Читать книгу "Падение Римской империи - Питер Хизер"

Все это не означает, что крестьянину жилось легко в позднеримский период. Государство предъявляло к нему более значительные требования, нежели к его предкам, а закон не давал ему переходить с места на место в поисках наиболее выгодных условий аренды. Но данные археологических и письменных источников никак не противоречат картине всеобщего изобилия в сельской местности в позднеримскую эпоху: численность населения, объемы производства и количество готовой продукции приближаются к максимальным показателям или достигают максимума.

Однако нет сомнений, что большинство городов империи в одном отношении, по-видимому, все же пострадало. Уменьшение количества надписей середины III в. отражает уменьшение количества заказов на строительство новых общественных зданий. Масштабное строительство подобных объектов продолжалось только в крупных городах в центре Римского государства и его регионах. И даже здесь, где местные представители знати готовы были облагодетельствовать свой город, выстроив очередное здание общественной уборной, дабы увековечить память о себе, теперь здания возводились должностными лицами на государственные деньги. Частное инвестирование в строительство общественных зданий в родном городе — черта начального периода существования империи: тогда это был самый легкий путь к известности. Возведение соответствующих видов построек входило в перечень мер, которые убеждали представителей высшей власти в том, чтобы рекомендовать ваш родной город императору, когда речь зайдет о даровании римского гражданства. Когда ваш город получал ius Latinum, то финансирование строительства становилось стратегией, направленной на завоевание в нем власти и влияния. В городах империи земля, находившаяся в общественном владении (часто переданная по завещанию), оказалась быстро застроена. Города также получили право сбора местных налогов и пошлин. Расходование средств, ежегодно получаемых по этой статье (довольно значительных), контролировалось городским советом и в особенности ведущими магистратами. Магистратов избирали голосованием из числа свободных граждан города. Своего рода соревновательное строительство в этих условиях имело одну цель: выиграть выборы и в результате взять под контроль использование местных фондов.

Присвоение государством объектов, принесенных в дар местным общинам, и доходов от налогов практически свело на нет все выгоды от службы в органах правления на местах. К IV в. значительные траты с целью получить власть в своем городе потеряли смысл, поскольку все, чего ты мог добиться, — это стать мальчиком на побегушках у центрального правительства. К этому моменту сформировалась практика передачи удалившимся в отставку представителям расширившегося класса имперских чиновников (honorati) всех выгодных и престижных видов деятельности, включая детальное распределение налогового бремени в родном городе. Ничто не побуждало приглашать к обеду и оказывать прочие мелкие знаки внимания так, как осознание того, что в свое время тебе доверят введение нового налога. Honorati также присутствовали при разборе наместником провинции судебных дел и помогали ему выносить решение. Как следует из многочисленных сохранившихся писем к местным honorati, то была еще одна ситуация, когда они имели очень большое влияние, что опять-таки весьма повышало популярность того или иного honoratus в местной общине. Иначе говоря, во времена поздней империи произошел значительный сдвиг: политическая власть на местах перешла от городских советов к имперским бюрократам. В результате канул в небытие сам принцип демонстрации щедрости в местных общинах, зафиксированный в раннеимперских надписях.

Стандартное представление о позднеримской бюрократии также нуждается в пересмотре. Во многом ее характеристика как деспотической чужеродной силы, состоящей из «дармоедов», высасывающих жизненные силы из местных общин, восходит к речи оратора Либания, который перечисляет нескольких главных чиновников, а также сенаторов в Константинополе середины IV в., чье происхождение сомнительно. У трех префектов претория (высшие исполнительные лица гражданской власти) 350-х и начала 360-х гг. — Домициана, Элпидия и Тавра — отцы, сообщает нам Либаний, непосредственно занимались ручным трудом; отец четвертого, Филипп, изготавливал колбасу, а наместник провинции Азии, Дулькиций, был сыном сукновала (Liban. Or. XLII. 24–25). В сознании возникает яркий образ бюрократии, где господствуют новые люди, пришедшие ниоткуда. Однако в этой речи Либаний преследовал весьма определенную цель. Константинопольский сенат только что отказал в членстве одному из его протеже, некоему Талассию, на том основании, что отец его был «торговцем» (он владел оружейной мастерской). Однако, как показывает количество других свидетельств (включая бесконечные рекомендательные письма самого Либания), громадное большинство новых чиновников и сенаторов в империи IV в. на самом деле происходило из сословия куриалов, а не ниже по социальной лестнице. Эта бюрократия пользовалась «правильным» латинским и греческим языками, что обеспечивалось традиционной образовательной системой. Тем самым мы сразу же получаем указание на то, что эти люди пользовались услугами частного образования, требовавшего времени и немалых затрат. Следовательно, позднеримская бюрократия состояла не из аутсайдеров или парвеню, а из куриалов, которые пересмотрели свои позиции в рамках изменившихся структур империи. Лишь представители узкого элитарного слоя, состоявшего из трезвых практиков, по-латыни их именовали principales, — продолжали заседать в советах, дабы монополизировать последние оставшиеся обязанности, представлявшие интерес.

Из-за столь значительной привлекательности чиновничьих должностей императоров буквально заваливали просьбами о назначениях. Многие из них удовлетворялись. Императоры всегда охотно использовали возможность поднять уровень своей популярности, продемонстрировав великодушие, и, кроме того, они могли удовлетворять эти просьбы безо всякой опаски. Несмотря на законы, направленные на урегулирование экспансии бюрократии (согласно им, куриалов из провинциальных городов отправляли обратно на родину), к 400 г. значительное число богатых землевладельцев достигло пика своей карьеры, сделавшись чиновниками в столице. В это время финансовое ведомство Восточной империи (largitionales) насчитывало 224 человека, и, согласно «листу ожидания», еще 610 человек были готовы занять их места, когда их срок службы закончится. И, заранее предвидя отсрочку поступления на службу, неизбежную в этих условиях, родители вносили имена детей в лист ожидания при рождении. Таким образом, возвышение имперской бюрократии отражает существование некоторых политических отношений между центром и провинциями, которые мы уже наблюдали, и никоим образом не показательно в отношении тирании со стороны центра. И здесь вновь, как в случае с системой рескриптов, да и с романизацией в целом, государство, конечно, делало первый шаг, вводя, так сказать, новую систему должностных инструкций. Но «местные» принимали участие в процессе, откликаясь на изменения правил и усваивая их в своих собственных интересах.

При таком понимании экспансии бюрократии становится невозможным расценивать «бегство куриалов» как феномен, имеющий решающее значение для экономики, или по крайней мере считать ее отражением обеднения представителей землевладельческого класса. Также следует в более смягченном смысле понимать утверждение, что бюрократия в значительной степени состояла из «дармоедов». Трудно предположить, что предки этих чиновников — местные землевладельцы, сидевшие в городских советах, — «бездельничали» меньше, нежели их потомки (если рассматривать их под таким углом зрения). По сути своей, они были представителями класса рантье и скорее занимались тем, что надзирали за трудом своих крестьян, нежели сами принимали непосредственное участие в производстве сельскохозяйственной продукции. Их жалованье, выплачивавшееся государством, также было крайне низким. Рост бюрократии потребовал весьма незначительного увеличения налогообложения. Привлекательной эту службу, как мы уже видели, делал сопутствовавший ей статус, а также возможность услужить тем, кто нуждался в ваших услугах.