Читать книгу "Реаниматолог. Записки оптимиста - Владимир Шпинев"

– Но живут же, будете помогать…

– У меня сейчас такая ситуация… не могу я сейчас помочь моей маме…

– Вы знаете, – сухо обрубил разговор доктор, – вам нужно в ветлечебницу обратиться, у нас там усыпляют…

Доктор развернулся и пошел прочь от неприятной дамы.

Тромбоз

Мужчина пожилой у нас лежит…

Он пошел провожать ночью гостей, вернулся, лег спать и не проснулся. Привезли уже в запредельной коме, умирающим. Вы сразу поставите диагноз: инсульт, но нет. На затылке нашли небольшую гематому. А в голове каша из мозгового детрита и крови. Дважды уже оперировали. Он умирает…

Пожилая женщина, поступила с сильнейшими болями в животе. На операции обнаружили – тотально мертвый кишечник, мезентериальный тромбоз. Тут уже ничего нельзя сделать. Бывали случаи, что резецировали часть кишки, и люди выживали, но не в этом случае.

Она умерла без сознания и без боли, во сне…

К нам приезжали областные специалисты. Сосудистый хирург весь вечер удалял тромбы у двоих мужчин. У одного из повздошной вены, у второго из бедренной. Эти тромбы могли в любую минуту вылететь и закупорить легочную артерию, надежно обеспечив доступ на тот берег реки Стикс. Но не в этом случае, операции прошли успешно.

Коллеги забрали малыша, он только только родился. Тяжелая гемолитическая анемия. Мама очень настаивала на перевод в областную больницу. Это ее право, я не отговаривал. Выбор лечебного учреждения – это право любого человека, если есть возможность получить более квалифицированную помощь, то ее нужно реализовать. Я не хочу унизить нашу, местную медицину, но маленькие дети – это невыросшие взрослые, и процессы у них протекают немножко по-другому, пусть сложными случаями занимаются профессионалы.

Травма в особовлажных условиях

Поступил мужик в травмотделение, перелом бедра со смещением отломков. Выпимши.

Прибежала его супруга и надавала по щам, легких отрезвляющих тумаков.

В сауне травмировался, поскользнулся. С большой долей вероятности, не факт, конечно, но поговаривают, что были лица молодого женского полу, оттого супруга и обиделась и на законных основаниях выдала супругу лещей.

Пока мужчина готовился к операции, супруга простила. Переживала.

Операция была долгой, ставили металлоконструкцию. Относительно большая кровопотеря, однако не требующая трансфузии крови. Гемоглобин восстановится самостоятельно.

Немыслимое

Недавно я увидел, как погибают юные спортсмены…

Конец смены, мой коллега, который должен меня сменить, опаздывает. Я уже оделся, напялил рюкзак, и тут прибежала сестра с приемного покоя – ребенок, отек легких.

Пока спускался на первый этаж, мысли: «Как так-то – ребенок, отек легких? С сердцем проблемы? Порок клапана?»

Увидев ребенка, стало страшно за него – молодой, худощавый парень, кожа серая, губы синие, глаза закатил. «Хосспади, да он умирает!!!»

Скомандовал, чтобы быстро подняли наверх. Скинул свою одежду, прогремела каталка…

Приготовили все для перевода на ИВЛ.

Наладили кислород, поставили катетер в вену.

Измерили давление. Врачи «Скорой» не определяли (что вполне возможно). Наш аппарат – 100/70 мм рт. ст. Содержание кислорода очень низкое. Легкие булькатят.

После ингаляции кислорода парень чуток порозовел, содержание поднялось до 93 %. Успел ввести мочегонные…

В это время меня сменил коллега. Продолжил противоотечную терапию.

Вечером уже компенсированного перевели в детскую областную больницу. Вовремя привезли, молодцы скорочи!

Оказалось, что парень дал сверхсильную нагрузку для своего организма, потерял сознание после бега. В итоге инфаркт миокарда. Инфаркт у шестнадцатилетнего парня! Впервые такое…

Идет проверка спортшколы.

Врачи хохмят

Не так давно у нас пациент с черепно-мозговой травмой лежал…

Сразу напишу – выжил, сейчас находится в режиме малого сознания.

А поступил он в глубокой коме. Нейрохирург высверлил ему лунку в черепе и удалил сгустки крови, долгое время он находился на искусственной вентиляции легких, мозгам давали отдохнуть путем введения анестетиков.

А избил его сын. За что – не знаю.

Вернувшись еще на несколько лет назад, оказалось, что тот же нейрохирург удалял большую гематому у сынка. Кто его избил, история это умалчивает. Получается, что нейрохирург стал их семейным доктором.

Коллега хохмит:

– Самый вредный в нашем деле врач – нейрохирург. Вот ты их оперируешь, оперируешь, каждую неделю, а то и каждый день оперируешь, плодишь «зомбаков».

– Ну ты эт преувеличиваешь, – попробовал возражать нейрохирург.

– А че я преувеличиваю. Вот смотри, не спас бы ты этого оболтуса, он бы папу не избил. Ну какая от тебя помощь населению?

Я же вспомнил про депутата, который стал им после тяжелой черепно-мозговой травмы. А потом про другого подобного помянули депутата.

– Ну там мозг совсем не самый важный орган…

Каких только концов там не находили…

Сидим с коллегой, делимся байками в ординаторской. Я вспомнил, как у мужика изъяли фаллоимитатор из прямой кишки, он взоржал и поведал свою историю из практики:

– Поступил к нам как-то мужичок, издевались над ним собутыльники. А он такой характерный – зубы железом, худой, расписной синевой, как хохломская матрешка. Побои, гематомы, ушибы. В сознании, как что – не говорит. Прямая кишка ободрана. Внутри инородное тело.

Взяли в операционную. Выдавили под наркозом.

Там книжка трубочкой. Развернули. Санитарка гигикнула.

Энгельс «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».

Все будет хорошо

Мужичку сейчас помогаем…

Курево – вот основная причина его недуга. Десять лет страдает, курить вмиг бросил, как конкретно прижало, но, к сожалению, поезд давно ушел. Хроническая обструктивная болезнь легких, тяжелое течение, анатомия легочной системы настолько изменилась (легкие перераздуты, площадь эффективной вентиляции уменьшена в разы), что сердцу стало сложно прокачивать кровь через легочные сосуды. Хроническое легочное сердце устало бьется в его широкой груди.

Сидит, пыхтит бедолага.

Он у нас уже лечился, тогда пришлось его на ИВЛ перевести, очень долго приходил к нормальный жизни, прошел через все круги реанимационного ада.

Сейчас, дабы не привести к подобному состоянию, когда пришлось бы сажать его на вентилятор, мы практически ежечасно обстукиваем его грудную клетку, дабы вытрясти из нее густые плевки. Бронхоскопию он очень тяжело переносит, держим этот инструмент как запасной. Ингаляции, обстукивания, обстукивания, ингаляции… Он уже себя грушей называет. Мужик молодец, очень стойко переносит все наши мучительные процедуры, кряхтит, пыхтит, но терпит.