньор.

Этот чудесный мужчина, вероятно, возраста моего мужа имел обыкновение вставать в шесть утра и громко звать свою жену. Из чего я заключила, что жена уже встала и крутится на кухне.

– Где мой завтрак? – спрашивал сеньор Родригес у сеньоры Родригес.

– Какой завтрак? Сейчас шесть утра! – пыталась отбиться сеньора.

– Я предпочитаю завтракать в это время!

Сеньора Родригес несла своему мужу завтрак в постель. И единственное, что ее возмущало, это беспорядок в комнате.

– Почему твое сомбреро лежит на пианино? – задавалась вопросом сеньора примерно к пятому уроку.

– Потому что я туда его положил! – отвечал сеньор Родригес.

В шестом и седьмом уроках он шел на работу, но останавливался выпить кофе, поболтать с соседом, уходил на обед, долго обедал, а вечером заходил в цветочную лавку, чтобы купить цветы для своей супруги.

Сеньора Родригес в это время убирала квартиру, шла в магазин, успевала забежать в мясную и рыбные лавки, в булочную, в прачечную, купить садовые принадлежности, заняться садом, приготовить ужин, навестить сестру и племянников, купить сеньору Родригесу новое сомбреро и испечь пирог для свекрови, к которой был запланирован визит.

Слова для сеньора Родригеса занимали крошечный словарь, а вот слова сеньоры – полстраницы книги. Я пыталась заучить: «гладить», «стирать», «поливать», «чистить рыбу», «цветочные горшки», «лампа», «стол», «мука», «яйца», «молоко», «подметать», «вытирать»…

К десятому уроку сеньора Родригеса я уже возненавидела. Он требовал ужинов, навестить тетушку, еще одно сомбреро и гитару. Сеньор Родригес, как оказалось, любил по вечерам играть на гитаре. Дальше, сразу после гитары, шел словарь лекарственных препаратов для сеньоры: «таблетки от головной боли», «снотворное», «таблетки от сильной головной боли», «от изжоги» (это для сеньора Родригеса, который жаловался на изжогу после паэльи от сеньоры Родригес).