Читать книгу "Воздушная война над СССР. 1941 - Геннадий Корнюхин"

— Поздно взлетели, — сказал Антоненко, провожая истребители взглядом, и вдруг неожиданно добавил, — а вот я сейчас перехвачу его и собью!

Он поставил тарелку с супом на землю и в чем был, без парашюта и шлемофона, бросился к своему самолету на стоянке. Спустя секунды его И-16 тип 29 (вооруженный одним крупнокалиберным пулеметом БС и двумя ШКАСами) уже выруливал на взлетную полосу… Поднявшись в воздух, Антоненко не стал преследовать уходивший на значительной высоте «юнкерс», понимая, что это бесполезно. Его идея заключалась в другом. Избежав перехвата, разведчик неминуемо должен был развернуться, чтобы сфотографировать затем стоянки кораблей Балтийского флота, и поэтому лучше всего его было ожидать в том районе.

Лететь к Таллину пришлось в довольно тяжелых условиях. Без шлема и очков в открытой кабине истребителя встречный поток воздуха заставлял слезиться глаза, и необходимо было плотнее прижиматься к лобовому козырьку остекления. Неудобно было сидеть, поскольку обычно пилоты располагались на парашюте, уложенном в чашу сиденья. Но парашюта не было, и чтобы в какой-то мере это компенсировать, Антоненко до отказа поднял сиденье вверх.

Добравшись до Таллина и набрав высоту, он уменьшил обороты двигателя и сделал круг над внешним рейдом. Ожидание тянулось недолго, и вскоре на горизонте появилась черная точка — «юнкерс» быстро приближался на встречном курсе. Первую атаку Антоненко выполнил со стороны солнца — длинная очередь прошила фюзеляж немецкого самолета, и лишь тогда его экипаж заметил опасность и стал разворачивать свою машину обратно. Второй раз советский летчик атаковал Ju 88 сзади снизу — нижний стрелок бомбардировщика погиб, так и не успев открыть огонь. С третьего захода Антоненко с близкой дистанции зажег моторы «юнкерса», после чего вражеский самолет свалился на крыло, и остатки его экипажа стали выпрыгивать с парашютами.

Вернувшись на аэродром, Антоненко как ни в чем не бывало вновь занялся своим еще не успевшим остыть супом. Достойной наградой ему были восторженные отзывы от очевидцев боя, хотя нахлобучку за полет без парашюта от командира полка он все же получил.

В начале июля разгорелись бои за полуостров Ханко, и для оказания помощи его защитникам туда перебросили два звена истребителей из 13-го ИАП. Специально для противодействия вражеским разведывательным самолетам на Ханко отправили также капитана Антоненко и его ведомого Бринько — оба они отличались быстротой реакции и отличной стрельбой. От третьего пилота звена Антоненко отказался — вопреки уставу он уже с первых дней Великой Отечественной войны предпочитал сражаться парой.

Аэродром на полуострове постоянно подвергался артиллерийским обстрелам противника. Снаряды не могли повредить так называемым «рефугам» — подземным укрытиям истребителей, однако они изрядно перепахивали взлетную полосу. Положение спасала усиленная строительная рота, оснащенная грузовыми машинами, тракторами и тяжелыми катками. Она почти круглосуточно занималась ремонтом аэродрома. Естественно, летчикам приходилось соблюдать особую осторожность при взлете и посадке. Когда вечером 2 июля Антоненко и Бринько подлетали к Ханко, они снизились до верхушек деревьев и заблаговременно выпустили щитки и шасси. В результате финские артиллеристы заметили приземлявшиеся советские самолеты слишком поздно и открыли огонь уже тогда, когда они зарулили в «рефугу».

3 июля «чайки» и И-16 с Ханко штурмовали позиции финских орудий, однако Антоненко и Бринько в этом вылете не участвовали. В состоянии боевого дежурства они находились у своих истребителей. Спали урывками, и при этом их парашюты были подвешены на специальных приспособлениях для удобства одевания, а ботинки были зашнурованы и стояли рядом так, чтобы в них можно было сразу вдеть ноги. Обоим летчикам поручили особое задание. Два весьма устаревших финских биплана Бристоль «Бульдог» повадились на военно-морскую базу, где они не только вели разведку, но и обстреливали корабли и гидросамолеты из пулеметов. Навязать им воздушный бой пока не удавалось, так как при первых признаках опасности они тут же уходили на бреющем полете на свою территорию. Антоненко сразу решил проучить нахалов, и по его требованию на самом высоком дереве около аэродрома был оборудован дополнительный наблюдательный пост, соединенный телефонной связью со стоянкой истребителей. «Бульдоги» появились утром 4 июля. С малой высоты они сбросили бомбы на советские артиллерийские батареи, и сразу над аэродромом вспыхнула красная сигнальная ракета. Не успела она погаснуть, как Антоненко и Бринько уже находились в воздухе. Они начали боевой разворот, еще не набрав необходимой скорости, и такие действия требовали ювелирной точности пилотирования. На этот раз финнам уйти не удалось. Очередь Бринько хлестнула по кабине ведомого «бульдога» и он, перевернувшись, рухнул на землю недалеко от нашего аэродрома. Второй финский самолет на максимальной скорости устремился под защиту своих зениток, но Антоненко с большого расстояния успел зацепить его огнем из трех пулеметов. Наземные войска подтвердили падение обоих вражеских машин.

