Читать книгу "Оптимистическая трагедия одиночества - Ольга Порошенко"

В большом и сложном обществе, возникающем в эпоху ускоренного развития техники и разделения труда, позитивизм различает два вида процессов: один из них работает на дезинтеграцию общества, другой – на его консолидацию. К первым относится разрастание производственных и контрольно-управленческих систем, систем связи, распределения и т. д. Ко вторым – активизация общественного сознания, подкрепляемая развитием искусства, общественных наук, созданием средств массовой коммуникации. Промежуточную интегрирующую роль выполняет государство, налаживая формальные отношения, контроль и систему принудительных санкций.

Общественное сознание «осваивает» возникшие системы отношений, вводя их в моральный порядок обществ, то есть в систему коллективных представлений, и через них – в мотивационные системы индивидов. По мере освоения общественным сознанием вновь возникающих комплексов социальных отношений они все больше становятся под контроль общественного мнения. Регулирующие же функции государства сокращаются. Процесс частичной «расформализации» производственных и прочих отношений, а также их «морализация» двигают общество в направлении идеала «соборной личности». Противоположные процессы толкают его к идеалу тоталитарной диктатуры. Отсутствие того и другого означает аномию, распад (Дюргейм, Кули).

Индивидуальность здесь – это своеволие, отличность от всего, что не является личностью. Отличность, отстраненность, осознание себя чем-то вне стоящим и сравнивающим, оценивающим, хотя оценивать и сравнивать можно только по отношению к чему-то, к какой-то системе критериев. Эта система критериев, система принципов обеспечивает личности ее своеобразие, ее автономию, ее позицию в жизни и мире. Мир сопоставляется с этой системой принципов, выражающей должное или справедливое, и оценивается. В зависимости от того, насколько мир соответствует должному, личность занимает определенную позицию. Мир же никогда не соответствует должному в достаточной степени, потому что мир – это образование текучее, хаотическое, склонное к «разваливанию», распадению, требует постоянных усилий по поддержанию его в приемлемом состоянии. Основную причину распадения общества видел еще Кант и назвал ее «антагонизмом». Под антагонизмом он понимал «недоброжелательную общительность людей», то есть их склонность вступать в общение, связанное, однако, со всеобщим сопротивлением, постоянно угрожающим обществу разъединением. Между тем предрасположенность к этому очевидно заложена в человеческой природе. Человек склонен общаться с себе подобными, ибо в таком состоянии он больше чувствует себя человеком, но ему так же присуще сильное стремление уединяться (изолироваться), поскольку он в тоже время находит в себе «необщительное свойство» – желание все сообразовывать только со своим разумением – по этой причине он ожидает отовсюду сопротивление, так как по себе знает, что сам склонен сопротивляться другим. Именно так, по мнению Канта, начинаются первые шаги от грубости к культуре: человек начинает осознавать свое положение среди ближних.

Возникает вопрос: каким образом достигается единство в обществе? Единство природы, по Канту, осуществляется исключительно в наблюдающем Субъекте. Общественное единство, по Зиммелю, реализуется только своими собственными элементами, так как они сознательны и синтетически активны. Общество не нуждается в каком-либо наблюдателе. Общественная связь фактически осуществляется в «вещах», а «вещи» в данном случае – индивидуальные души. «Чтобы образовалось единство, не требуется никакого фактора, помимо и вне его элементов, так как каждый из них выполняет ту же функцию, что и душевная энергия созерцателя относительно того, что находится вне его: сознание соучастия с другими в образовании единства и есть фактически то единство, о котором идет речь»[101].

Социальная жизнь индивида неразрывно связана с процессом обобществления. Этот факт ставит индивида в двойственное положение: обобществление движет им изнутри, но одновременно индивид противостоит обобществлению. Индивид есть член организма обобществления и в тоже время является замкнутым органическим целым, бытием для него и бытием для себя. Но сущность и смысл особого социологического априори, основанном на этом качестве, состоит в том, что применительно к индивиду и обществу, «пребывание внутри» и «пребывание вне» – это не два независимых определения (хотя иногда они могут принять и такой вид, и даже развиться до полной взаимной противоположности), но характеристика положения человека, живущего социальной жизнью, в ее нераздельном единстве.

Теперь возникает вопрос: каким образом разрешается двойственность «внутри – вне» находимости индивида? Эта двойственность разрешается через «эстетический Субъект» М. Бахтина. Бахтин вписал Субъект в принцип системности.

Общественная система – это открытая система типа контекста. Вненаходимость обеспечивает возможность построения новой системы по типу контекста, а внутринаходимость – сохранение исходного состава и присутствие самого Субъекта как элемента этого состава. Эстетическая деятельность через оформление делает возможной вненаходимость Субъекта и пространственной, и временной, и ценностной. Бахтин понимает, что Я – и – Другой – это двуплановость ценностной определенности мира. Созерцать эстетически – значит относить предмет в ценностной мир Другого. Это не означает отказаться от своего мира и влиться всем своим существом в какое-либо культурное событие (здесь имеется в виду концепция «вчуствования»). Обрести единый план можно лишь в точке, в которой миры жизни и культурное событие сопряжены в неразложимом единстве и при этом не теряют своей автономии и позиции. Такое состояние достигается путем «переживания», в котором снижается субъект – объектная противоположность. «Объективное становится не только образом или представлением, но и моментом самого жизненного потока»[102].

В социальной теории одиночество изучалось мало, так как достаточным считалось философское обобщение проблемы отчуждения. Сегодня возрастает необходимость и важность оформления «одиночества» в отдельную тему, в силу того обстоятельства, что современное общество неизменно «производит» одиночество. В самом общем виде можно сказать, что одиночество – это наиболее драматическая манифестация недостатка социальности, по своей природе превосходящая феноменальное и проблематическое. Человек – существо многогранное, его сознание выходит за пределы своего «Я» различными способами и в различных направлениях. Но любые способы и направления можно сгруппировать по определенному критерию, в данном случае критерием выступает переживание одиночества. Одиночество – одна из самых острых проблем в современной социальной жизни, затрагивающая изначальные основы человеческого бытия.

В современном мире индивид в поисках истинных критериев жизни стал обращаться к себе, к своим собственным личным переживаниям. Культ человека, живущего для себя, идеи собственной исключительности и превосходства над «толпой» – признаки нарциссического самосознания. Следствие этого – деформация межличностных связей, ослабления родственных уз и т. д. Реальные связи превращаются в фактор взаимного отчуждения. Внутренняя эрозия общества проникает в глубинные основания личной жизни. В своей субъективной самоизоляции индивид не находит внутреннего удовлетворения. Его личная свобода оборачивается тоскливым одиночеством. В материальных интересах люди разобщены; их глубинная духовная потребность состоит в объединении, в создании общности, в преодолении одиночества.