Читать книгу "История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том I - Фредерик Коплстон"

Однако точно известно, что Платон в сорокалетнем возрасте посетил Италию и Сицилию. Может быть, он хотел встретиться и побеседовать с членами Пифагорейской школы: в любом случае он познакомился с Архитом, известным пифагорейцем. (Согласно Диогену Лаэртскому, Платон отправился в путь, чтобы увидеть Сицилию и вулканы.) Платон был приглашен ко двору Дионисия I, тирана Сиракуз, где он подружился с Дионом, зятем тирана. История гласит, что прямота Платона вызвала гнев Дионисия, и тот отдал его Поллису, послу спартанцев, чтобы тот продал Платона в рабство. Поллис продал философа в Эгину (которая в то время находилась в состоянии войны с Афинами), и Платон чуть было не расстался с жизнью, но тут один человек из Кирены, некто Анникерис, выкупил его и отправил в Афины. Трудно сказать, было ли это в действительности, во всяком случае, Платон в своих «Письмах» ничего об этом не говорит; если это и произошло на самом деле (а Риттер в этом уверен), то, скорее всего, в 388 году до н. э.

Вернувшись в Афины, Платон, по–видимому, основал Академию (388—387 до н. э.), рядом со святилищем героя Академа. Академию можно с полным правом назвать первым европейским университетом, ибо здесь преподавалась не только философия, но и целый ряд вспомогательных наук, вроде математики, астрономии и физических наук; все члены школы объединялись общим поклонением музам. Юноши приезжали в Академию не только из Афин, но и из–за границы; о царившем здесь научном духе свидетельствует тот факт, что знаменитый математик Евдокс переехал сюда из Кизика вместе со всей своей школой. Это доказывает, что Академия была не просто «философско–мистическим» обществом. Следует особо подчеркнуть научный характер Академии, ибо, хотя Платон и ставил своей главной целью воспитание государственных деятелей и правителей, обучение не ограничивалось предметами, имеющими чисто практическое применение, например риторикой (как делал и Сократ у себя в школе), но включало в себя занятие науками, не имеющими отношения к политике. Программу учебных предметов венчала философия, но предварительно надо было изучить математику и астрономию и конечно же гармонию – и все это изучалось ради самих этих наук, а не для каких–либо утилитарных целей. Платон был убежден, что наилучшая подготовка к общественной жизни заключается не в чисто практическом «софистическом» тренинге, а скорее в отвлеченных занятиях науками. Математика, помимо того огромного значения, которое она имела для философии Идей, являла собой прекрасное поле для отвлеченных размышлений, а у греков в ту пору они достигли уже достаточно высокого уровня. (Сюда включались и биологические, к примеру ботанические, исследования, по–видимому в связи с логической классификацией.) Воспитанный в этом духе политик, по мнению Платона, уже никогда не станет оппортунистом–временщиком, но будет действовать смело и бесстрашно, в соответствии со своими убеждениями, основанными на вечных, неизменных истинах. Иными словами, Платон ставил задачу готовить не демагогов, но государственных деятелей.

Помимо руководства Академией, Платон сам читал лекции, а слушатели записывали их. Очень важно отметить, что эти лекции никогда не были опубликованы, чем они и отличаются от диалогов, которые были опубликованы и предназначались для «популярного» чтения. Если мы поймем это, то исчезнет ряд коренных отличий, по крайней мере частично, которые мы обычно проводим между Платоном и Аристотелем (который поступил в Академию в 367 году до н. э.). До нас дошли популярные работы Платона, его диалоги, но не лекции. С Аристотелем дело обстоит как раз наоборот, ибо те его работы, которые дошли до нас, – это лекции, зато популярных работ или диалогов Аристотеля мы не имеем – сохранились только их фрагменты. Поэтому мы не вправе, сравнивая диалоги Платона с лекциями Аристотеля, утверждать (не имея дополнительных данных), что по литературным способностям, а также по эмоциональному, эстетическому или «мистическому» складу Платон сильно отличается от Аристотеля. Нам сообщают, что Аристотель любил рассказывать, как те, кто приходил послушать Платонову лекцию о Добре, изумлялись тому, что Платон говорил о чем угодно – об арифметике, логике, астрономии, о пределе и Едином, но отнюдь не о Добре. В письме седьмом Платон пишет о слухе, будто бы кто–то опубликовал эту лекцию. В том же письме он говорит: «Так что нет и не может быть никакого трактата, написанного мной, по крайней мере на эту тему, ибо этот предмет нельзя выразить словами, как это делается в других науках. Скорее всего, лишь после долгого изучения вопроса и совместного общения в душе зажигается какой–то свет, вспыхивающий от огня другой души и потом уже поддерживающий сам себя». И вновь в письме втором: «Потому я никогда не написал ни слова на эту тему, и нет и никогда не будет письменного трактата, принадлежащего перу Платона, а то, что носит это имя, принадлежит Сократу, только омоложенному и приобретшему прекрасные черты»1. Из этих отрывков кое–кто может сделать вывод, что Платон не очень–то верил, что книги могут оказать какую–либо помощь в образовании. Может быть, так оно и было, но не следует придавать этому слишком большое значение, ибо Платон, в конце концов, издавал книги, а кроме того, следует помнить, что приведенные выше отрывки, может быть, написаны совсем не им. И все–таки мы должны подчеркнуть, что теория Идей, в той форме, в которой она излагалась в Академии, не была представлена широкой публике в письменном виде.

