Читать книгу "#черная_полка - Мария Долонь"

«Что это за работа — обозреватель светской жизни?» Нет, конечно, он так прямо не говорил. Просто показывал всем своим видом: он спасает людей, а она занимается тряпично-каблучным легкомыслием.

— Что за фильм? — сдерживая раздражение, поинтересовалась Инга.

— «Иллюзия обмана-3». — Катька встала, чтобы убрать масло. — Очень, между прочим, вкусно, спасибо. Ну не закатывай глаза, ты же знаешь, что папа такие любит. — Ее ехидная мордочка высунулась из-за двери холодильника. — Первая часть была вообще офигенной! Я пять минут с открытым ртом сидела, когда этот Дилан Родс, который агент ФБР, оказался главным гадом! То есть он и есть бэд гай и разыскивает сам себя! Идеальное прикрытие!

Инга улыбнулась.

— Со второй частью они напортачили, конечно. — Закрыв холодильник, Катька села обратно к столу. — Там все как-то мутно, да еще и Гарри Поттер совсем ни к месту. Ну актер, который его играл, — пояснила она, увидев изумленные глаза Инги.

— Бедняга, теперь на всю жизнь застрял в Хогвартсе.

— Ну. А теперь надо обязательно посмотреть третий фильм, понимаешь? Скорее всего, совсем отстой, но вдруг?

В дверь позвонили.

Семейная жизнь дает течь примерно в одном и том же месте: частые ссоры, редкий секс. Но у них была и еще одна пробоина: самолюбие Инги. В тот вечер, семь лет назад, они договорились: Катю из сада забирает Сергей. Инга тогда только устроилась в QQ, ей дали задание: день рождения Агу-пиной в «Метелице». Она должна была в лепешку расшибиться, но сделать хороший репортаж. Часов в пять вечера Сергей позвонил. Инга не подошла к телефону. Он написал: «Забери Катю. У меня форс-мажор на работе». Этот приказной тон, краткость фраз. Инга прочитала между строк: «твоя карьера неважна, а моя — важна». Ответила также сухо: «НЕТ».

В полдесятого ей позвонила Ольга Петровна, Катина воспитательница. Садик закрывался, за ребенком никто не пришел. Они встретились с Сергеем у ворот детского сада: оба примчались к ним практически одновременно. Катя сидела в будке охранника: Ольга Петровна ушла домой, ей с утра опять на смену. Охранник поил Катю чаем с сушками, а Инга прямо у ограды орала во всю глотку на Сергея, что он безответственный, что так невозможно жить, что ему наплевать на семью, что эсэмэсками о ребенке не заботятся, что он рушит ее карьеру, сорвал ей важный репортаж, ненавидит ее работу и мечтает, чтобы ее уволили. Сергей молча выслушал ее, а потом сказал:

— Днем в школе 1267 случился пожар. К нам поступило двадцать восемь детей с тяжелыми ожогами. Двенадцатилетний мальчик, на которого упал горящий шкаф, скончался у меня на столе.

Никогда до этой минуты Инга не думала, что самоотверженность близкого человека может ранить больнее, чем козни недоброжелателей. Она почувствовала себя настолько паршиво, словно он навсегда отнял у нее остатки самоуважения. Она, всегда бесстрашная и даже безрассудная, когда дело касалось простых вещей — преодолеть, доказать, победить, пойти напролом, впервые в жизни была раздавлена стыдом и бессилием. Он обыграл ее на каком-то важнейшем поле человеческих смыслов, и она не понимала, как с этим жить дальше. Он жил — а она играла роли, и сознавать это было совершенно непереносимо.

Сергей собрал вещи в тот же вечер. Инга молча его проводила. Кефир, безродная дворняга, которую так любила Катька, увязался за ним.

В первые месяцы после развода было трудно создавать видимость хороших отношений. Да и вообще — было трудно. Они старались ради дочери. Возможно, она бы сдалась, если бы он вернулся сам. Но он не вернулся. Через пару лет стало легче. Боль притупилась. А может быть, Инга стала спокойнее.

Сейчас они общались ровно, почти тепло, как дальние родственники, давно пережившие все обиды. Ну или почти пережившие.

— Привет! — За эти годы Сергей стал только интереснее: в густых волосах ни сединки, легкая щетина подчеркивала впалые щеки. Аккуратный свитер, джинсы: Инге казалось, что и в повседневной жизни он выглядит как хирург. Не просто чистый. Стерильный.

— Мы с Катькой идем в кино, она сказала тебе?

— Привет, — ответила Инга, — гренку с сыром хочешь?

— Давай! — Сергей схватил с тарелки хлеб.

Ей всегда нравились его руки. Они жили своей жизнью: тонкие пальцы, у которых нервных окончаний было в разы больше, чем у простого человека. Настоящие руки хирурга.

…как он проводил пальцами по моей шее, медленно опускаясь по позвоночнику…

— Кофе будешь? — Она резко шагнула к плите.

— Не, мы поскакали. Сеанс через двадцать минут. Можно, она заночует у меня?

— Мы вроде об этом не договаривались. — Инга недовольно посмотрела на него.

— Вечером созвонимся, ладно?

— Ладно, но не позже одиннадцати привези ее домой.

— Хорошо, — хмуро пробурчал Сергей.

Завибрировал Whatsapp.

Штейн: «Посмотри».

И три фотографии. Вернее, это была одна и та же фотография со вчерашнего вечера, но с каждым разом увеличенная все больше. Тот самый снимок, ради которого он заставил ее позировать под фонарем. На первой фотографии за спиной Инги (она отметила, что получилась действительно хорошо, свет создавал ореол вокруг волос) было обведено красным овалом какое-то темное пятно. На второй фотографии обведенный участок снимка был значительно приближен, в темноте различимы очертания стоящей на обочине машины. Третий снимок был хорошо осветленным и увеличенным вторым, красным контуром уже была обведена часть номера: «…37AP177rus», а под ним, почти нечитаемо: «…ота-центр Москва».

— Мам, мы пошли! — крикнула Катька из коридора.

— Подожди, поцелую тебя. — Инга вышла в коридор, обняла дочь. Она не смогла бы определить точно, сделала она это из личного порыва, для Катьки или из-за Сергея. Хотелось дать ему понять: мы вдвоем и у нас все хорошо.

— О, опять глаза внутрь головы повернула, — проворчала Катя, глядя на отца.

— Что случилось? — спросил Сергей.

— Ничего, — Инга постаралась улыбнуться, — идите. Хорошо вам посмотреть вашу глупую киношку.

— Мам!

— Пока!

Закрыв дверь, она сразу схватила телефон и написала сообщение Катьке: «Не говори отцу, что я без работы». Получила в ответ хитрый смайлик.

Потом набрала Штейна.

— Ты уверен? — спросила без всякого приветствия.

— Уверен. Это та самая машина. Я видел, как она через несколько секунд после нашей «фотосессии» сорвалась с места.

— Олег, у нас есть след убийцы! Мы должны сообщить этому, Купленову. Он оставлял тебе вчера свои контакты?

— Я уже позвонил ему.

— И что?

— Надо ехать к нему в участок для дополнительной дачи показаний. Такой приусадебный, знаешь, участок, на нем одни показания растут, а посередине — дача. Дача показаний.