Читать книгу "Эдинбург. История города - Майкл Фрай"

Для лордов конгрегации ситуация выглядела по меньшей мере настораживающей. Они ответили очередной попыткой переворота. Объявили, что Мария де Гиз временно перестала быть регентшей, и сформировали хунту под предводительством Шательро. Однако Мария сохраняла спокойствие, так как амбиции лордов конгреграции явно не соответствовали их возможностям. Она была права. Лорды перессорились, а их солдаты, не получавшие жалования, дезертировали. Общий боевой дух резко упал. В ночь с 5 на 6 ноября они бежали из Эдинбурга в Линлитгоу. Мария опять вышла победительницей. Ее священники заново освятили алтарь собора Святого Жиля, и сама Мария присутствовала на тамошних мессах.

* * *

Лишь подобные стесненные обстоятельства могли убедить лордов конгрегации искать помощи в Англии, даже принося клятвы верности новым монархам. Тяжелое положение Шотландии оказалось на руку Елизавете I, которая была безжалостна, но умела достигать своих целей окольными путями. В январе 1560 года она направила в Берик послов, которые подписали с лордами договор. Одной из целей этого документа было установление в Шотландии протестантизма, хотя в тексте не содержалось ни слова о религии. Вместо этого в документе многословно рассуждали о заговоре с целью ниспровержения нации и присоединения Шотландии к Франции. По своей сердечной доброте Елизавета не могла не вмешаться. Она собиралась выслать в Шотландию армию — не с тем, чтобы оккупировать Шотландию, но с тем, чтобы изгнать французов.

Обещанная армия прибыла на место в марте и объединилась с силами лордов конгрегации. Они осадили Лейт с франко-шотландским гарнизоном. 7 мая осаждающие пошли на приступ, который убедительно доказал преимущества превосходных укреплений, поскольку закончился для нападавших поражением. Однако Мария де Гиз совсем не обязательно стремилась к победе, одержанной с помощью оружия.[102] Она добивалась переговоров. У нее почти не было времени. Умирая от водянки, она созвала представителей протестантов, которые нашли ее прикованной к креслу, слабой телом, но как никогда сильной духом и по-прежнему проницательной. Она пыталась доказать, что союз с Францией может оказаться для Шотландии более выгодным, чем союз с Англией. До самой смерти, которая постигла ее 11 июня, ей не удалось добиться ничего. В преследовании своих интересов Елизавета была так же неутомима. Ее не так заботили шотландцы, как французы. С последними ее верный тайный слуга, сэр Уильям Сесил, вел секретные переговоры в Ньюкасле-на-Тайне. Как только Мария де Гиз умерла, он пересек границу и начал действовать на месте. Его усилиями кризис близился к завершению.

По Эдинбургскому договору, подписанному в июле 1560 года, английские и французские войска должны были уйти из Шотландии. Укрепления должны быть частично снесены и приведены в негодность, так что Лейт больше уже не мог похвастаться самой современной крепостью на Британских островах; это место простояло заброшенным два столетия до тех пор, пока на нем в итоге не построили Грейт-Джанкшн-стрит, улицу Конституции и Бернард-стрит (последняя занимает достойное место среди самых красивых городских пейзажей Шотландии, так что ожидание того стоило). Кое-что из того, что некогда утратил Лейт, можно все еще увидеть в пригороде Эймута; форт, расположенный там, также был частично снесен, но не так тщательно. Вместе с бастионами Лейт лишился и независимости. Феодальное старшинство вскоре было продано Эдинбургу безденежным правительством, и собранные гражданами Лейта £3000 пропали даром. По тому же договору религию страны должен был определять парламент. Нокс составил конституцию Церкви Шотландии, «Первую книгу дисциплины». Она была одобрена в январе 1561 года.[103]

Процесс Реформации продолжался, даже несмотря на то, что в ноябре 1560 года политическая ситуация в очередной раз радикально изменилась. В Париже Франциск II вернулся вечером с охоты и слег с лихорадкой. Несмотря на заботы своей жены, Марии, королевы Шотландской, и матери, Екатерины Медичи, 5 декабря он умер. В его браке с Марией теперь не суждено было родиться детям, которые правили бы одновременно Шотландией и Францией. Надежда на союз между двумя странами погибла.

Шотландцы пригласили Марию вернуться. Какой бы религии она ни принадлежала, она все же была их законной королевой, и они надеялись обратить ее в протестантизм. Мария отреагировала на это настороженно. Она скорее желала бы сочетаться браком с членом еще одной королевской семьи — с испанцем, с англичанином, да с кем угодно, лишь бы не возвращаться в Шотландию. Однако в течение полугода на руку юной вдовствующей королевы не появилось ни одного претендента. Ей больше некуда было идти.

14 августа 1561 года Мария взошла в Кале на борт огромной белой галеры. Спустя пять дней она подплыла к Лейту в плотном тумане, в восемь утра. Ее никто не ожидал, и ничего не было готово, однако приняли ее тепло. Мария направилась в королевскую резиденцию при монастыре Святого Креста, и вечером горожане собрались под ее окнами, пели псалмы и жгли костры. Они радовались прибытию высокой, красивой юной королевы с рыжими волосами Стюартов. Дворяне встретили ее учтиво по своим собственным соображениям. Нокс, однако, глядя в снова сгустившийся к ночи туман, находился во власти мрачных предчувствий: «Лик неба в час ее прибытия ясно говорил, что за утешение принесла она в страну — а именно горе, скорбь, тьму и всяческое неверие».[104]

Глава третья

«Город, полный опасностей» (Г. К. Честертон)

Десятого марта 1762 года преподобный Уильям Робертсон, священник эдинбургской церкви Грейфрайерс, был избран ректором Эдинбургского университета. В течение трех десятилетий Робертсон управлял делами университета, превратив его в главную движущую силу просвещения в Шотландии, в крупнейший научный центр Европы, каковым тот и оставался до расцвета немецких университетов в XIX веке.

Эдинбургский университет был муниципальным учреждением, все основные должности в котором утверждались городским советом. Время от времени эти должности становились предметом ожесточенной борьбы. К примеру, весной 1762 года ходили слухи о состязании между Робертсоном и Адамом Фергюсоном, будущим отцом современной социологии, в то время — профессором натуральной философии того же университета. Против Фергюсона оказалось то, что, будучи священнослужителем, он не уделял особенного внимания обязанностям священника. В то время это заставляло задуматься о его взглядах. В конце концов Робертсон остался единственным кандидатом и был без возражений утвержден советом на должность.

Среди прочих важных лиц наибольшее влияние на это назначение оказал Джон Стюарт, граф Бьют, первый шотландец, занявший пост премьер-министра Великобритании. По просьбе общих с Робертсоном друзей он выступил в поддержку последнего. Он отдал соответствующие распоряжения своим подручным в Эдинбурге, которые посодействовали делу через муниципальные каналы. Именно этот подход, представлявшийся столь обычным и естественным в Шотландии, вызывал у англичан яростное неприятие и поток резких замечаний о политической жизни северного королевства — этого конька они оседлали еще тогда и до сих пор слезать с него не собираются.