В 367 году до н. э. Платон совершил второе путешествие в Сиракузы; возможно, этому помогла его репутация выдающегося учителя и советника государственных мужей. В этот год умер Дионисий I, и Дион пригласил Платона в Сиракузы, чтобы заняться образованием Дионисия II, которому тогда было около тридцати лет. Платон приехал и принялся учить тирана геометрии. Вскоре, однако, Дионисием овладела зависть к Диону, и, когда тот покинул Сиракузы, философу не без труда удалось вернуться в Афины, откуда он продолжал учить Дионисия по переписке. Ему не удалось примирить тирана с дядей, который обосновался в Афинах и стал товарищем Платона.

В 361 году Платон предпринял третье путешествие в Сиракузы по искренней просьбе Дионисия, который хотел продолжить свое философское образование. Платон, очевидно, надеялся написать проект конституции для предполагаемой конфедерации греческих городов, которая создавалась ввиду угрозы, исходившей от Карфагена, но оппозиция оказалась слишком сильной. Более того, он не смог добиться возвращения Диона, чье состояние было конфисковано племянником. Поэтому в 360 году до н. э. Платон вернулся в Афины, где продолжал преподавать в Академии до самой своей смерти в 348/347 году до н. э. (В 357 году до н. э. Диону удалось захватить власть в Сиракузах, но он был убит в 353 году до н. э., о чем Платон очень горевал, поняв, что его мечта о правителе–философе так и не осуществилась.)

Глава 17

Работы Платона

А. О подлинности

В целом мы можем сказать, что располагаем всеми работами Платона, нет ни одной работы Платона, упоминаемой авторами поздней античности, которая не дошла бы до нас. Значит, мы можем предположить, что имеем все его опубликованные диалоги. Однако, как уже упоминалось выше, до нас не дошли записи лекций, которые Платон читал в Академии (хотя на них часто ссылается в своих работах Аристотель). Это тем более обидно, что многие рассматривают диалоги как популярные произведения, предназначенные для широкой публики, в то время как лекции читались для студентов–философов. (Известно, что Платон читал свои лекции безо всяких записей. Так это или нет, но до нас не дошел текст ни одной из его лекций. Тем не менее мы не имеем никакого права проводить четкую границу между доктринами, описанными в диалогах, и доктринами, излагавшимися в стенах Академии. В конце концов, не все диалоги можно отнести к разряду популярных – в некоторых из них хорошо видны усилия Платона в поисках прояснения своих идей.) Однако, говоря о том, что все диалоги сохранились, мы вовсе не имеем в виду, что все диалоги, дошедшие до нас под именем Платона, написаны им самим: ученые до сих пор спорят, какие из них подлинные, а какие – нет. Собрание самых древних рукописей Платона составил некий Фрасилл где–то в самом начале нашей эры. Это собрание, в котором он разделил все диалоги на тетралогии, было создано на основе более раннего собрания Аристофана Византийского (III век до н. э.), который делил диалоги на трилогии. Таким образом, ученые древности считали, что работы Платона включают в себя тридцать шесть диалогов (если объединить все письма в один диалог). Поэтому проблема сводится к следующему: все ли диалоги являются подлинными, а если нет, то какие из них подложные?