Читать книгу "Империя Зла - Юрий Никитин"

Володя заметил, что я посматривал на Храм, а когда тотскрылся из глаз, осторожно напомнил:

– Завтра там торжественное богослужение. Всенароднаямолитва! Всем народом будут просить прощения за убийство царя. Сам ПатриархВсея Руси изволит служить...

Я проворчал:

– Патриарх Всея Руси? Значит, и мой патриарх, так как ятоже живу здесь, на Руси.

Володя проговорил неуверенно:

– Ну... выходит...

– Правильнее, – пояснил я, поддаваясь не тостарческой привычке поучать молодежь, не то позыву пророка нести благую весть вмассы и отворять очи всяким олухам, – назваться патриархом всех верующиххристиан, все-таки не все живущие в России признают генсеком Христа! Еще вернеебыло бы назвать патриархом всех православных! Замах и амбиции велики непомерно.Тупые просто не замечают, они только видят в каком платье Пугачева вышла, авысоколобых уже злит. И хотя тупых девяносто девять и столько же десятых, новсе-таки погоду делает та тысячная долька процента, что не «как все».

Володя уважительно кивал, на лице была гордость, что онвезет такую вот тысячную долю.

– Да, – сказал он почтительно, – патриархВсея Руси... это и наш, значит. Выходит, так. Я как-то не думал о таком.

– Когда, – сказал я, – хотят похвалитького-то из русских, то говорят, что он воспитан в страхе Божьем! Что постояннострашится Бога, что постоянно молит о милости!.. Не знаю как тебе, но я нерусский, наверное. Наверное, я все-таки русич. Те Бога не боялись. А чегобояться, если мы и есть Даждьбожьи внуки? И чего деда униженно молить, он хотьи строгий, но добрый, собственных внуков не обидит. И, конечно же, русичи не станутугодниками, ибо угождают только рабы да холопы. Рабы русичей, русские рабы.Если еще короче, то просто – русские.

Володя расправил плечи, вспомнил о своей другой профессии.Спецназовцу не пристало никого бояться. А жить в страхе все равно противно,хоть в страхе перед противником, хоть перед своим начальником.

Когда проходил по длинному кремлевскому коридору, из-заприоткрытой двери доносился красивый хорошо поставленный голос. Я на ходузаглянул, что-то слышится противно знакомое. Так и есть, Сергей Бережанский,член-корреспондент, академик, который не очень известен в научном мире, но егопостоянно видишь на экранах, в газетах читаешь его интервью. Он даже ведеткакую-то популярную передачу, а в передачах участвует, начиная от дурацких шоу,до не менее дурацких дискуссий о судьбах страны, где домохозяйки вперемешку сбездельничающими мальчишками пытаются и не могут вспомнить учебник истории длячетвертого класса.

На всякий случай приоткрыл дверь, заглянул в щелочку. Ваудитории трое скучающих вахтеров и одна не то посудомойка, не то уборщица, нодля Бережанского это не важно, он всем будет твердить, что такого-то числачитал лекции в Кремле.

Бережанский, заметно располневший, все с той же кудрявойбородкой и в очках с внушительной оправой, прохаживался по невысокому подиуму иизлагал, излагал... Я хорошо его помню со студенческой скамьи. Я тогда былкапитаном университетской сборной по футболу, а эта глиста все ходила сугрожающе оттопыренными в стороны руками, словно горы мышц не давали имприжиматься к бокам. Он всем и всюду постоянно твердил, что у него черный пояспо каратэ. Если бы мог, наверняка бы повесил на грудь и спину таблички с такимпредупреждением. Так трусливые насекомые мимикрируют под сильных и опасных,принимая их окраску.

Он пробовал со мной сдружиться, умеет чуять сильных, но явсегда презирал людей, которые бьют только тех, кто слабее, или на кого укажетболее сильный. Мне приходилось драться как в детстве, так и не только вдетстве, и я всегда считал, что две трети побед уже хорошо. Если же человекстремится из всех стычек выходить победителем, то явно выбирает слабее себя. Аот сильных, или даже равных себе, трусливо бежит. Конечно, это оченьсовременно, но я все еще под завязку набит предрассудками – рыцарством,мушкетерством, правилами чести и прочим мусором для этого времени, так что –увы! – никак не могу превозмочь брезгливости.

Да, трусы и подонки были во все времена, но если раньшепрятались, то теперь эта дрянь добилась наконец-то легализации, как, скажем,легализации извращений, наркотиков, предательства. Все эти восточныеединоборства, где подло бьют ниже пояса, бьют упавшего, бьют ногами – то, чтонадо для не обремененного честью общества и человека.

Я поймал себя на том, что смотрю в щель и слушаю. Лекция опреступности террора, как своевременно, все вроде бы вписывается: красиво игневно говорит о недопустимости террора, достаточно образованный человек,доктор наук, член каких-то академий, вполне респектабельный человек. Умелозанявший нишу в этом обществе. В таком обществе.

Все еще живет согласно своей фамилии: держится того берега,где в этот момент сила. Красиво и возвышенно объясняет поступки тех, кто емуплатит, умело и тонко может улыбнуться, если уличают, что передернул карты, ивсякому понятно, что не мог такой обаятельный человек в очках и кудрявойбородой так поступить, что-то не верно, это ошибка, а то и вовсе ложь, вот онкак улыбается, помавает руками, а женщинам так вообще целует ручки!По-французски – тыльную сторону кисти, и по-польски – кончики пальцев.

Эта обходительность – так и говорили: какой обходительныйчеловек! – позволяла клеветать на тех, на кого указывал пальцем очереднойхозяин, и это почти всегда сходило с рук. А «почти» потому, что пару раз емувсе-таки били морду, ибо в России все еще остался аргумент кулака, а если делосерьезнее, то и топора. И это хороший и честный аргумент, что бы не говорили оварварстве или недопустимости. Говорят так именно те, кто умело и обходительно,от слов «обходить, обманывать» поливал грязью того, кто не умеет красиво иумело ответить, или же не имел доступа к слушателям.

Да, Сергей Бережанский вполне вписан в это общество. Такназываемое цивилизованное. Могучее полицейское общество, где обыскивают некарманы, а души и мысли, где строго карается инакомыслие... да-да, здесьприветствуется свобода половых связей с особями своего пола, с животными,вещами, все это обществу не грозит, но попробуйте завести разговор о другомстрое!

Когда он вот так клеймит терроризм, говорит красиво и спафосом, никто и не подумает возразить, промывка мозгов идет все двадцатьчетыре часа в сутки, но все-таки, все-таки... В любом фильме террористывыведены тупыми и грязными фанатиками. Эти фильмы созданы лучшими режиссерамиГолливуда, там играют талантливейшие актеры, в эти фильмы вложены несметныеденьги. И народец, тупой и не мыслящий, привык воспринимать террористов именнотакими. Со злобными перекошенными харями. Примерно такими, какие мы видим накаждом шагу как раз у законопослушных граждан, вот уж тупье, тупее не бывает!

Какие фильмы создали бы сами террористы, будь у нихвозможности? Ведь худшие враги любого общества – это тупая масса, на которую ирассчитывает любая власть. Которым до фени, кто ими будет править: коммунисты,фашисты, демократы, церковники или феминисты, лишь бы жрачки вдоволь, потелевизору побольше каналов, и чтоб секс без ограничений.