5 июля балтийские асы сбили разведывательный Ju 88 практически над самым командным пунктом. Они зажали его в клещи и с двух сторон выпустили всего лишь по одной короткой очереди, прежде чем за «юнкерсом» потянулись длинные хвосты дыма. За этот бой, получивший широкую известность, командир бригады генерал Кабанов подарил Антоненко и Бринько ящик шампанского. Самолет упал на мелководье, и его обломки тщательно исследовались. Для современных любителей немецких официальных подтверждений можно добавить, что в кармане стрелка — радиста нашли хлебные карточки и использованный билет на посещение парижского борделя мадам Поль, а сам «юнкерс», согласно его формуляру, был построен на берлинском авиационном заводе 20 мая 1941 года.

8 июля, направляясь в Таллин, два друга уничтожили еще один Ju 88, а на обратном пути рано утром на следующий день они завязали бой с двумя истребителями Фиат G.50bis. Пользуясь туманной погодой, финны на небольшой высоте подкрались к базе торпедных катеров, сбросили бомбы и затем были перехвачены Антоненко и Бринько. «Дрались мы почти десять минут, — вспоминал Антоненко. — Но ни я, ни Бринько не стреляли попусту. Когда мы сбили оба фашистских самолета и подсчитали затраченные патроны, оказалось, что я израсходовал семь, а Бринько — одиннадцать. Вот и получилось — чтобы уничтожить два «фиата», хватило восемнадцати патронов».

В тот же день Антоненко и Бринько прикрывали на И-16 девять «чаек» с бомбами, совершавших налет на финский аэродром Турку. Самолетов там не оказалось, зато на обратном пути летчики заметили в гавани на воде два гидроплана и немедленно перешли в атаку. По их воспоминаниям, зенитный огонь противника был настолько сильным, что сквозь разрывы снарядов приходилось пробиваться как сквозь облака. Дым и гарь ощущались даже в кабинах «чаек» и И-16. Тем не менее штурмовка гавани прекратилась лишь после того, как оба гидроплана были уничтожены.

Возвратившись в Ханко, оба друга решили сделать еще одну вылазку к гавани — по их мнению, там непременно должны были находиться и другие гидросамолеты. На этот раз с ними полетели лишь две «чайки», пилотов Лазукина и Белорусцева. Вылет состоялся 10 июля, и действительно, в гавани Турку были обнаружены еще пять гидропланов. Атаку выполняли «чайки», сбросившие на врага четыре 50-кг бомбы, а Антоненко и Бринько держались на И-16 в отдалении, набрав необходимую высоту. Такая тактика прикрытия оказалась очень удачной, когда на перехват «чаек» с сухопутного аэродрома взлетели шесть финских истребителей Фоккер D.XXI. Заметив врага, Лазукин и Белорусцев на И-153 стали немедленно отходить на высоте около 70 м в сторону И-16, однако дистанция между ними и «фоккерами» быстро сокращалась. Первым обнаружил опасность Бринько и сразу перешел в пикирование, а Антоненко занял место его ведомого. В ходе внезапной атаки на встречных курсах Бринько сразу сбил один D.XXI, после чего пара И-16 ушла вверх и заняла исходную позицию. Внизу легкие и маневренные «чайки» завязали выгодный им бой на виражах. Финны попали в крайне тяжелые условия, подвергаясь ударам со всех сторон. По одному «фоккеру» вскоре уничтожили Лазукин и Белорусцев, а Антоненко отправил вниз четвертый вражеский самолет. Оставшиеся два D.XXI попытались выйти из боя, но удрать удалось лишь одному. Бринько успел зажечь пятый финский истребитель и он, зацепившись за верхушки деревьев, превратился в груду обломков.